|
|
Литературный |
 |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Произведения конкурсантов,
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
040206001de |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Шарик, Тигр, Фырчок и другие |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Знакомство Ёжик шёл по лесной тропинке и, как обычно, нафыркивал свою новую ежовую песенку: Фур-фыр, фыр-фар. Фур-фыр, фыр-фар – Летит над лесом яркий шар. Фур-фыр, фыр-фар. Фур-фыр, фыр-фар – Бегу бегом, клубится пар. Вот и земляничная поляна. Это здесь вчера ёжик с зайцами и сороками наблюдал, как в небе над лесом летело сразу несколько огромных воздушных шаров. Они летали и сегодня. Причём, шары не просто летят, они ещё и громко дышат! Словно обмениваются мнениями и что-то друг дружке интересное рассказывают. – Тишь! Тишь! – снова услышал ёж и сразу догадался: это шары восхищаются лесом, его высокими елями и крохотными кустиками, полянами и им, ежом. Одни гигантские мячики шаров летели низко, другие –высоко. Ёжику хорошо было слышно, о чём шептались деревья: Хороший день, и этим днём Стремленьем к небу мы растём! Как только разноцветная радуга аэростатов (так воздушные шары называются по-учёному) скрылась за лесом, ёжику стало ещё радостнее и он запел с новыми силами: Солнышко развесило Искры по иголочкам, Птицам стало весело, Ёжикам и ёлочкам. Ёжик закрыл глаза и вдохнул в себя аромат земляники. Её вокруг было так много, что поляна казалась красной. Где-то на лесной дороге пророкотала машина. Деревья шелестели о своём. Вдруг рядом послышалось жалобное мяуканье. – А кому-то невесело, – удивился ёж, одним махом проглатывая сахарную земляничку. Завернув за молоденькую ёлочку, он оказался перед пнём, на котором сидел полосатый котёнок и тёр нос мокрыми лапками. – Ты как здесь оказался? – удивился ёжик. – Заблудился что ли? – Да не заблудился я, – ещё горестнее всхлипнул котёнок. – Просто за деревенскими ребятами бежал смотреть воздушные шары и отстал. А теперь плачу, что шары улетели. – Не плачь, ты завтра их тоже увидишь, – взялся успокаивать котёнка ёжик. На эти слова из-за пня раздался странный смех. Появилась большая серая жаба по имени Шлёпа и проскрипела: – Ха-ха! Подумаешь шары! У меня между прочим, есть родственник повыше… Дирижабль зовут! Но я же не несусь, сломя голову за кучей глупой ребятни. Не от чего тут плакать! Ты что угорел, Тигр? Сказав так, жаба быстро ускакала куда-то по своим неотложным делам. Пришло время удивляться ёжику: – Она назвала тебя Тигром? Тебя так зовут? – Не знаю, – честно ответил котёнок. – Думаю, что нет, иначе бы я не боялся того, кто сейчас воет за ракитовым кустом у серого камня. Ёжик прислушался. Действительно, оттуда глухо доносилось: – У-ууу-у! – А ты и впрямь похож на тигра, такой же рыжий и полосатый, вылитый маленький тигрёнок, – засмеялся ёжик. – Будем знакомы, меня зовут Фырчок. В лесу у меня много друзей: дятел Тюк, зайцы Топ и Троп, медведь Трях. Если хочешь я тебя с ними познакомлю. Котёнок обрадовался, только продолжал тревожно коситься в сторону ракитового куста: – А это не твой друг в сером тулупе выл за камнем? – Нет! – успокоил ёжик. – Наверное, это волк Тютяй. У него постоянно рот открыт. Круглый такой рот. Так он зубы свои волчьи прячет. Ты бы слышал, как он выл, когда над лесом летели шары! Сороки обхохотались! – Ещё бы! – вздохнул Тигр. – Полетать на аэростатах все хотят! – На аэро… Как ты сказал? А что ты ещё знаешь об этих разноцветных шарах, которые плывут по небу? Котёнок важно приосанился на своём пне: – Это – аэростаты. Я о них знаю немного, но узнаю больше. Для того и за деревенскими ребятами бежал. Вот если бы не отстал… Тигр рассказывает – А-эро-статы, говоришь, – ёжик с любопытством водил носом. – Фырчок, ты же сказал, что видел, как они летели над лесом. Что-то ты ведь чувствовал, когда смотрел на них? – Аэростаты они такие огромные, красивые и, похоже, нам простым ёжикам недоступные, – Фырчок горько вздохнул. От такого безнадёжья Тигр аж подпрыгнул: – А я думаю, что если хорошо захотим, то как люди можем полететь, сев в гондолу. – Как ты сказал? – недоверчиво покосился ёжик. – В кон долу? – Не кон дола, а гондола. Это – плетёная корзина такая, в ней сидит аэронавт. – Кто, кто сидит? Котёнок начал объяснять по слогам: – А-э-ро-навт, пилот, значит. Человек, который управляет аэростатом. Аэростат управляем! Понимаешь? Ты что думаешь, он сам вверх-вниз по небу пилюкает? Это тебе не землянику лопать! – Значит, и мы, если захотим, сможем полететь в корзине воздушного шара, – не обиделся ёжик. – Да, Фырчок! Да! Послушай, что я тебе расскажу. Я хоть и деревенский кот, а тоже кое в чём разбираюсь. Я живу в доме у бабушки Веры, а к ней соседи приходят, почтальон Асюня, родственники приезжают. Теперь внуки Антон и Нина гостят. Тигр мурлыкнул, подумав о приятном: – Для меня не проблема на дерево залезть или крышу дома, бабушкины клубки пряжи запутать или песенку спеть. А ещё я грамоту человеческую знаю! – А аэростаты тут при чём? – хотел было перебить Тигра ёжик, но услышал: – Не перебивай, Фырчок, так делать некультурно. Так вот о моих способностях-достижениях, значит. Книжки и журналы ихние, знаешь, как читаю? – Не-а. – Страницы перелистывать Антон и Нина мне не позволяют, но я в напечатанное смотрю из их рук и всё понимаю! – Да ну! – Ну да! Общая мечта Ёжик совершенно искренне восхитился: – Фур-фыр, молодец, Тигр! Не то что я, простой лесной ёжик. – Ты мне тоже очень понравился, Фырчок. Ты, как бабушка Вера, ко мне прибежал на помощь стоило только замяукать. Ты мне теперь настоящий друг. Ёжик обрадовался: – А если друг, то расскажи ещё об аэростатах. Хочу о них знать, как можно больше. – Вместе об этих воздушных кораблях мы узнаем всё. У нас, похоже, теперь одна мечта. Красивая и большая, как небо. В жизни мечта – это самое главное, – мяукал кот, – и очень важно, когда есть друг. – Чем больше друзей, тем лучше. У меня много друзей, – согласился Фырчок. – Только не стремись заиметь их целую армию. Ещё древний мыслитель Аристотель сказал: «Нет друзей у того, у кого их много». Главное, чтобы в жизни была красивая цель и у всех друзей сердца были золотыми. – Как золотыми? Из золота что ли? – Золотыми, значит, чистыми, честными, без злых помыслов. Пусть появляются трудные дороги, препятствия всякие. Преодолением трудностей исполняются мечты, и всем становится хорошо. – Так не бывает, – задумался ёжик. – Бывает. Мы же с тобой встретились. Главное думай о хорошем. Понял? – Понял. Ты настоящий Тигр. Человечный… – Не знаю. Маленький я ещё. Просто так говорит Антон, когда видит, как некоторые мальчишки разбивают пустые бутылки о камни, получая от этого какое-то дикое удовольствие, а ведь кто-то может стеклом лапку обрезать. – Ты прав, Тигр. Хочешь я подарю тебе букет земляники, отнесёшь его бабушке Вере. – Давай вместе отнесём. Может, она разрешит нам полистать журналы об аэростатах. – Давай, – у ёжика заблестели глаза, он быстро собрал два букетика земляники. С цветами и ягодами ёжик и котёнок отправились к деревне, где люди только и говорили о воздушных шарах, проплывающих в небе над речкой, по берегам которой были расположены деревянные дома жителей деревни и кирпичные дачи горожан. Тигр и Фырчок бежали по тропинке и смеялись. А из-за серого камня за ними следил волк Тютяй и цедил сквозь зубы: – Ничего-то у вас не получится, мелюзга. Но кот и ёж его не слышали. Полдень в деревне Перейдя канаву, заросшую крупными незабудками, два друга оказались на проезжей дороге. Свернув направо, они уже шли по деревне Золотые Петухи, где в каждом дворе люди держали оранжево-золотых птиц. Каждая уважающая себя деревенская семья держала в Золотых Петухах только эту породу кур – Златка. Златки были везде и несли яйца в крапинках, похожие на маленькие солнышка. Вот и сейчас друзей встретили по-настоящему золотые-презолотые петухи. Больше на деревенских улочках никого не было. Хозяйки, подоив