На главную сайта

БИБЛИОТЕКА
РЕДКОЙ
КНИГИ

Злата Зарецкая

ФЕНОМЕН ИЗРАИЛЬСКОГО ТЕАТРА
Взгляд в историю и современность

ПРОДОЛЖЕНИЕ 1

<<НАЗАД

Не согласен был с образом будущего И.Т. Зеев Жаботинский, опекавший в Берлине палестинских актеров. По его мнению, "наш театр должен быть общечеловеческим. У него огромная гуманная задача. Обращение к европейскому театру обеспечит ему долгое существование, ибо наш зритель нуждается не только в национальном образовании, но и в общечеловеческой культуре. Израильтянин должен быть не только евреем, но человеком, поднимающимся на ступень гражданина просвещенного мира. Хотя несомненно - мы должны показываться в своем оригинальном стиле" [24].

"Белшацар" М.Гнесина в качестве реализации этих идей был во многом спорным произведением, ибо претендовал на образ нового "Искусства Иврита". Признавая его неповторимость, критика немецкая - европейская тем не менее посчитала вторичной после московской режиссуру М.Гнесина и сценографию А.Минчина, превративших в "оперетту победу Б-га Израиля" [25].

В противоположность ей в Палестине в 1925 г. "Белшацар" был оценен как художественное событие, начало новой эры И.Т. Впервые в стране появилась обученная на европейских стандартах актерская труппа с режиссером, совместившим в себе идеалы первых "Любителей" и достижения мирового театра 20 гг. Спектакль прошел с небывалым успехом 50 раз, в том числе на церемонии открытия Еврейского Университета. Хаим Харари, приветствуя ТЭИ, объяснял этот феномен "живым контактом актеров и публики, без которых не может развиваться И.Т... Я не верю в успех самого блестящего ивритского центра культуры в диаспоре... ТЭИ - начало настоящего драматического ивритского искусства" [26].

ТЭИ был первым театром, поддержанным общественными субсидиями. Для него было даже заложено здание, оставшееся, впрочем, непостроенным. ТЭИ и споры вокруг него - зерно будущего развития И.Т., источник его современного образа. После первых представлений зрители назвали его "нашим театром".

Несмотря на то, что М.Гнесин решил воплотить в нем репертуар "Хабимы", стиль его под давлением израильтян из синтетического сакрального, подобного вагнеровской опере или греческой трагедии, стал более восточным с влиянием арабской культуры, живого иврита, движений, интонаций новоеврейской молодежи.

В Израиле в 1925-1926 гг. были поставлены: "Праздник начала" (Нешеф брейшит), "Соп Якова" Р.Бер-Хофмана, "Потоп" Х.Бергера, которые в от­личие от спектаклей "Хабимы", прозвучали как коммуникативные актуалии, разрушавшие стену между сценой и публикой. Отношение к обществу, вопросы жизни и смерти, ответы, созревающие в катастрофе, - это объединяло зал.

ТЭИ символизировал период национальной романтики, тенденцию к осовремениванию танахической классики, эпоху открытой незавершенной государственности.

Из чувства протеста, следуя "интернациональной концепции" З.Жабо­тинского, М.Бернштайн-Кохен взорвала ТЭИ изнутри, выпустив в 1925 г. "Мнимый больной" Ж.Б.Мольера просто как классику на иврите. Ее успех повлиял на судьбу "Ха-дибука" Ан-ского, поставленного М.Гнесиным в 1926 г. с новоизраильским и ассоциациями в духе "Песни песней". Режиссера обвинили в архаичности и актеры и зрители. В 1926 г. ТЭИ раскалывается на две группы:  "Лемаан Хабима" (Во имя Хабимы) М.Гнесина и ТАЭИ (Театрон Аманути Эрец Исраэли) Ицхака Моше Даниэля, специализировавшегося на универсальном репертуаре. Просуществовавший менее года ТАЭИ следовал только идее З.Жаботинского:  "Земля Эреца - душа новых евреев, которые уже впитали культуры стран Европы" [27]. До конца 1927 г. были выпущены: "Мирандолина" К.Гольдони, "Скупой" Ж.Б.Мольера, "Пламя" А.Стриндберга, "Шабтай Цви" Ю.Жоловского. Непроясненность позиции, безграничность творческих установок, приоритет актера над режиссером - привели к закономерному концу ТАЭИ...

