|
III.3.
Иван Франко «Перекрёстные стёжки»
Повесть, которую в
общеобразовательных школах изучают в 10 классе, написана человеком,
который для многих украинцев стал вторым Шевченко. В этом
произведении описаны реальные события, а особенно отношение людей к
евреям, которое не было особенным, но даже через это всё-таки можно
увидеть отношение автора к этому народу. Ведь можно описывать
события и в то же время выражать свою, совсем иную мысль.
Эта повесть про одного адвоката,
который приехал в маленькое местечко. Он «русин» и защищает права
простых людей, сельчан. Евгений Рафалович поселяется в доме богатого
еврея Вагмана. Но вначале упоминание о Вагмане не наилучшее: «Жид
дорожится немножко» (7, ст.19), а потом: «Жид, у которого меценас
должен снять помещение, это первый городской богач и ростовщик; он
строит теперь три новых дома…» (7, ст.20).
Самое первое, что делают люди, узнав,
где адвокат будет жить, рассказывают про еврея: «…но этот Вагман, -
вы, может быть, этого не знаете, - тяжелейшая пиявка в нашем повете,
ростовщик… Прошу вас, берегитесь этого человека!» (7, ст.24). Сам
главный герой сумел увидеть его только через некоторое время: «в
дверях явился высокий жид в длинном жупане, худой, с чёрной бородой
и длинными пейсами…». Во внешнем описании Вагмана нет ничего
омерзительного и страшного, как например в предыдущих произведениях,
но сама внешность ещё ни чего не значит. Все люди сходятся во
мнении, что это «пиявка», «бестия», которая мешает и не даёт жить
людям, сосёт из них кровь и только считает деньги. Известно из
истории, что евреев могли обвинить в чём угодно. Так произошло и с
Вагманом, которого обвинили в том, к чему он не был причастен ни
коим образом.
В произведении также есть люди,
которые с предубеждением относятся именно к профессии, а не к самому
человеку: «Не хочу защищать Вагмана, в конце концов, думаю, что
узнаете его ближе, во всяком случае он того стоит,- интересный
человек, хоть и ростовщик. (7, ст.25). Но даже и открытол сказано о
том, что он кому-то делает добро: «Ну, наверное, он боится, чтоб
другие жиды-процентщики не узнали, что он помогает вырывать хлопцев
из их когтей. А то бы съели его!» (7, ст.163).
Сам Вагман знает, что про него
говорят: «Но я знаю, что вам там разные господа натолкали в уши, что
я лихоимец, пиявка, опасный человек» (7, ст. 63). Он также знает
мнение своих одноверцев: «…мои товарищи-ростовщики считают меня
наихудшим, ниопаснейшим лихоимцем…» (7, ст.64). Еврей говорит о
себе, как о хитром и находчивом, и ещё – действительно признаёт себя
ростовщиком: «…я раскинул сети по всему повету… А надо вам знать,
что кто хоть раз попадает в мои руки, тот разве только чудом божьим
может выпутаться из них» (7, ст.66). Вагман не закрывал глаза на
правду и признавал её: «Я грёб на свою кучу и не думал ни о чём
другом… Вначале я обдирал и высасывал хлопов, теперь я обернул свою
опеку на тех, кто осиротили меня, а хлопам начал помогать в их беде»
(7, ст. 282).
Но вместо с тем, он размышляет про
свой народ, его состояние, судьбу: «Подумайте, пан бурмистр, за что
страдают эти люди? За то, что они жиды. Ни за что иное. Говорят:
жиды, пиявки, мошенники» (7, ст.273). Вагман знает, каково положение
его народа: «…но народ нас считает своими наибольшими пиявками а
случись что-нибудь, мельчайшая искра – и вспыхнет огонь, и жиды – мы
все, виноватые и не виноватые, - будут отвечать за все те грехи,
которых никогда ни они сами не совершали, ни их отцы, ни их деды»
(7, ст. 274). Он патриот, который любит свой народ, потому упрекает
бурмистра: «Вы перестали любить своё племя, его традицию, перестали
верить в его будущее» (7, ст.278).; «По-моему, ни один жид не должен
быть ни польским, ни русским патриотом. Не нужно ему это. Пусть
будет жидом – этого достаточно. (7, ст.281).