коров, пригнанных на обеденный перерыв, отдыхали. Малые детишки спали, а подростки плескались в речке Русинь, берега которой были ослепительно жёлтыми от обилия цветов купальниц. Весело переговариваясь, на больших камнях женщина и девочка полоскали бельё. Над одуванчиками кружились пчёлы. Пчёлы собирали нектар и пыльцу, чтобы отнести их в ульи и заполнить рамки с сотами, покормить своих деток, беленьких крошек. В полдень у пчёл самая работа. А ёжик и котёнок уже пришли к дому бабушки Веры. Бабушка вышла на крыльцо и, всплеснув руками, замерла. Тигр и Фырчок, взявшись за лапки, протягивали к ней вкусные дары леса и смущённо улыбались. Котёнок подвёл ёжика к бабушке Вере поближе и тихонько мурлыкнул. Бабушка ойкнула и побежала в дом за угощением. Вскоре перед друзьями стояло блюдечко с парным молоком. Отведав вдоволь вкуснятины, кот и ёж юркнули под крыльцо дома. Под высокой верандой стояла старая сенная корзина. В ней, опрокинутой на бок, в сухой сломе, лежали сшитые из разноцветных лоскутков ситца маленькие подушечки. Ёжик удивился: – Тигр, да у тебя здесь настоящие хоромы! – А ты, как думал? Места у нас много и во дворе под крылечком, и дома на печке. А за печкой тоже просторно. Бабушка Вера добрая. – Я в дом не пойду, – рассудил ёжик. – Мне и под крыльцом хорошо. В корзине воздух свежий и сверху не капает. – Дело гостевое, отдыхай, где хочешь. А я пойду разведаю насчёт журналов. Кстати! Вечером все домашние собираются на веранде за чаем. Под крыльцом тогда не очень-то и уснёшь. Люди разговаривают очень громко. В доме, где живёт Тигр Дочь бабушки Веры, мама Нины и Антона, пришла с цветами. Иван-да-Марью она разместила в стеклянной банке. Этот букетик поставила на тумбочку в углу. Тётя Тамара, так зовут дочку бабушки Веры, на стол постелила вышитую гладью скатерть и взялась жарить рыбу, которую добыл её муж, зять бабушки Веры. Александр сам наловил, сам и почистил рыбу. Угостил кота. Кот быстро юркнул в дырку под крыльцо, понёс угощение ёжику: – Держи, Фырчок. – Вкусно тут у вас кормят, – обрадовался ёжик. – Домик в деревне! Тётя Тамара и дядя Саша любят сюда приезжать. Подарки бабушке привозят, фонарик, тёплую одежду. А зимою, как занесёт дорогу снегом, не сразу до магазина дойдёшь. Пока трактор из города пришлют дорогу расчистить – заждёшься! Тут чья-то заботливая рука пододвинула под крыльцо блюдечко с недопитым друзьями молоком. Скрип половиц над головой стал частым и весёлым. Люди собрались за чаем. Они обсуждали то, что с ними приключилось днём, и чашками звенели задорно, словно колокольчиками. Сквозь щели пола к Тигру и Фырчку пробивался запах мяты. Тут неожиданно прозвучало слово «аэростат». Ёжик навострил уши. – Зрелище было необыкновенным, – басил дядя Саша. – Даже рыбы возле твоих удочек пооткрывали рты, – шутила тётя Тамара. – А я успела их сфотографировать. – Кого, рыб? – Да нет же, шары! Нина радостно прощебетала: – Мамочка, тебе давно нужно представить свои фотографии в какой-нибудь журнал. Дядя Саша внушительно прокашлялся: – Например, в «Воздухоплаватель» послать. Это орган федерации воздухоплавания России. Может быть, напечатают… – Напечатают-напечатают, – подбадривала бабушка Вера. Антон улыбался: – Вероятно, завтра аэростаты опять полетят рано утром. К их каравану я пристрою своего воздушного змея. – Ты что, Антон! Не смей этого делать, – воскликнул дядя Саша. – Может произойти авиакатастрофа. – Скорее уж не авиакатастрофа, а аэрокатастрофа, – засмеялась бабушка Вера, вновь наполняя чашки ароматным чаем с мятой. – Хотя про беду вообще не нужно говорить. Сон под крыльцом Ёжик под верандой, лёжа в сухой соломе, жадно ловил каждое произнесённое слово и вздыхал. Ему очень хотелось полететь на воздушном шаре. Но он так устал за сегодняшний день, что засыпал буквально на глазах. Кот, увидев колючего друга свернувшегося клубочком, заботливо укрыл его игольчатую спинку бархатной стороной листьев мать-и-мачехи. Спел другу самую лучшую свою колыбельную песенку. А потом побежал к бабушке Вере потереться у её ног и понюхать оборки её ромашкового фартука. Ёжику же снилось как он, Фырчок, с Тигром летит в сенной корзине по небу, а над ними – огромный воздушный шар, похожий на лоскутное одеяло бабушки Веры, и он слышит голос друга: – Что, Фырчок, хорошо в нашей гондоле? Тигр становится Тигром Кот тем временем решил, что пора заявить всему миру, что он теперь не просто Котя, как его зовут домашние, а самый настоящий Тигр. Всю ночь котёнок не спал, выводил на альбомном листе нужные слова. Маркерный карандаш выскальзывал из лап, но к утру соответствующая надпись была готова. За завтраком, когда все собрались за столом и уже допивали чай, кот принёс в зубах свой плакатик и положил на всеобщее обозрение. Бабушка Вера, Нина и Антон дружно прочитали: – Меня зовут Тигр! – Его зовут Тигр, – откликнулся, как эхо, дядя Саша. – Кто это нахудожничал? – строго спосила бабушка. Котёнку ничего не оставалось, как замяукать под дружный смех: – Я-я, я-м… Тётя Тамара призадумалась: – А что? Можно подумать, что и правда он Тигр. Все потрёпывали котика по спинке и приговаривали: – Наш Котя – Тигр. Ну, конечно, Тигр, как это мы раньше не замечали. Рыжий, сильный, смелый, умный наш Котя. – Бабушка, – обратился к Вере и ко всем Антон, – а можно я над крыльцом табличку повешу «Добро пожаловать в гости к Тигру?» – А! Вот, кто это у нас таблички рисует! – воскликнул папа. – Не забудь тогда уж и его портрет изобразить с бабушкиным клубочком. Котя обиженно шмыгнул под крыльцо: – С клубочком-то зачем? Потом малость смягчилася, ведь вообще-то мысль неплохая, разбудил ёжика: – Фырчок, они мой портрет собираются рисовать. Давай, мы и тебя им покажем! Фырчок спросонья испугался: – Ну, зачем! Мне неловко. – Надо, Фырчок, надо! – Я могу им, конечно, показаться, но только свернувшись клубочком. На всякий случай… – Здорово! – радостно вскрикнул котёнок. – Вот оказывается какой клубочек имеется в виду! Меня нарисуют с Фырчком! – Чего ты трусишь! – подскочил Тигр к ёжику. – Подумай, какой ты будешь аэронавт, если боишься. Нам же с тобой предстоит лететь высоко-высоко. Волю тренировать надо! Идём! Не упирайся же… Фырчка признали Тигр вытолкнул Фырчка из-под крыльца. – Смотрите! – воскликнула Нина. Она первая увидела ежа и кота. Друзья стояли у крыльца, взявшись за лапки. Ёжик уткнул свой блестящий нос в живот и вверх не смотрел. Ёжик разглядывал свои лапки и тихо сопел. Все засмеялись, а всех громче дядя Саша. Не вытерпев этого, ёж сиганул под крыльцо. Нина и Антон начали шарить внизу сухим тонким прутиком. Бабушка пристрожила внуков: – Оставьте это, а то ёжик испугается и уйдёт от нас. Пусть лучше к дому привыкает. Когда во дворе всё стихло, ёжик признался коту: – Хорошо вы тут живёте. Кажется и меня полюбили. – Всё, Фырчок, будешь теперь с нами жить-зимовать. Со мной и с бабушкой Верой. С бабушкой кому хочешь хорошо, она никого в обиду не даст. А с аэростатами повременим немного. Подготовиться надо. Сначала зиму перезимуем, потом и лететь можно. Ты будешь вторым пилотом. – Скажешь тоже, – фыркнул ёжик, – мы ведь такие маленькие. – Не маленькие мы, – объяснил Тигр. – Мы большие-большие! Большие друзья! Жизнь в Золотых Петухах Небо над Золотыми Петухами украшалось воздушными шарами всего лишь одну неделю. Спортивные соревнования аэронавтов заканчивались и жителям и гостям Золотых Петухов оставалось только вспоминать разноцветную сказку до следующего лета. Оставались только фотографии тёти Тамары да большая мечта. Однажды тётя Тамара и дядя Саша уехали в свой город и, спрашивая об Антоне и Нине, изредка звонили по мобильнику. Антон и Нина играли с деревенскими детьми, пропалывали грядки, купались, но про ёжика в доме никому не говорили. Ни гу-гу. В это время Тигр и Фырчок днём изучали окрестности деревни. А вечером Антон и Нина обучали Фырчка грамоте, знакомили его с буквами. Особенно строгим учителем был кот. Бывало он и замахивался на Фырчка своей когтистой лапой, но