В целом к 1926 - году первого приезда "Хабимы" Израильский Театр как тип оригинального ивритского драматического творчества, рожденного реальной новоеврейской публикой, в лице Яффских "Любителей ивритской сцены", "Ха-Театрона Ха-Иври", "Театрона Драмати", "Театрона Эрец Исраэли", "Театрона Аманути Эрец Исраэли"... уже существовал в Израиле!

Четвертая алия 1925-26 гг. вместе с Х.Арлозоровым и Д.Бен-Гурионом - руководителями рабочего движения, зародившегося еще в России, повлияла на становление демократического национального театра. Социалистические идеи свободы, равенства, братства повлияли на образ новых драматических коллективов. В этот период их организуется сразу несколько: на пожертвования Хистадрут в 1926 г. открывается "рабочий" театр "Охел" Моше Халеви, а в 1927 г. первый сатирический театр "Кумкум" Авигдора Хамеири. Каждый из них хотел быть пророком нового модернистского искусства, обращенного к массам.

А.Хамеири был приглашен в Израиль Э.Бен-Иехудой и сотрудничал в 1921 г. в его газете "Доар ха-йом". Поэт, обладатель премий Нордау и Бялика, он вел в 1921-1924 гг. журнал "Лев хадаш" (новое сердце), где открыл "дом для жалоб каждому, у которого нет таланта драться со всей силой" [28]. Будучи поклонником популярного в Европе музыкального ревю, он создал первое в Палестине сатирическое кабаре, основанное на принципах острого сценического журнализма.

1.05.27 в школе "Шуламит" на улице Монтефиори в Тель-Авиве состоялось открытие театра, которое назвали позже "очищением сознания двадцатых годов" [29]. Название "Кумкум" расшифровывалось не только как "чайник", в кипящей критике которого выкристаллизовывалось новое общественное мировоззрение, но и как призыв к действию:"Кум!" - "Встань! Проснись!" Его репертуар был комическим зеркалом политики, быта и театральных мифов Израиля: "Халуц возле Котеля", "Галут по Тургеневу", кукольная игра "Халуцим" деидеализировала пионеров Эрец-Исраэль, их на­ивную романтику; "Национальное заседа­ние" - осмеивало Хистадрут; "Умный и наивный", "Современная женщина", "Воровство в банке", "И будет порядок" - фотографировало уличные парадоксы; "Еврейский Пантеон" пародировал ТЭИ и "Хабиму"; "Он и Она" - "Охел", "Гугеноты" - ивритскую оперу. Всего 21 месяц просуществовал "Кум-кум" (1.05.27 - 1.02.29), по повлиял не только на эксперименты 20 гг., но и на сатирические опыты 50-60 гг.

Театр "Мататэ" ("Метла"), выделившийся из "Кумкума" из-за несогласия с единоначалием А.Хамеири, критики Хистадрута и президента Х.Вайцмана, просуществовал 26 лет: 18.04.28 - 9.08.54. Здание Бейт ха-ам в Тель-Авиве, где он располагался, вмещало более 2000 человек.

Спектакли "Мататэ" имели успех у широкой публики, ибо со вкусом и более осторожно касались чувствительных проблем еврейского ишува. Острие критики было направлено прежде всего против британского мандата и отличалось не столько разрушительной, сколько созидательной силой в приятной концертной форме.

Спектакли: "Страна улыбок", "Вес в порядке", "Любовь! Любовь!", "Сон в Ханаане", "Огни во тьме", "Холод и жара", "Большое сокровище", "Наша страна в будущем", "Вавилонская башня", "Легко быть евреем", "Путешествие Вениамина 4-го", "Шерлок Холмс в Тель-Авиве", "Шабат в Тверии", "На следующий день после войны" создавались коллективно известными литераторами: Л.Гольдберг, Н.Альтерманом, Л.Шленским, Я.Харуси при поддержке режиссеров: Б.Френкеля, Л.Вольфа, Ц.Фридлянда, И.Моше-Даниэля, Й.Ножика.

За годы своего существования "Мататэ" показал 120 программ, большая часть которых демонстрировалась по всему Израилю более 100 раз. Успех был запрограммирован в юморе, простоте, диалогическом общении, качестве речи, пограничной между сценической профессиональной и современной фольклорной.

