|
 Мири
Яникова
К рассказу "Фонарик в темноте"
К рассказу "Узкие ворота"
ДЕМОНСТРАЦИЯ
Мальчик лет восьми двигался впереди меня и время от времени
останавливался, чтобы достать из холщовой сумки и приклеить на очередную
афишную тумбу или фонарный столб небольшой стикер. Я уже давно шла за ним
и наблюдала. Он делал это невозмутимо, совершенно не обращая внимания на
реакцию окружающих. Да никто, собственно, на него особо и не реагировал. Я
давно заметила, что народ перестал на что-либо реагировать...
Мальчик выглядел немного необычно. Нет, одет он был, как все дети его
возраста, в шорты и футболку. Странность заключалась в другом. Казалось,
что он двигался немного иначе, не совсем так, как другие мальчишки,
которые носились по улицам на велосипедах и роликах или просто проходили
мимо большими шумными компаниями. В нем была какая-то непривычная
собранность. Непонятно было, как такое тихое и погруженное в себя существо
могло выжить в израильской школе.
Стикеры были самые обычные, они агитировали против выселения жителей
Гуш-Катифа. И двигался их расклейщик, очевидно, в том же направлении, что
и я. А я в кои-то веки решила принять участие в демонстрации. Раньше у
меня всегда находились причины, по которым я никак не могла бросить все и
поехать в нужный день в Иерусалим или в Тель-Авив, чтобы присоединиться к
демонстрантам, пытавшимся предотвратить катастрофическое развитие событий
в моей стране. Но на этот раз акция протеста проводилась одновременно
повсюду, люди собирались на центральных площадях своих собственных
городов, никуда ехать не надо было.
Мы с моим случайным маленьким попутчиком подошли к площади перед мэрией,
миновали охранников, проверявших сумки. И тут мальчик со стикерами
обернулся. Он не смотрел на меня, судя по всему, он искал кого-то из
своих. И всего на мгновение я встретилась с ним глазами.
Мое сердце куда-то упало. Нет, я еще не узнала его в этот момент, но
мгновенно поняла, что я очень хорошо с ним знакома. Я видела это лицо
множество раз, и с ним была связана какая-то очень сильная боль. Но я не
могла вспомнить, какая именно...
Найдя свободное место на ступеньках окружавшей мэрию галереи, я села и
продолжила наблюдать за странным ребенком. Я затруднилась бы объяснить,
почему именно он казался мне странным, но теперь к необычному впечатлению,
которое он производил, добавилось еще осознание того, что я с ним не то
что знакома, но я что-то о нем знаю... Что? Память пока отказывалась дать
ответ.
Между тем, площадь заполнялась людьми. В какой-то момент на нее хлынули
ребята и девушки в оранжевых футболках, которые расставили столы и стали
раздавать флаги и плакаты. Вначале мне показалось, что они составят
большинство участников акции, но уже очень скоро оранжевый цвет оказался
разбавленным другими - постепенно подтягивались "неорганизованные"
демонстранты, жители моего города.
Вскоре я обратила внимание на то, что вся толпа производит немного
странное впечатление. Нет, среди нее было множество горожан, выглядевших
самым обычным образом. Но были и другие... Я разыскала взглядом своего
"знакомца". Он, видимо, нашел тех, кого искал, и стоял сейчас вместе с
небольшой группой людей, - тех самых, которые и выделялись среди
остальных. Я знала наверняка, что никого из них я никогда не встречала и
не могла встретить на улицах моего города, да и любого из израильских
городов. Одеты они были, в общем-то, обычно, но казалось, что одежда эта
для них самих непривычна. Он разговаривали тихо, и двигались более
осознанно, что ли, чем остальная шумная публика. Среди них были люди всех
возрастов, взрослые держали за руки малышей, которые с любопытством
изучали все вокруг. Но никто из этих детей не бегал и не веселился, в
отличие от их сверстников, принадлежащих к привычному миру... Поймав себя
на этой мысли-наблюдении, я повторила про себя эту пришедшую в голову
формулировку: они не принадлежат к привычному миру. Они не отсюда. Но
откуда же тогда?
Когда я еще раз встретилась случайно взглядом с мальчиком, расклеивавшим
стикеры, меня вновь пронзила боль. Я закрыла глаза и постаралась найти в
себе ее источник... Нет, не получилось ничего.
Между тем, толпа стала плотной, люди поднимали плакаты и махали флагами.
Вскоре стихла музыка, и на трибуну стали один за другим подниматься
выступающие.
А я внимательно вглядывалась в толпу, уже научившись определять в ней
представителей странного племени, к которому принадлежал этот мальчик. Их
было довольно много. Они стояли тихо, почти не выражая своих эмоций.
Где-то через час я решила пойти домой. Я не перестала искать разгадку, и
мне показалось, что в своей квартире я найду ее скорее...