как ударишь ёжика! Только сам исцарапешься! Бабушка пекла блины и приговаривала: – Хорошо, когда в доме есть помощники. У ёжика – кот, а у меня – они оба. Крыс в кладовке больше не стало, мыши и те присмирели. Не шуршат, не скребутся, как раньше. У нас все работящие, потому и порядок в доме. Когда в конце августа родители Нины и Антона приехали забирать детей домой, Фырчок уже не прятался от людей. Знал: это – свои. Традиционное чаепитие перед отъездом было особенно долгим, разговор задушевным. Ёжик и кот сидели на диване и жевали ириски. – Фырчок, тебе хорошо у нас? – Хорошо-то хорошо! Скучаю я по лесу. Как услышу стук дятла по стволу дерева, так и знаю: это мой друг Тюк козявочек под корой ищет и по мне скучает. Да и зайцы скучают. Медведь Трях ждёт от меня яблочко в подарок. – Давай навестим их, журнал детский «Каруселька» подарим, – предложил Тигр. – В журнале картинок много, стихов. Фырчок и Тигр идут в лес Тем временем Нина и Антон укладывали в рюкзаки свои вещи. Весело прощались. В багажник машины дяди Саши ставили трёхлитровые банки с заготовками на зиму. Поцеловались с бабушкой Верой. Потом поцеловали котика. Только ёжика не целовали: больно уж колючий. Говорили только ласковые слова: ясноглазенький, миленький, шустренький Фырчок. После отъезда внуков в доме бабушки Веры стало совсем тихо. Сентябрь стоял тёплый. Кот и ёж решили сходить в лес за грибами для друзей Фырчка. С собой и журнал детский прихватили, и яблоко для сладкоежки-медведя. Они шли и пели песенку: Дело к осени, друзья! Август окрылился, Встретив братца-сентября, В небо птицей взвился. Ну а мы пешком идём, Солнце ярко светит, Замечательно кругом, Всё в осеннем цвете. И деревья, и кусты, Небо, речка, камни. Смотрит август с высоты Птицею печальной. – Что-то не то ты поёшь, – прислушался к словам песенки Тигр. – Какой же август «печальный», разве нам с тобой грустно? – Это я для рифмы так пою, – откликнулся ёжик, – август для нас самый что ни на есть радостный! Тигр и Фырчок перепрыгивали через сухие кочки, клали в рот ягодки брусники, собирали в лукошко грибы и только присели на брёвнышко отдохнуть, как услышали из-за куста протяжное: – У-у-у! Опять Тютяй – Кто это? – сделал большие глаза кот. – Кто-кто! Это волк Тютяй выпендривается. Не бойся, Тигр, он хоть и большой, лохматый и страшный, но совершенно бестолковый. Считает себя самым красивым в лесу, даже перед медведем нос дерёт. – Наверное, он совсем не читает книг и не смотрит телевизор. Может, подарим ему журнал с весёлыми картинками? – предложил котик. Подумал ёжик, а почему бы и не подарить: – Тютяй, иди сюда! – Послушай, ёжик, мне и без вас хорошо, – откликнулся из-за кустов недовольный волк. – Не упирайся, Тютяй. Мы тебе тут журнал «Каруселька» принесли. Если не будешь брать, то и не надо, мы дальше пойдём. – Журнал? – заинтересовался Тютяй. – Какой журнал? – С этими словами волк молниеносно выпрыгнул из своего убежища и оказался прямо перед друзьями. – Да вот, с картинками, – сказал Тигр и вытащил из мешка новенький журнал, на обложке которого красовались три зайца. – А ну-ка давайте их сюда, – крикнул волк. – Давайте всех троих! С этими словами Тютяй выхватил у кота журнал и свернул его в трубку. Поглядев через трубку журнала на друзей, волк усмехнулся и убежал. – Чего это он? – удивился кот. – Даже не поблагодарил за подарок… – Серый он и есть серый, хоть и большой! – Когда журналы свёртывают в трубку, это будто меня против шерсти гладят, – поморщился Тигр. – Терпеть этого не могу. – Пойдём лучше зайцев искать, – успокоил Фырчок. – Они должны быть на моей земляничной поляне. Хоть теперь там уже, наверное, брусника поспела. Поспешили туда, лесной тропинкой прямо к трассе, где проходила электролиния. Пришли туда и сразу удивились. Весёлая полянка – Ой, сколько зайцев! – удивился кот, – кричат что-то, прыгают с пня на пень. – Играют, – с завистью воскликнул Фырчок. – Да тут не только зайцы. Белки, норки, бобры, лисята! А медведь сидит на кочке и хохочет. – Бруснику лопает. Её около пня вон сколько поспело, – объяснил Фырчок, раздвинул космы травы и отправил очередную горсточку спелых ягод в рот. – ух ты, какая крупная! – А сороки-то как расстрекотались! – продолжал удивляться кот. – Это они лесному зверью о нас с тобой докладывают. В общем, как выйдем к ним, улыбайся. Они должны почувствовать наше дружелюбное отношение. – Моё дружелюбие у меня на лбу нарисовано. Я яркий и пушистый, мурлыкаю ласково, грибы принёс для всех в лукошке. Мы ведь к ним не с пустыми лапами идём. – Заметный ты, Тигр, за лето здорово подрос. Друзья пробирались сквозь траву к середине поляны. Наконец, они оказались среди замерших на миг зверушек. Лисёнок первым узнал ежа: – А, это ты, Фырчок! Помню весной ты меня здорово наколол. – Я не специально. Ты же сам захотел со мной побороться. – Да-с… Моя мама, Алиса Куропатовна, потом много раз предупреждала: «С этим другом-ёжиком будь поосторожнее!» А кто это с тобой пришёл? – Мой товарищ Тигр. – Маленький какой-то Тигр. А он тоже может сделать больно? – это смотря, какое у него настроение, а вообще-то он добрый, пушистый и любознательный. Лисёнок поправил бабочку-капустницу на груди, шепнул ей «Сиди смирно!», и гордо выпалил Фырчку: – А у нас день рождения Топа и Тропа. – А у нас, – ёжик загадочно улыбнулся, – для них приятный сюрприз. Кот ловко вынул из лукошка журналы и, подняв их у себя над головой, мяукнул: – Вот! Где тут у вас именинники? Выходите вперёд! – А мы и не прячемся, – дружно рассмеялись два зайца с широкого пня, – мы всегда здесь, Топ и Троп. Один усиленно затопотал, а другой затропотал, что есть мочи. Под ровным спилом бывшего дерева даже загудело. Топ и Троп – братья-листопадники. Листопадниками всегда называют тех, кто родился осенью. – Дайте мне, мне! – закричал лисёнок, – я больше всех хочу журнал. Мне надо! В нашей норе нет таких «Каруселек». Моя мама меня по другим книжкам учит. Лисёнок попытался выхватить у Фырчка один их журналов, но ёжик ловко подвернул ему спинку: – Лисёк, вспомним раннее детство? – Ай-я-яй, – завопил хитрый лисёнок. День рождения в самом разгаре Лисёнку пришлось зализывать свою лапку, он сердите поглядывал на Фырчка, который уже обращался к именинникам: – Дорогие Топик и Тропик! От всей души поздравляю вас с вашим чудесным днём, желаем вам такой же бодрости, какая пребывает в вас сейчас, на все ваши заячьи годы. Но прежде чем продолжить веселиться вместе со всеми, вручаем подарок – эти яркие журналы. А теперь мы потаскаем вас за уши. – Это за какую-такую провинность? – оживился лисёнок. – Я тоже хочу потаскать. – Не за провинность, – начал объяснять кот, стараясь перекричать зашумевших зверушек, – в доме нашей бабушки именинников за уши таскают, чтобы росли быстрее. – Точно. После такой процедуры любой поумнеет, – вставил лисёнок. – Меня мама часто таскает за ухо, поэтому я такой хитрый. – Мало она тебя таскает, – пробурчал бобрёнок Борис. От всего услышанного уши Топа и Тропа вздрогнули и слегка повисли. Оба смотрели одним глазом в чащу леса, другим – на журналы в лапах кота. Картинки-то какие привлекательные! А, была не была! Братья подставили гостям из деревни все четыре уха: – Пожалуйста, только осторожно. Ёжик Тропа, а кот Топа , став на пенёк, потянули за уши вверх: – Растите большими, не болейте, слушайтесь родителей, – оттягивался кот. – Слабых не обижайте, уважайте старших и всё у вас будет хорошо, – упирался ёжик. Только Фырчок и Тигр вручили братьям журналы из лап в лапы, что тут началось! К зайцам выстроилась целая очередь. Все хотели потаскать Топа и Тропа за уши. Зайцы, белки, норки, все дёргали бедняг с удовольствием. Топ и Троп только успевали ойкать в ответ. Лисёнок улучив минутку, схватил все четыре уха в один кулак, как букет цветов, и потащил зайцев через поляну к лесу. Поднялся шум, гам. Что такое? – Караул, нас лис в лес тащит, – надрывались именинники. – Это я, чтобы и мои родители могли вас за уши