В этой повести, как и в «Тарасе
Бульбе», слово «жид» - единственное название еврея. И хоть на
половину Вагман - хороший человек, но даже он называет людей своей
веры унизительным словом «жид»*.
В произведении Вагман олицетворяет
весь свой народ. Люди открыто ненавидят евреев и считают всех их
одинаковыми: «А если из вас какой-нибудь жидок высосет все деньги…»
(7, ст 102). Общая характеристика евреев: «Жиды свет остановили,
жиды нам жить не дают… Не верьте жидам…» (7, ст. 198). Их все
считают ростовщиками и лихоимцами: «Жида понимают, потому что жид
сразу говорит: «дай» (7, ст.103).
Кроме Вагмана, в повести ещё
несколько раз упоминается немного о евреях и хорошо описывается сам
бурмистр. Например, про писаря было сказано так: «…хитрый жид и
страшный взяточник» (7, ст.15). Несколько слов про еврея Шлёмку: «да
жид, арендатор» (7, ст.98). Будто само слово «жид» уже говорит обо
всём. Лейба, показанный в негативном свете, так как в его руках вся
власть на селе: «О да, у нас что Лейба скажет в селе, то и должно
быть» (7, ст. 186). Еврей Гершк в ответственную минуту отказывается
от своих слов. Также некоторое внимание уделяется и пану
Рессельбергу: «Бурмистр был врач, жид, но горячий польский патриот…»
(7, ст.28). Сам по себя он сказал: «Знаете, я жид, воспитанный в
жидовской традиции. Много надо было трудов, и работы, и муки, пока
из своего жидовства я выломился и перестроился на польский лад» (7,
ст.30). По его словам, он придерживается своей религии, но евреем
быть не хочет: «Откровенно скажу вам, пан Вагман: это не очень
большое удовольствие чувствовать себя жидом» (7, ст. 275)
Есть ешё одно описание, на которое
следует обратить внимание – это описание местечка: «Гумниська –
маленькое грязное жидовское местечко» (7, ст.171). Как и описания
улиц в «Тарасе Бульбе», это также не вызывало восторга: «Грязь,
запущенность – это главное, что бросалось в глаза и во все мысли в
этом местечке и в этом рынке. Что-то сдавливало грудь, глаза
утомлялись, блуждая по самым неприглядным предметам, мысли делались
понурыми» (7, ст.172).
Может быть, эта повесть и отражение действительности, но и от автора
тут тоже немало. Почему только слово «жид» и даже среди самих
евреев? Ведь это оскорбление. Описание грязного и неухоженого
местечка, словно лицо всей нации – омерзительно. Но ведь история
свидетельствует, что большинство евреев были бедными, многие -
нищими. Почему эта сторона не освещена? И в произведении все образы
евреев негативны, хотя Вагман и имеет некоторые хорошие черты. К ним
все относились с предубеждением, а некоторые даже с открытой
ненавистью. К сожалению, в жизни покуда встречаются не лучшие
случаи, когда по одному судят о всех (почти всегда по самому
плохому), когда стереотипы играют фатальную роль, когда еврейский
народ обвиняли в чём попало. Но история ведь должна чему-то учить!
Но почему-то люди очень редко делают выводы из прошлого.
*Примечание переводчика.
Слово «жид» в данном
культурно-историческом контексте являлось, по-видимому, полонизмом,
укоренившемся в обиходном (и литературном)
языке. То, что в произведении постоянно
склоняется на все лады именно это слово – не злой умысел автора, а
отражение действительности. Однако, от этого
не легче. Антисемитизм поляков и в те времена был притчей во языцех.
И то, что кроме этого случая, трудно найти в украинском и русском
языках заимствования из польского – факт говорящий сам за себя.
|