Сатирические популярные "Кумкум" и "Мататэ" были фоном дня центральных фигур И.Т.: "Охел" и "Хабима", созданных изначально как драматические танахические театры.

Конец 20 - до конца 60 гг. прошли под знаком их открытой конкуренции. В судьбе двух ведущих трупп Израиля было мною общего: культура европейской вахтанговской школы (М.Халеви до 1925 г. - артист Хабимы); единая первичная цель: создание библейского театра    как основы оригинальной ивритской драмы; одинаковое отношение к сцене: для обоих это форма ритуального национального служения.

К 27.03.28 - дню окончательного приезда "Хабимы" в Палестину - в "Охел" шли основанные на Танахе "Яков и Рахель" Ф.Крашенинникова (премьера 21.01.28) и готовился "Йермияху" С.Цвейга (премьера 10.08.29), благодаря актуализации высоко оцененные новоеврейским ишувом. С другой стороны, первые израильские спектакли "Хабимы": "Сокровище"  Ш.-Алейхема (29.11.28)  и "Корона Давида" П.Кальдерона (23.05.29) - оба в постановке русского режиссера А.Дикого вызвали раздражение аудитории, воспринявшей их как "элитарные и даже как антисемитские" [30]. Только "Ха-дибук" Е.Вахтангова - Н.Альтмана 1922 г. был признан образом новоеврейского искусства. Но в Палестине достойного его продолжения не последовало.

Известный миру еврейский коллектив назвали "Московский театр Хабима". "Санкцию быть национальной она еще должна получить из Эрец-Исра-эль!" - писал Х.Харари [31]. Сомнения в возможности духовной адаптации русско-еврейского театра привели в августе 1929 г. к заседанию с участием Д.Бен-Гуриона, Б.Кацнельсона, Х.Н.Бялика, Х.Харари, где устами Залмана Рубашова (Шазара) было высказано пожелание об "объединении "Хабимы" и "Охел". Общий театр будет поддержан Гистадрутом и получит танахическое имя "Охалей бима" [32].

"Хабима"отказалась. Несмотря на сложности врастания в историческую Родину, у ней не могло быть ничего общего с "Охел" как с собственным ответвлением. "Охел - имитация "Хабимы", избегающий однако ее художе­ственных творческих усилий, которые единственные могут оправдать ее существование" [33].

Достижения и провалы двух театров были предопределены изначально. "Хабима", путешествуя по миру среди тех, кто не знал иврит, сохраняла его книжную ашкеназскую форму; "Охел", рожденный на Востоке, развивал больше местную речь, близкую к испано-арабскому звучанию: иврит-сфарадит.

"Хабима", созданная еще в 1909 г. П.Цемахом для Израиля, все эти годы до приезда обращалась к аудитории галута и к идеальной публике своей мечты. М.Халеви в 1925 г. принципиально набирал актеров из халуцим - реальной аудитории Эрец-Исраэль, к которой был обращен напрямую.

"Пролетарский "Охел" никогда не делал из театра культ - он был лишь средством диалога во имя строительства Израиля. "Хабима" наоборот - была рождена синтезом еврейской традиции с модернистским искусством 20 в. Она сохраняла высокие художественные стандарты как достояние мировой культуры.

Элитарный профессионализм "Хабимы" предопределил ее первоначальную чужеродность "семейной атмосфере" Эреца, противостояние только зарождавшемуся стилю восточного экспрессионизма и господствовавшему ориентальному примитивизму. Вся дальнейшая история двух театров связана с преодолением барьеров: для "Охел" - эстетического, для "Хабимы" - зрительского.

На этом пути в отдельные периоды коллективы сравнивались: библейская трилогия М.Халеви: "Яков и Рахель" Ф.Крашенинникова (1928), "Йермияху" С.Цвейга (1929), "Мегилат Эстер" К.Силмана (1930) ассоциировалась с символическим реализмом первых танахических спектаклей "Хабимы" и прежде всего с "Ха-дибуком" Е.Вахтангова.