потягать, – оправдывался лис, но заячьи уши не отпускал. – А ну вернись, пострел рыжий, – заревел медведь, вскочив с мягкой кочки, – сейчас моя очередь! – Это же медведь Трях, – объяснил Фырчок Тигру. Лисёнок повернул назад, к середине поляны и, словно эстафетные палочки, уши зайцев подхватили бобры Бориска и Зуся. Бобры протащили зайцев по заводи мелкой речушки и мокрых, с красными ушами вручили Тряху. – Ээ-эх! Ээ-эх! Трях! – ревел медведь, сейчас я вас высушу. – Ээ-эх! Э-эх! Братья не сопротивлялись. На ветерке и солнышке они, действительно, быстро высохли. Усталые они лежали на пне, и не могли отдышаться. Фырчок тем временем достал из своего лукошка большое розовое яблоко и протянул его медведю: – Трях, тебя не узнать невозможно. – Спасибо, друг. Вечером я его разломлю пополам. Одну половину съем сам, другую отдам волку. – Тютяю что ли? – спросил кот. – Ему, ему, хулигану. – Люди говорят: ужин отдай врагу. Надо тогда всё яблоко отдавать. Это обедом надо поделиться с товарищем, – напомнил кот. – Тогда я лучше оставлю яблоко себе на завтрак, а пока положу в карман, – согласился медведь. – Я на него ещё полюбуюсь. – А вы-то как? – спросили все у Топа и Тропа. – Нормально! – выскочили в круг Топ и Троп и сели на пне, любуясь на природу и друзей. На поляне все углщались брусникой, развешивали грибы на ракитовом кусте. – Уши-то! Уши у наших именинников какие большие, – гордо ревел медведь Трях. – Сразу видно, чья работа! Уши Топа и Тропа разгорелись докрасна и заметно удлинились… – Да ведь у них теперь самые красивые уши! – восклицали лесные зверушки, смеялись белки, щебетали птички. – Скорее бы и мой день рождения наступил, – вздохнул самый маленький зайчик Пук. – Пучок, не грусти, айда наперегонки, – предложила сестричка. Ёжик и кот ещё раз поздравили Топа и Тропа. Сороки трещали с веток: – Надо же, всего два журнала подарили. Ж-жмоты! Ворона рядом заметила: – Ещё один журнал они подарили Тютяю. – Неслыханно! Но завистливых птиц не слушали. Все звери были очень рады журналам, сразу же взялась разглядывать картинки. А так как самым учёным на полянке оказался Тигр, то он и прочитал вслух все стихи и рассказы из «Карусельки». Возвращались из гостей поздно. Солнце уже начинало садиться за лес. Топ и Троп взялись проводить кота и ёжика до большака. – Нам дальше нельзя, – сказали Топ и Троп. – К тому же мы его не хотим видеть. – Кого его? – удивился Фырчок. – Да вон же на камне сидит Тютяй, – поморщился кот. Действительно, на большом сером камне сидел волк и разглядывал картинки подаренного журнала. Он был так увлечён, что никого не заметил, даже братьев-зайцев. Фырчок заснул Потянуло холодком от потемневшей Русини. Камыш шумел на особом камышовом языке. Бабушка Вера внесла в дом гроздья красной рябины и положила на поднос рядом с вазой, в которой стояли сухие цветки бессмертника. Тигр и Фырчок помогали хозяйке. Кто ж ещё, кроме них, проследит, как курам зерно даётся, как двор от листьев подметается? Никто! А ещё ёжик очень любил, лёжа у ног бабушки зачитывать до дыр какую-нибудь газету. Лежит себе и трёт-трёт её носом, словно перелистывает страницы. Глядишь, наутро у бабушки Веры есть, чем растоплять печь. От осеннего настроения даже стихи у Фырчка пошли особенно грустные: Осень – это появленье Слёз дождя, что в листопад Входят без предупрежденья В лес, на поле, дом и сад… Тигр сердился на ёжика за такие стихи: – Фырчок, ты как будто не рад, что живёшь у нас. Или тебе плохо у бабушки Веры? – Нет, у вас мне очень хорошо, – отвечал ёжик, зевая. – А чего зеваешь тогда? Неужели тебе и со мной скучно? – испугался Тигр, размышляя, во что же с ёжиком сейчас поиграть. – Слушай, а давай в прятки сыграем? – Давай, – сразу согласился Фырчок, чтобы не обижать друга. – Ура! – замяукал кот. – Чур, ты первый прячешься. – Хорошо, – снова сразу согласился ёжик, подозрительно зевая. От зевоты Фырчка Тигр нахмурился, но на этот раз промолчал, закрывая себе лапкой глаза: – Я считаю до десяти. Раз, два… Ёжик со всех ног бросился под диван, потом к стопке журналов и затих там. – Девять, десять, – честно досчитал до конца кот и открыл глаза. Затем он бросился под диван, на печку. Ёжика нигде не было. – Ух, ты, как здорово спрятался! – радовался Тигр. Но через несколько минут радоваться в одиночку ему надоело. Он замяукал громко: – Фырчок, я сдаюсь! Где ты, Фырчок? Но Фырчок молчал. Тигр заметался по комнате: – Фырчок! Фы-ырчок! Даже бабушка Вера забеспокоилась: – Миленький, чего ж ты так убиваешься? Дружка потерял? А вот мы найдём его сейчас вместе, вот найдём… С этими словами бабушка Вера сдвинула в сторону стопку журналов и рассмеялась: – Вот он, наш ёжик. Уснул. Теперь до весны спать будет. Разве ты, Тигр, не знаешь, что ёжики на зиму засыпают? Первый снег и Шарик В середине ноября выпал первый снег. Белый, пушистый, как шкурка зайчика Топа. Однажды утром кот выскочил на крыльцо и увидел, что Золотые Петухи стали совсем белыми. Вдоволь походив по свежему снегу, Тигр не упустил случая, чтобы не нарисовать на нём большой-большой воздушный шар с такой же большой корзиной. «Если корзина будет маленькая, – рассуждал кот, – как же мы все туда поместимся?» Ещё на снегу кот старательно нарисовал все стропы, парашютный клапан, газовые горелки. Не картина получилась, а загляденье! Обрадовался Тигр: – Вот так шар! Настоящий Шарик, шарище! Запрыгнул в нарисованную корзину, аж дух захватило, закричал в полную силу: – Эх, шарик ты мой шарик, шар ты мой! Внезапно за спиной Тигра кто-то появился: – Ты звал меня? Кот обернулся и пулей взлетел на забор, так как перед ним стоял никто иной, как соседский забияка-пёс, который частенько пугал кота своими проделками. – Уходи отсюда сейчас же! – Как я уйду, если ты сам меня звал? – удивился соседский пёс. – Ты же только что кричал «Шарик, Шарик!», а меня Шариком и зовут. – Шариком? – задумался Тигр и проговорил уже почти дружелюбно: – Знаешь, я тебя не звал, это я про воздушный шарик говорил, а не про тебя. – Про какой воздушный шарик? – насторожился пёс. – Который я на снегу нарисовал. – На снегу? – недоверчиво переспросил пёс, ведь пока он сюда бежал, да пока кот убегал от него, весь рисунок на снегу они затоптали. – Все вы коты такие, – пробурчал пёс, уходя к себе на двор, – ничего у вас не поймёшь, только бы посмеяться над серьёзной собакой. Шарик он воздушный нарисовал… Принесли ёлку Спал кот или не спал, а своё настроение бабушке Вере показывал. От всех её знаков внимания нос воротил: – Один я, один-одинёшенек. Не с кем мне поиграть. Значит, один и буду тут спать, – недовольно тёр мордочку кот. – Сопеть-то ты не хуже своего друга научился, – обиделась бабушка и пошла из дома по своим бабушкиным делам. Котя, зная, что он теперь остался хозяином в доме, вышел из своего укрытия. Полакав молока из миски в углу, полез под пол через дырку, которая была прорезана специально для него. А там вовсю резвились мыши. – Думали, что я сплю! – прикрикнул на них кот. Начался визг, писк и беготня. А одна маленькая мышка, через кошачий лаз, выскочила наверх, в дом. Кот тут же рванул за ней, остолбенев от такой наглости. – Ляля, беги быстрее, – всполошились старые мыши. Больше всех кричали её родители, мышь-папа с чёрными усами и мышь-мама в красных бусах и белой шляпке. – Догоню! – рыкнул кот. – Не поймаешь, не поймаешь, – веселилась мышка Ляля. Неожиданно Ляля куда-то пропала. Кот огляделся. Тканые бабушкины дорожки были неподвижны. Но вот какой-то шорох послышался на печи. Тигр – туда! Он подозрительно обнюхал висящие на стене связки лука, тёплые кирпичи под фуфайкой. Потом кот запустил свои лапы в корзину с сушёными яблоками. Мышки нигде не было. Тигра оторвал от его занятий только скрип снега в сенях. Бабушка ловко обмела свои валенки старым голиком, вошла внутрь, всплеснула руками: – Мои половики! Кот-котище, усатый Тигрище, настоящий разбойник! Хотя, – бабушка призадумалась, – дорожки всё равно пришлось бы на время убирать. Котище-Тигрище