Дома я в первую очередь включила телевизор. Шли новости, и сразу же стало
ясно, что ведущие чем-то озадачены. Речь шла о "демонстрации ста городов",
в которой я только что приняла участие. Оказалось, что происходит какая-то
нестыковка в определении количества ее участников по всей стране. То есть,
по оценке, произведенной обычными в таких случаях методами, этих
участников оказалось значительно больше, чем могло быть по самым
оптимистическим прогнозам. Больше, чем надеялись и планировали.
Значительно больше... Как будто бы на сто городских площадей пришли, кроме
тех, кто и так там ожидался, еще толпы нежданных гостей.
У меня в мозгу что-то состыковалось. Выходит, что "они" вышли на
демонстрации по всей стране...
И тут произошла окончательная "состыковка". Я вскочила и кинулась к
книжному шкафу. Торопясь, достала нужную книгу. Пролистала, нашла
фотографию... Ноги у меня подкосились, и я едва добралась до стула.
Через несколько минут, придя в себя, я, не выпуская книги из рук,
бросилась к двери и сбежала по лестнице. Торопясь обратно на площадь перед
мэрией, я молилась только о том, чтобы успеть... Теперь я желала с ним
поговорить. Мне надо было много сказать этому мальчику.
В глазах стоял туман, и, пробираясь в толпе, я боялась, что просто его не
увижу. Но он оказался передо мной внезапно. Мало отдавая себе отчет в
своих действиях, я протянула руку и погладила его по голове.
Он обернулся. Я инстинктивно протянула к нему руки. Он не удивился, и я
прижала к себе его головку. Гладя его волосы, я поняла, что сейчас
осуществила одно из самых глубинных желаний, сидевших в моем подсознании с
того дня, когда я впервые увидела его фотографию. Все, что я хотела - это
попытаться его утешить...
- Маленький, - шептала я, глотая слезы, - у тебя ведь уже все хорошо? Все
кончилось, правда?
Книга, которую я до сих пор держала, заложив пальцем страницу, упала на
землю и раскрылась. Кто-то рядом ее поднял. Кто-то заплакал.
Я оказалась в середине их группы - тех самых необычных людей, появившихся
в моем мире ненадолго, с одной-единственной целью. Я поняла, зачем они
пришли. Они не могли не прийти.
Они передавали книгу из рук в руки, рассматривали фотографию, листали и
вглядывались в другие иллюстрации, страшные иллюстрации... Иногда кто-то
из них издавал тихие возгласы, видимо, найдя что-то знакомое на страницах.
Потом они заговорили. Несколько человек сразу обратились ко мне.
- Мы пришли, чтобы помочь...
- Мы хотели принять участие...
- Мы должны тоже сказать, что мы думаем...
- Мы имеем право, правда? Не меньше, чем вы...
...Когда я оказалась способной различать окружающее, выяснилось, что
площадь уже опустела. Прожектора, освещавшие трибуну, погасли, ребята в
оранжевых футболках собирали складные столы. Те, кто меня окружали,
переглянулись и двинулись к выходу. Мы вместе миновали заградительные
барьеры и вышли на улицу. Я поняла, что сейчас они уйдут.
- А... куда вы теперь? - спросила я тихо у женщины, шедшей рядом со мной.
- К себе. Не волнуйся, все уже кончилось, - повторила она мои недавние
слова. Затем помолчала и уточнила: - для нас.
- Но... у вас там... все уже хорошо?
Она посмотрела на меня, улыбнулась и повторила:
- Да. Не волнуйся.
- А мальчик этот...
- Это мой сын. Нас разлучили, но ненадолго. Видишь, мы теперь вместе. Не
спрашивай больше ничего. Остальное ты узнаешь потом.
Мы повернули на тихую боковую улицу, и оказалось, что их ждал автобус.
Такой, какого я никогда не видела. Разве что на фотографиях в исторических
книжках...
Они вошли в него один за другим, а я осталась стоять. Там, за стеклами,
они выглядели уже не так, как на нашей городской площади. Они стали
такими, какими и должны быть пассажиры такого автобуса.
И когда взревел мотор, мальчик в фуражке, которого я впервые увидела на
большой фотографии в музее Катастрофы Яд ва-Шем, прижал лицо и ладошки к
стеклу и ободряюще улыбнулся мне...
К рассказу "Узкие ворота"
К рассказу "Фонарик в темноте"
К оглавлению раздела "Литературный конкурс
«Террор и дети»"
К оглавлению раздела "Литературный конкурс
«Террор и дети»"
РЕПОРТАЖ об открытии литературного конкурса «ТЕРРОР и ДЕТИ»
Положение
о конкурсе
ПРИЗОВОЙ ФОНД КОНКУРСА
Итоги первого этапа
Программа
церемонии открытия конкурса |