В то же время в период 1931-1948 гг. бывший московский театр резко меняет репертуар и принципы режиссуры: стремится из европейского стать национальным "пионером освоения новой культуры". Вслед за "Охел", поставившим в 1928 г. "Праздник" Ш.-Алейхема, "Хабима" ставит в 1932 г. его же "Твой народ", в 1936 г. одновременно оба создают "Тяжело быть евреем". Помимо исходной галутной темы их объединяют исторические интересы: в 1936 г. на обеих сценах идут оригинальные израильские пьесы Н.Быстрицкого (Агмона): "Шабтай Цви" - "Охел", "Ясной ночью" и "Иерусалим и Рим" - "Хабима". В 1931-32 гг. оба ставят социальные пьесы Х.Лейвика "Цепи" ("Хабима") и "Хозяин" ("Охел"). С одинаковым успехом идут в 1938-1939 гг. идеологические универсальные Й.Зингер "Братья Ашкенази" ("Охел") и Я.Гордин "Миреле Эфрос" ("Хабима").

В необъявленном соревновании двух театров право первенства неодно­кратно принадлежало "Охел": "Путешествие Вениамина Третьего" М.Мохер-Сфорима прошло с аншлагом в 1936 г. в "Охел" и потерпело провал в 1937 г. в "Хабиме"; Мольеровские "Тартюф" 1932 г. и "Мнимый больной" 1934 г. в "Хабиме" были быстро сняты с репертуара и имели длительный успех в "Охел": в 1939 г. - "Скупой" и в 1940 г. - "Мещанин во дворянстве". В сезоне 1946/1947 гг. "Охел" одержал несомненный кассовый успех: продано 300.000 билетов, в "Хабиме" - 200.000.

В 1948 г. стоял вопрос о ликвидации "Хабимы". Театр был закрыт - член Кнессета Моше Ширинцак на правительственном заседании убедил продолжить финансирование. Тогда театр был спасен и внутренней перестройкой: в правление вошли молодые, исповедовавшие новую культуру Эрец-Исра-эль.

Оба театра - и "Хабима" и "Охел" - обладали достаточно высоким престижем серьезных драматических коллективов, оба в разной степени были формами национальной солидарности. Однако оба проигрывали по авангардности репертуара театру "Камери".

Это был третий значительный театр, возникший до создания государства но инициативе Йосефа Мило (Пасовского) и группы актеров, выросших в Эрец-Исраэль: Аврахама Бен-Йосефа, Батьи Ланцит, Розы Лихтенштейн, Йомимы Персиц. С самого начала они заявили об "исраэлизме", языке улиц и внутренней "местной" самоидентификации как смысле и цели творчества. В октябре 1944 г. на ул. Нахмани 4 в зале "Ха-поэль" (занятом сейчас теат­ром "Гешер") состоялась премьера "Лахакат маархоним" - "Вечер одноактных пьес". В иего входили "Флорентийская трагедия" О.Уайльда, "Утро в городском саду" С.Квинтеро, "Любовник" М.Сира, "Мир дому!" Д.Корма-лина. Режиссером выступил И.Мило, художником - П.Леви. На сцене была молодежь эпохи британского мандата в отличие от старого поколения основателей еврейского ишува и театра в "Хабиме" и "Охел". Критики отмечали "свежесть игры и звучания живого разговорного иврита".

Однако до подлинного осуществления поставленных целей было еще далеко из-за отсутствия соответствующих текстов, повествующих о времени и его героях. Полноценная драматургия появилась позже. Между тем история театра "Камери" - отражение биографии израильского общества.

1948 - год провозглашения государства Израиль был ознаменован многими постановками. Театр "Охел" в 1948 г. показал "Шомрей ха-хомот" -"Стражи стен" по Й.Бар-Йосефу - пьесу, посвященную стойкости евреев Старого города в битве за Иерусалим; в 1949 г. театр "Хабима" отметил исторические перемены в жизни страны спектаклем "Бе-арвот ха-Негев" -"В пустыне Негев" по Й.Мосинзону. Однако событием они не стали.

Наоборот, постановка 1948 г. в "Камери" "Ху халах басадот" - "Он шел по полям" по М.Шамиру, реж. И.Мило явилась точкой отсчета нового государственного периода в развитии И.Т. Впервые на сцене состоялся узнаваемый, параллельный времени, автобиографичный израильский спектакль о драме реальной истории. Актеры и зрители-сабры самоотождествляли себя с героями, погибавшими за страну, оставляя ее в наследство спасенным в Катастрофе...