место для новогодней ёлки расчистил. Ёлочка-то в снегу, надо же её где-то оттаивать. Бабушка Вера запела что-то и вышла во двор. Скоро по половицам зашуршало так, что куда там мышам! Это сосед, дедушка Миша нёс ёлку. Он кряхтел и приговаривал: – Самая красивая, какую нашёл. Долго выбирал, как и твоим подружкам, Вера Сергеевна. Бабушка Вера довольно улыбалась. Обледенелые веточки тихонько позвякивали, с иголочек скатывались капельки талой воды. Сильными руками дед встряхнул ёлку, от чего на половицах появились маленькие лужицы. Срубив топором нижние ветки и заострив комель дерева, уместил влажную ель в ведро с песком, спросил: – Она у вас посередине будет стоять или прикажете к стене придвинуть? – Ёлочка-то, – наблюдал за происходящим кот, – всё равно плачет. Недолго думая, Тигр спрыгнул с печи и начал к бабушке ласкаться. Виляя хвостом, Тигр тёрся мордочкой о мокрые валенки. – Успокойся, подлиза. Как нарядим нашу ёлочку, так она и повеселеет, – бабушка запела: Ёлочка, ты, ёлочка, Колючая – плакучая. Хороша ты, ёлочка, Для особа случая! – Мур-мур-мур, – подпевал Котик. Дедушка Миша улыбнулся, радуясь чему-то своему, заторопился: – Ну, я пошёл. У меня там у лунках перемёты стоят. – Спасибо тебе, Минович! Неслышно закрылась дверь. «Скрып-рып, скрып-рып» заскрипел снег во дворе. Скоро всё вокруг затихло. Полёт ёлочных шаров Ёлочка почти оттаяла. Всё пространство дома наполнилось запахами леса. Бабушка сняла с чердака ящик с ёлочными игрушками, завёрнутыми в бумажные салфетки. Кот начал перебирать содержимое ящика. – На верхушке у нас будет звезда, – разговаривала сама с собой бабушка. Кот отбежал от ящика и заглянул в бабушкин платяной шкаф. Среди всей одежды выделялся парадный пиджак с орденами и медалями. Кот потрогал лапкой бабушкину звезду Героя Социалистического Труда. – Э, нет, голубчик! Ишь, чего удумал! На ёлку ордена не развешивают. Тигр нехотя отошёл от шкафа. Размышлял: «Почему это бабушка не захотела деревце наградить, ведь оно, можно сказать, тоже герой, пало смертью храбрых…» Кот снова запустил лапу в ящик с ёлочными украшениями. Вдруг он нащупал… шарик! Один, второй, третий, много шаров! Глаза у Тигра снова заискрились, и он вместе со стеклянным шаром вспрыгнул на табурет к ёлке. – Ах, ты, проказник, разбил-таки игрушку, – пробубнила бабушка и отправилась за веником. – Как бы не так! Разбил? И это всё, что можно сказать? Да шар летел! По настоящему летел! Пусть немного, но летел! От табурета до пола, – возмутился ворчанию бабушки Тигр. Возвращаясь обратно, бабушка увидела, что Тигр успел повесить очередной стеклянный шар и, стоя на табуретке, любовался на свою работу, норовя сбросить его с ёлки вниз. Бабушка Вера быстро смела разноцветные стекляшки на совок и выбросила их в печку, в огонь. Тем же веником согнала кота с табуретки. Взлезла на неё сама и закрепила на верхушке ёлки большую рубинового цвета звезду. – Красота! Вдруг так некстати что-то зашуршало за печкой. Кот бросился туда с криком: – Это опять ты, Лялька?! Я тебе сейчас задам трёпку! Прячь свои косички! Кот начал рыться в поленнице дров, опрокинул кастрюльку. Но увлечённая бабушка продолжала наряжать ёлку, развешивая гирлянды из ваты. Снова зашуршало за печкой, теперь уже за кипой старых журналов. – А! Так это ты, Фырчок, носом здесь водишь? – удивился Тигр. – А я-то думал, мыши крадутся. Сонный Фырчок водил носом, приоткрыл один глаз и произнёс: – Ёлкой пахнет. Кот потянул ежа за лапки: – Просыпайся, Фырчок, такой праздник можешь проспать! – Могу. Мне сейчас положено спать. – Ты всё равно вставай, хотя бы на встречу Нового года. У ёжика открылся второй глаз. Он разглядел наряженную ёлку и сел: – Шары! На ёлке – шары! Такого чуда я ещё никогда не видел. Гости пришли – Новый год – радость для всех, – объяснял кот ёжику. – И для ёлочек? – не поверил Фырчок. – Ёлочки, вы, ёлочки, зелёные футболочки, – пробурчал Тигр. – Бабушка напекла пирогов, подружек своих пригласила. Они уже скоро придут, баба Настя и баба Нюра. Да не грусти ты, Фырчок, и не трусь. Гости – это здорово, особенно если они хорошие. – Тигр, а что мы им подарим? – Что-что? Спляшем для старушек. Пусть порадуются на талантливую молодёжь. Давай умоем свои мордочки. Видишь?.. – кот сунул ёжика ближе к ёлочному шару на красной нитке, – какой ты красивый, и я такой же. – Точно нам носы кто наварил. Какие огромные! – Это просто в круглом шаре отражение искажает реальность. Пойдем тогда к зеркалу. – Правда, мы красивые, – согласился ёжик. В дверь постучали. Вошли двое: слон и крокодил. Кот встал на дыбы, выгнул спину, ёжик юркнул под стол. – Да не бойтесь вы. Это мои подружки в масках, – сказала бабушка Вера. – Настя, Анна, проходите. Я вас узнала. Бабушка поставила на белую скатерть самовар и красные чашки в белый горошек. Ёлочка мелодично позвякивала стеклянными сосульками и шелестела разноцветным дождиком. Бабушки, не снимая масок, стали размундиривать свои подарки. Баба Настя, она же «слон», поставила на холодильник корзиночку с крынкой козьего молока, а баба Нюра, «крокодил», протянула бабушке Вере малинового цвета кукольные сапожки: – Это Коте. Бабушка Вера поглядела на сапоги и расхохоталась: – У меня-то теперь не Котя, а котище. Вот какой Тигр вымахал! Тесны ему сапоги. А вот Фырчку… в самый раз. – Кому, кому? – переспросили гостьи. – А тому, кто живёт в своём дому. Ёжик у нас есть. Хорошенький. – А мы и не знали. Счастливая ты, Веруня, не одна на праздник. Ёлка-то какая красивая. – Решаем так, – рассудила бабушка Вера, – телевизор включать пока не буду. Давайте-ка я патефон заведу. Вспомним молодость. – Ой, рябина кудрявая, белые цветы, – затянула бабушка. Снова о мечте В дверь постучали. Почтальон Асюня вручила бабушке телеграмму: «Золотые Петухи, Вере Сергеевне Цветиковой. Дорогие мама, Тигр, Фырчок, Новым годом, всем крепкого здоровья, исполнения мечты». – Понял? – толкнул ёжик кота. – Исполнения мечты? – Ты бы полегче толкался. Когда сядем в гондолу, то тебя пострижём. – Ещё чего! – А кто тебя такого колючего возьмёт? Ты же во время приземления всех переколешь! – Как это? – А так. Знаешь, как порой бывает. Корзину и переворачивает иногда, и по полю сотни метров волочит с подпрыгиванием. Ещё на тебя может сесть кто-нибудь. Ёжик засмеялся: – Ему тогда мало не покажется. – Я о чём тебе и говорю. – Что же мне делать? – Мы постараемся с тобой лететь на шаре в хорошую погоду. Если ветер не очень сильный, то аэростат сделает мягкую посадку. Но по правилам безопасности ёжикам всё же необходимо… постричься. – Не бойся моих колючек. Я попрошу Нину сшить мне комбинезон. И нечего меня раньше времени стрижками да посадками пугать. Аэростаты будут летать летом, а сейчас – зима. Которую после встречи Нового года я ещё досыпать буду. А сейчас, когда музыку включили, плясать будем! – ёжик обулся в малиновые сапожки. Наступает Новый год Три бабушки, почтальон Асюня и четвероногие друзья пустились водить хоровод вокруг нарядной ёлки, запели новогоднюю песенку: В снежки играли ёлочки Среди больших берёз. Тех ёлочек-весёлочек Заметил Дед Мороз. – Ах, вот вы где, проказники, Резвитесь больно тут, А в Новый год на праздники Вас всех ребята ждут. И ёлочки-весёлочки, Снег пышный отряхнув, Расправили иголочки, Мороз в себя вдохнув. Шагали ёлки весело Зелёною гурьбой. И Новый год, и песенку Нам принесли с собой. Кот и ёжик азартно плясали. Асюня, увидев, какие коленца выкидывают четвероногие, воскликнула: – Ничего подобного даже в цирке не видела. Если кому расскажу, не поверят. – Потому и рассказывай, – хохочет бабушка Вера, – всё равно не поверят. – С вами хорошо, – подплясывала коту и ежу Асюня. – Но мне нужно идти дальше. Ещё несколько телеграмм вручить. Дайте-ка перед уходом всех сфотографирую у ёлочки. Бабушки стали у ёлки. Кот и ёж – впереди. Все попали в кадр. А потом Асюня надела на себя свою шубку. В открывшуюся на время дверь влетело несколько снежинок. Кот почесал затылок: – Асюня ушла, словно Снегурочка растаяла. Мне кажется, что она влюбилась в тебя, Фырчок. Она так на тебя смотрела! – Кто влюбился, мышка? – При чём здесь мышь! Асюня! – Скажешь тоже – влюбилась! Кто у нас Тигр, ты или я? Вот и подумай. Ты ведь учёный. – Учёных не так уж и любят. Обожают тех, кто фырчит. Но, если серьёзно, то мы оба ей приглянулись. – Кому, мышке? – Что это ты? Я тебе про любовь, а ты мне про еду! Она!.. Она обалдела от нашей пляски. – Мышка не видела наших танцев. – Фырчок, ты у меня сейчас получишь бабушкиной хворостинки, которой она меня налаживает. Ну, так я опять об этом… То ли ещё будет, когда мы ей из корзины аэростата помашем. – Думаешь, она нас там заметит? Она ни ухом, ни хвостом не поведёт. Чтобы ей были заметны наши носы, надо попросить кого-то держать нас на руках. Корзина большая, а мы маленькие. – Но ведь в гондоле по углам баллоны с газом стоят, – объяснил Тигр. –Пилот подключает их к горелке, расположенной над головой. Газ по трубочкам поступает к горелке, когда пилот, дёргая за рукояти, открывает клапан. Чем сильнее горит горелка, тем больше тёплого воздуха попадает в оболочку шара, тем больше подъёмная сила. Аэростат набирает высоту, какую захочет пилот. Если мы с тобой сядем не на дно корзины, а примостимся на баллонах, то нас будет видно с земли. – А пилот разрешит на газовых баллонах сидеть? – Вообще-то ты прав. Можно будет попросить пилота разместить нас у планшета с картой. – А давай перед полётом мы свои носы накрасим тётиной Тамариной помадой. Такие алые семафоры кого хочешь привлекут. – Лишнее это, Фырчок. Настоящих героев красить не надо, их без украшения видно. – Не со дна же корзины… – Откуда хочешь, Фырчок. Надо только подвиг совершить. Неправильный Дед Мороз В глазах ёжика и кота появилась грусть. Бабушки заметили это. Они сразу же решили что-то предпринять и надели маски. Баба Настя снова стала «слоном», баба Нюра – «крокодилом», баба Вера – «коровой». Только Фырчок с Тигром расхохотались, глядя на проказы старушек, послышался громкий треск и стук. Кто-то будто палкой колотил по углу дома. – Что это? – удивилась баба Нюра-«крокодил». – Это похоже на мороз, – протяжно, в «хобот», откликнулась баба Настя. – Уточняю, му-у, – подытожила «корова», – это дед М. – Дед Мороз! – догадались кот и ёжик, их глазки заблестели, как игрушки на ёлке. – Кто это тут меня зовёт? – раздалось из дверей, и в дом вошёл седовласый старик с белой бородой до самого пола. Настоящей бородой, не из ваты. Полушубок из белых овчинок, валенки из овечьей шерсти, гармонь на плече. Дед попросил разрешения раздеться: – Жарко тут у вас. – Постойте, дедушка, – заметил Тигр. – Вы же Дед Мороз, вам нельзя без тёплой одежды. – В тёплой одежде мне тем более будет жарко, – засмеялся Дед Мороз. – Да настоящие Деды Морозы вообще должны ходить по снегу босиком и с голой головой. Настоящие Деды Морозы морозов не боятся! А ты, чем к старику придираться, лучше стишок бы какой прочитал. Но Тигр только ошеломлённо молчал. Тогда Дед Мороз заговорил сам и развернул меха гармони, наигрывая что-то очень весёлое и новгоднее: – К вам пришёл я, Дед Мороз! Торопился очень, Ярки уши, розов нос И устал, нет мочи. От своих же холодов Притомился. Мягче Стал сегодня. Сколь веков Крепок был. Иначе… Снег скрипит. Пришёл, как все Дед Морозы ходят, В ночь по зимней полосе, На лихой погоде. В речке рыбки половил, Я дарил мониста Белкам. С зайцем говорил, С птичкой в небе чистом. Да, в руках моих мешок, Раздаю подарки, Чтобы было хорошо Всем тепло. И жарко От веселья. Так живём, Чтоб без скуки горькой, Спляшем весело, споём У нарядной ёлки. Целый год я наблюдал За лесным народом, За людьми. И я узнал, Что хороших много. Всех, конечно, награжу, Потому вручаю Здесь гостинцы. Лишь прошу: Напоите чаем. Я, конечно, не продрог, Но за самоваром С утомительных дорог Покалякать старым С молодыми хорошо. То во благо будет! Новый год со мной пришёл, Он так нужен людям. – Ура! Дед Мороз пришёл, гостинцы раздавать. – А где Снегурочка? – спросил кот. – Почту разносит, – бодро сказал Дед Мороз. – А вы приготовили мне новогодние стихи? – Нет, – грустно ответил Фырчок. Тут и кот начал чесать за ухом, как будто что-то вспоминая. Фырчок не подкачал – А что это Котя лапками мордочку подпёр? А что это ёжичек глядится в печку? – нагнулся к ним Дед Мороз. – А вот, – спохватилась бабушка Вера, – потому, что у Фырчка стихотворения обычные, не новогодние. Кот обиделся за друга, толкнул того в бок: – Не робей, Фырчок, какие ни есть стихи, а все наши! Потом он выбросил лапу вперёд и громко объявил: – Свои стихи нам прочтёт поэт Фырчок Полянский. Ёжик вскочил на табуретку и, поводив носиком, закрыл глаза – так ему было спокойнее. Помолчал, начал нафыркивать: – Посвящается мышке Ляле. Я знаком с сероглазою мышкой, С её мамой и всею роднёй, С жёлтым сыром гуляет под мышкою По подполью в мечте голубой. Её папа такой черноусый, Её мама особо стройна, Носит шляпку и красные бусы, В ридикюле – кусочек блина. Ей под стать сероглазая дочка, Грациозно от норки идёт. И на джинсах неровную строчку Замечает внимательный кот. Белый бантик у маленькой мыши, С незабудкой за ушком в косе. 7Как она восхитительно дышит В своей юной мышиной красе! Я шепнул ей: «Сударыня, тише! Не шуршите шелками бантов. Вы игриво волнуете, мыши, Всей округи серьёзных котов». – Да-а-с, – почесал затылок кот. – Наш ёжик, кажется, влюбился. Да ну их… Дед Мороз однако был очень доволен. Он расчувствовался: – Как ты всё тонко подметил. Особенно мне захотелось кусочек блина из ридикюля. С этими словами дедушка полез в свой мешок и торжественно вручил Фырчку фейхоа. – Спасибо, – обрадовался ёжик, – я приберегу этот фрукт для мышки Ляли. – Целое фейхоа ему, – насупился Тигр. – Ещё маракуйя или питахайя куда ни шло, но целое фейхоа – уже чересчур. Бабушка Вера засмеялась: – Ты, Дед Мороз, лучше бы яблоко подарил или грушу. Ты у нас словно Санта Клаус, а не Дед Мороз. Молочный леденец с носа – У нашего Деда Мороза даже на носу сугроб, – заметил расстроенный Тигр, который так же, как и ёжик, не знал, что такое фейхоа, и от того только больше завидовал другу. – Неужели я не весь сугроб стряхнул с себя, когда входил в деревню? – удивился Дед Мороз, повертел головой. Тут же в его руках появился ослепительно белый леденец на палочке: – Это тебе, Котя. Снежно-нежно-молочный леденец. – Ух ты! – обрадовался Тигр. От радости он даже протянул леденец Фырчку: – Попробуй! Но ёжик отвернулся: – Подумаешь, леденец. Это ты подговариваешься, чтобы моё фейхоа попробовать. – Больно надо! – отвернулся кот. – Ешьте сами свои фейхоа и разводите колючих мышей. – А вы знаете, что для тех, кто ссорится, подарков я не приношу? – строго спросил Дед Мороз. – Да разве они ссорятся? – рассмеялась бабушка Вера. – Гляди, дедушка, а котик-то фрукт твой у ёжика утянул и уже к столу несёт. – Вероломство! – недовольно зафырчал Фырчок, но было поздно: фейхоа уже лежало на праздничном столе среди прочих угощений. – Свой леденец ты на стол не положил! – Подарки они для всех, – мяукнул Тигр. – И мой леденец тоже на столе лежит. Не сердись, ёжик, а лучше давайте чай пить! Не в фейхоа счастье, а в дружбе. Ёжик подумал: «Мышке Ляле я кусочек фейхоа уже приберёг. А леденец тоже попробовать очень хочется», прыснул со смеху: – Чай с Дедом Морозом? А он его не остудит прямо в самоваре? Хоровод Дедушку уже усадили в самое почетное кресло. Бабушка Нюра поставила перед дорогим гостем красную кружку в белый горошек. Дед Мороз отхлебнул один глоток, прикусил пирожок с клюквой и кончик его носа тут же запылал красным цветом. Сделал ещё один глоток – нос весь покраснел. Потом покраснели щёки. От Деда Мороза повалил пар. – Знатное угощение у вас, – обрадовался гость. – Лад, мир в доме. Знать, и уходить мне теперь можно, пока вовсе не растаял. – Уходить? Так быстро? – Фырчок подпрыгнул на стуле. – Расскажи хотя бы, как там в лесу наши друзья живут? – Если я вхожу в лес, все прячутся по норкам, в снег, дупла, под