Уличный сленг, впервые узаконенный в качестве литературной нормы, прекратил навсегда главенство декламационного "русского" произношения. Ориентация на упрощенную динамичную англо-американскую режиссуру (в лице П.Фрая, Л.Линдберга) повлияли на развитие искусства в целом.

Идентификация не с идеальной, но с реальной публикой Эрец-Исраэль, апелляция к ее политическому сознанию, ощущение призванности Армией Обороны Израиля - с тех пор черты ядра труппы "Камери", которую в те годы недаром назвали "лахака цваит" - военная труппа.

Спектакли "Они пришли завтра" по Н.Шахаму 1950 г., "Казаблан" по И.Мосинзону 1954 г., "Королева ванны" по Х.Левину 1970 г., "Критик страны" по И.Хацору 1993 г., "Поллард" по М.Лернеру 1994 г., "Фантазия для рояля" по А.Ольмерт 1995 г. - проблемная пьеса, обращенная к драме развития Израиля, до сих пор ведущая на сцене театра.

Преобразования, внесенные "Камери", открыли дорогу новым модернистским течениям в И.Т. в последние десятилетия. Они были отмечены расцветом творческой инициативы, открытием множества новых театров, направленных на поиск лица еврейского искусства.

После второй мировой войны, Катастрофы, победы в борьбе за независимость общество нуждалось в релаксации, самовосстановлении. Образ И.Т. в 50 тт. преобразился прежде всего за счет возникновения так называемых "военных театров", выделившихся из множества развлекательных групп ЦАХАЛ (Армии Обороны Израиля). Продолжая традиции сатирических театров 20 гг., они создали оригинальный стиль "Еntertainment" - зрелища для развлечения в форме "приема гостей", сопровождающегося "черным" юмором сабр.

История Военных театров начинается в Пальмахе - в ударных отрядах, состоявших из интеллигентов-добровольцев. Слэнг пальмахников, объединявший идиомы идиш-арабского-английского-иврита, стал разговорным. В 1950 г. первый военный театр "Чизбатрон" Игаля Алона и Хаима Хэфера (драматург Дан Бэн Амоц, режиссер Шмуэль Буним) стал знаменитым.

"Чизбат" по-арабски "охотничий рассказ" - "байки". Вечера проходили вокруг огромного костра, солдаты-актеры разносили кофе и разыгрывали шутки. Единство с публикой, трансформация сцены, театрализация легких песен подготовили новый израильский сценический стандарт.

"Чизбатрон" работал спонтанно и прекратил свое существование с окончанием войны. Попытку возродить традиции сценического юмора предпринял Зеев Берлинский, организовавший из армейской группы театр "Сам-батион" 1956-58 гг., но безуспешно. Комедийное искусство пальмахников удалось возродить в театре "Бацаль Ярок" ("Зеленый лук") - 1956-1960 гг.

"Бацаль Ярок" был организован Хаимом Тополем в кибуце Мишмар Давид как "театр на колесах". Острые пародии, написанные Хаимом Хэ-фером, Эфраимом Кишоном, Дан Бэн Амоцем, в исполнении Хаима Тополя, Ури Зохара (с 1974 г. виднейший деятель ортодоксального иудаизма), Нехамы Хэндел, Габи Амрами стали фольклорными идиомами.

Последнюю попытку "оживить Чизбатрон" - т.е. дать представления в стиле аутентичного оригинального "исраэлизма" предприняли Хаим Хэфер и Дан Бэн Амоц в 1961 г. в Старом Яффо в театре "Эль Хамам" (так назывались турецкие бани, превращенные в место для зрелищ). Еще в 1959 г. они показали спектакль "Маленький Тель-Авив" в стиле восточного кабарэ. У основателей Чизбатрона начался новый период популярности.

Однако самостоятельной художественной цели их новый театр "Эль Ха­мам" уже не имел. Легкие сатирические обозрения - "понемногу обо всем" - были его предметом и сутью. Так были поставлены спектакли: 1961 г. -"Притчи раввина"; 1962 г. - "Мандрагора" Макиавелли; затем последовала серия собственных представлений с атакой на истеблишмент. "Эль Хамам" был театром высшего эшелона израильтян - бизнесменов, военных, пробивших себе путь наверх и бесстрашно оценивавших средства достижения цели. >>>>

К ПРОДОЛЖЕНИЮ 2

<<НАЗАД

На главную сайта

Напишите Злате Зарецкой!

вверх