корни больших деревьев. Только когда спрячусь куда-нибудь в овраг, зверушки выходят из своих убежищ. Зайцы грызут кору деревьев. Белки снимают с веточек сухие грибочки. Белочки самые весёлые. – У них запасов больше всех. – У барсуков не меньше, – закивал головой Дед Мороз. – Зимой зверью не сладко. Не любят они меня. Но я всем сделал подарки. Кому шубку обновил, кое-где для лосей к сену дорогу протоптал, кормушки для птиц развесил. – А, говорят, ты сороку на лету заморозил, – мяукнул Тигр. – За болтовню и поплатиться недолго, – вступился за дедушку Фырчок. – Не уходи от нас, мы ведь ещё даже хоровод не водили. – Правильно! Все засмеялись, задвигали стульями и, окружив ёлку, взялись за руки. Откуда-то появилась и мышка Ляля в наряде Снегурочки. Она затесалась между «слоном» и «крокодилом» и с совершенно невинным видом вместе со всеми пела новогоднюю песенку. Кот остолбенел от такой наглости и начал ускорять шаг в хороводе. Скоро все перешли на бег. Наконец, Тигр резко прыгнул вперёд, а Снегурочка, ускользая из его лап, юркнула под ёлку, вскарабкалась на верхушку дерева и замерла там. – Сдаётся мне, я где-то её уже видел, – зловеще водил глазами Тигр. – На новогодней открытке, вот где, – загораживал Лялю Фырчок. – Давай я тебя лучше ещё чаю налью. – Не надо мне чаю, – возмутился кот, бессильно наблюдая, как мышка убегает в свою родную норку, – у меня и так уже живот, как барабан. – А побарабанить можно? – Ты что сдурел? По животу барабанить! – Но по барабанам ударяют палочками. Для того они и барабаны. – Я сказал, что мой живот, как барабан, но это не значит, что он барабан в прямом смысле. С этими словами Тигр и Фырчок вышли на улицу. Тютяй хочет подарка – Он такой искристый, этот снег! – восхищался ёжик. – Снежинки! – Снежинки падают и слипаются друг с другом. – Как маленькие шары, – заулыбался Фырчок, подставляя снежинкам мордочку. – Они тают на моем носу. – И на моём тают. – А наша мечта не тает. – Мечта – это не снег, она гораздо прочнее. – Снежинки и те летают, – грустно вздохнул ёжик. – Хорошо. Открою тебе тайну, – зашептал Тигр. – Я уже нарисовал чертежи аэростата, и весной мы сделаем свой воздушный шар. Слышишь, Фырчок? Мы наполним его дымом… – Ды-ды-ды, ды-ды-ды, – трясся от холода ёжик. Но кот ничего не слышал: – У меня уже всё готово. Я так рад, я просто счастлив? А ты счастлив, Фырчок? – Ды-ды-ды, да-а-а… – Ты же окоченел совсем, – удивился кот. – Вот, что значит, ходить в мороз без шубки. Давай быстрее в дом! – Да-а-а-вай! – продолжал дрожать ёжик. Вдруг за спиною друзей кто-то протяжно завыл: – У-у-у! – Что это? – спросил ёжик. – Ветер? – Нет. Это Тютяй в деревню прибежал. Подслушивал нас серый. Сейчас за сараем прячется. Давай-ка быстрее домой. – Эй, вы, ледышки! Вы ничего не хотите мне на Новый год подарить? Те журналы я уже прочитал! – Подарков он хочет! – возмутился кот. – А сам что нам принёс? – А вам, маленьким, зачем подарки? К тому же, я их давно заслужил, три часа в снегу торчу, терплю собачий холод. У-у-у! У всех ёлки наряжены, а меня никуда не зовут! У-у-у! Забегая в тёплые сени, кот крикнул Тютяю напоследок: – Ты сделай хоть кому-нибудь приятное, слово доброе о ком-то скажи, тогда и выть не придётся. Белые розы бабушкам Тигр втолкнул Фырчка в дом: – Фу ты! Все лапы обколол! Выглянула бабушка Вера, заохала: – Караул, кот ежа уморозил! – Он сам замёрз! – оправдывался Тигр. Фырчок медленно добрёл до стопки старых журналов и свернулся клубком. Мышка Ляля поцеловала ёжика в нос, тот открыл на мгновение один глаз и тут же закрыл его. Фырчок сладко-сладко спал и теперь его до весны никому не разбудить. – Не тревожьтесь, – сказал Дед Мороз. – Всему своё время. Он улыбнулся и пошёл к двери: – Я сейчас покину вас Чудной ночью, в добрый час. Вы же не скучайте, Новый год встречайте. Никто ничего не успел толком сообразить, как Дед Мороз исчез. Только облачко пара от горячего чая повисло. Да в руках у всех бабушек оказалось по белой розе. У роз всё было белое, и лепестки, и листочки, и даже шипы. Шары и Шарик Скоро по своим домам разошлись и бабушка Настя с бабушкой Нюрой. Ёжик спал. Ляля грустила под полом и шуршала фантиками от конфет, подаренных Дедом Морозом. А кот скучал: – Все или спят, или почти спят. Поговорить и то не с кем, не то что поиграть! – Не спишь! – заворочалась бабушка Вера на печи. – Сходил бы тогда во двор, дров принёс, – и засмеялась. – Все смешки ей. Родной кот грустит, а она туда же «За дровами сходи!» Недовольный Тигр шмыгнул за дверь. Побегал по снегу, понюхал следы Тютяя. Было так скучно, что даже шары на снегу рисовать не хотелось. Из-за забора залаял соседский пёс Шарик: – Кот, расскажи ещё про моих родственников! – Про волка Тютяя что ли? – При чём тут волк? – удивился Шарик. – Я говорю про воздушные шары. Они шары, а я Шарик, родство самое прямое получается. Мне жаба Шлёпа про них тоже говорила. – Жаба Шлёпа? – удивился Тигр. – Это та, которая родственница дирижабля? – Ну да! – обрадовался Шарик. – Значит, ты её тоже знаешь. Она в прошлом году помогала моей бабушке Нюре огород обрабатывать: слизней собирала по клубнике. – А она и вправду родственница дирижабля? – Не сомневайся! – уверенно тявкнул Шарик. – Видел бы ты, какие она защёчные шары надувает, сразу поверишь в большую подъёмную силу воздуха. – Ха, это каждому учёному коту известно, – снисходительно проговорил Тигр. – Ещё в августе 1709 года в Португалии была продемонстрирована летающая модель воздушного шара. Его подняли вверх за счёт нагретого в оболочке воздуха. Это называется аэростатическая подъёмная сила! – Класс! – обрадовался Шарик. – Супер! А-эро-ста-тическая подъёмная сила – это точно про Шлёпу. – Как ты, Шарик, думаешь, Шлёпа придёт к нам летом? – Разумеется. Она много чего знает, тебе бы её послушать. – А что она знает про шары? Пёс важно помолчал, откашлялся: – Шлёпа говорила, что в России в 1731 году на горячем воздухе в небо поднялся первый человек. Это было в Рязани… – Там, где грибы с глазами? – Ну, вот, я всерьёз говорю, а ты дразнишься, – зарычал Шарик. – Не умеете вы коты культурно общаться. – Не сердись, пожалуйста. Я жалею сейчас, что тебя Фырчок не слышит. – Фырчок? – переспросил Шарик. – Это ещё один кот? Не много ли котов для одной бабушки Веры? – Это ёжик, – успокоил Тигр. – Он мой друг и поэт. Знаешь, какие стихи пишет? – Какие? – Фу-фе, фу-фа, фуфички, Опять поют синички. Фу-фа, фу-фа, фуфачки, Читайте книжек пачки! Шарик восхитился: – Здорово! Этот твой Фырчок умён, как Шлёпа! И вы вместе с ним полетите на воздушном шаре? В голосе Шарика послышалась грусть. Тигр задумался: – Ну, хочешь, ты тоже будешь с нами строить воздушный шар? И тоже полетишь. – А Шлёпа? – И Шлёпа тоже, разве я спорю. Разрисованная печка Полёживая на тёплых кирпичах русской печи, сплошь разрисованных чертежами аэростатов, кот нетерпеливо пошевеливал ушами. Было от чего. За внутренней обшивкой попискивала мышка Ляля. Иногда от её писка и шороха Тигру становилось особенно невмоготу и он пытался засовывать свои когтистые лапы под обои. – Ай-я-ямм, мяу-мя, – поднимался на задние лапы кот и орал, – сейчас же прекратите шуметь. Вы мешаете мне работать с документами, чертежами то есть. – Инженер нашёлся, – слышался насмешливый писк за обоями. – Ну, я вам покажу, ну, я вам дам. Кот брал кочергу и начинал колотить по стенам. Потом он спрыгивал и начинал ходить вокруг печи. Идёт налево – разглядывает разрисованную стенку с видом гондолы и горелок над ней, где пунктирами были обозначены газовые баллоны. Идёт направо – всматривается в чертёж всего аэростата с парашютным клапаном и блоком фала управления сверху. «Не печка, а загляденье. Местами я, конечно, наследил… Трудно рисовать углём и не сделать на побеленной извёсткой печке отпечатки кошачьих лап. Однако, рисунок прорисован ровно», – кот любовался на творение своих лап. Глаза его азартно поблёскивали: – Шарик, шарик, шарик мой, Шарик мой, Фырчковый, С ярко рыжей полосой Шарик чисто новый. – Пи-пи! Хихи-хих, хи-хи-хи, – снова начинали веселиться мыши. – У нашего кота полёта высота. Из-под обоев высовывался мышонок Пип и, сделав несколько щелчков хвостом по обоям, исчезал. У Тигра в ответ на такую наглость не хватало слов и он, бросив в Пипа валенком, кричал что-то совершенно несуразное: – Вынь, мынь, псу, уф! Уф! И снова наступала тишина, среди которой громко тикали бабушкины часы: – Так-так, тик-тик. Так-так… На футбольном поле – Тик-тик, так-так… Тигр погружался в свои одинокие думы, словно в долгий зимний сон. В такие минуты он грезил о будущем. Какие интересные узоры на окнах бабушкиного дома нарисовал мороз! Внизу – белая бахрома травы. Сбоку – белые точки, словно весенняя мошкара, вдали – облака, а среди них… золотой шарик. Вот он начинает розоветь и всё вокруг преображается. Кот, собака, ёж и жаба только что приземляются на футбольном поле около деревни Золотые Петухи. Вот с горы мчится баба Маня, сотрясая воздух своей палкой. Баба Нюра с бабой Матрёной гонят в поле коз. Остановились. Рты раскрыли, а закрыть не могут. Коровы мычали: – Му-му-мухи мучают мукалок. Козы им отвечали: – Ме-ме-место мелковато мечтателям. Куры не оставали, кудахтали: – Ко-ко-какое корыто колеблется! Ку-ку-куда кувыркаются! Однако гондола с четырьмя друзьями только наклонилась слегка, а потом, коснувшись два-три раза земли, замерла. Набегающий со всех сторон народ закричал: – Ура! Кричали в основном деревенские мальчишки. Они прибежали на поле с инструментами духового оркестра. Ими руководил руководитель музыкального кружка Виктор Петрович Дудочкин. Ребята стали под сетку футбольных ворот и грянули марш. А четверо друзей уже складывали оболочку, выпуская из неё воздух. Чествуют героев Представив себе такую картину, кот подпёр свою мордочку передними лапками и смотрел в морозное окно особенно усердно. Он будто птичку заметил, замер на месте и видел лишь то, как приветствует их, отважных пилотов, деревня. Сам собой высунулся язык. Прыжок!.. и все четверо на пьедестале, на возвышении с цифрой «1». Уместились все. Тигр с жабой Шлёпой в кармане стоял посередине. По бокам – Шарик с Фырчком. – Да здравствует экипаж машины боевой! – кричали братья Алексей и Дима. – Динь-дон, динь-дон, – весело зазвонили колокола в соседней деревне. – Ура! – кричали три мужичка в косоворотках с косами на плечах. Девчонки кружились в хороводе. У каждой, словно у русалочки, на головах светились венки. Все радовались в полную силу. И только из кустов от мечтающей там тени волка глухо слышалось: – Подумаешь, летуны, шишек полные штаны. – Тютяй! – догадался Фырчок. – Друзья, – успокоила жаба, – не обращайте внимания. Как лягушка и я квакать умею, а ты попробуй в небо подняться. Нет, не зря вы пригласили в полёт меня, родственницу самого дирижабля. Кот мечтал и вовсю размахивал хвостом. Не заметил, как в избу вошла бабушка Вера. Кончик хвоста нечаянно попал под валенок бабушки, кот проснулся: – Мяу, караул, больно! Весна на носу – Шёл бы ты, рыжий, друга своего поглядеть. Жив ли он там за печкой? – однажды сказала бабушка. «Помирать-то нам ни к чему», – подумал кот, решив, что Фырчку действительно пора просыпаться. Решил и вытащил из веника один прутик: «Воду лить на тебя не буду, а пощекотать пощекочу». – Эй, Фырчок, вставай! – кот потрогал ёжика прутиком. Ёжик никак не реагировал. Тогда Тигр стал толкать Фырчка кочергой. Безрезультатно. Кот испугался, что ёжик в самом деле умер за зиму: – Что же это такое! Просыпайся! Ну, Фырчок, ну, миленький, весна настаёт. У нас так мало времени до лета. Не могу же я один строить аэростат. У меня на лапах пока только одни чертежи, а ещё материалы доставать надо! Мя-у! Выручила бабушка: – Ты не мурлыкал бы, а прочитал Фырчку стихи. Да не какие-нибудь, а о весне! «Как это я раньше не догадался», – подумал кот и, встав на задние лапы, начал: – Лесных цветов истома Пленяет. Я иду. Весна поёт у дома, На улице, в саду. Проснулись птицы, звери И ёжики в норе, Открыты в лето двери На солнечной поре. А кто проснулся первый, Того берут в полёт, Кто спит – пускай в резерве Полёта ждёт! – Нет! Я не буду в резерве! Фу, фу, не хочу в запасных быть. Я и не сплю вовсе. Просто лежу и вдыхаю в себя весну. Свежие струйки ветра доносят до меня запах набухающих почек берёз и тополей. – Ура! Ёжик проснулся! – обрадовался кот. – Фырчок, как я ждал этого момента: услышать твоё фырчание. Иди умывайся. Бабушка нам сейчас такой блин испечёт, такой! Мухам на смех Баба Нюра отпустила Шарика побегать по деревне, кости собачьи поразмять, на ворон и сорок полаять. Пёсик от радости завертел хвостом, забегал от одного дома к другому. От колодца он мчал к столбу, затем начинал что-то вынюхивать в кустах сирени, у корней которой подозрительно пахло волком. Над деревней послышался шум с неба. Где-то очень высоко летел самолёт. Белая полоса дыма медленно разделяла купол неба пополам. Псу захотелось залаять и он сделал это с особым усердием, стараясь быть звончее деревенских петухов. Шарик замолчал только, когда вдруг заметил трёх мух, ухохатывающихся на досках забора. Они поочерёдно долетали до пса и, ткнув его чёрным ботинком передних лап в нос, с криком «Бокс!» снова взмывали в воздух. Потом, сев на забор, мухи дрыгали сразу всеми шестью лапами, хватались за свои блестящие брюшки: – Видали, как мы ему! А задаётся-то, вынюхивает что-то… – Нервничает! Ха-ха-ха… – Да он просто хорошо поел, вот и резвится. Айда к его миске, там наверняка что-то осталось! – Пока он за воротами бегает, вот мы в его чашке попируем. – Дело говоришь, подруга. Полетели! И-их! – И-их! Мухи исчезли из поля зрения Шарика. Потом снова появились. Снова исчезли. От их мельтешения немного кружилась голова. Шарик втянул в ноздри воздух, закрыл глаза от удовольствия: – Настоящая весна. А вот ни соседским котом, ни ёжиком не пахнет. Когда же Тигр подаст сигнал? – Хи-хи-ой! – покатывались со смеху мухи. – У пса хвост короче, чем у коровы, таким хвостом он нас ни за что не прихлопнет. – Настроение на высоте. – Настроение всегда хорошее, пока тебя не прихлопнули. Шарик принимает сигнал – Ну, наконец-то! – вздрогнул Шарик. Из калитки бабы Веры высунулся кошачий хвост. Шарик принял сигнал и рванулся с места. Он не бежал, а летел к камню у прибрежных кустов реки Русинь. – Здорово, Тигр! – Привествую. А это вот Фырчок, – кот носом показал на ежа. – Здравствуйте, фыр-фыр. – Я – Шарик. – Я – Фырчок. Кот расправил усы, сказал важно: – Сейчас я вытащу из-под мышки… Фырчок обрадовался: – И мышка Ляля тоже с нами? Тигр ничего на это не ответил, строго оглядел Фырчка с головы до ног и вытащил из-под своей мышки свёрнутый в трубочку лист ватмана. Сев на брёвнышко, развернул чертёж во всю ширь: – Видали! Из журнала перечертил. – Да в нём больше кошачьих лап, чем линий, – понюхал ватман Шарик. – Я всю зиму трудился, – пропустил реплику Шарика мимо ушей кот, – на печке рисовал. На бумаге мой последний вариант. Жаль, что в нашей деревне нет ксерокса. Можно было бы всем нам сделать по чертежу, чтобы иметь их на лапах. – На лапах нам чертежи не нужны, – сказал Шарик. – Я противник тутаировок. Тутаировки носят бездельники. – Во-первых, не «тутаировки», а «татуировки», – поправил Тигр. – Во-вторых, я имел в виду, чтобы каждый был в курсе каждого технического момента. – Мудрёно говоришь, Тигр, – буркнул Шарик. – Я и без всяких тутаировок вижу, что мы вряд ли справимся с такой махиной. – Так, – шикнул кот. – Пессимисты нам не нужны. И ты, Фырчок, кончай по сторонам поглядывать, Ляля твоя дома осталась. Её родители, запомни, никогда не отпустят свою драгоценную дочку-мышку гулять с ёжиком. – А ты не завидуй так сильно, что это и петухам заметно! – ощетинился Фырчок. – Мы сами кузнецы своего счастья. – Счастье, несчастье, – проворчал Шарик, – да мне просто летать охота. И собачку Лялю из соседней деревни я знаю, вовсе она не такая и красивая. Все в сборе – Шарики всегда согласны летать, на то они и шарики, – помаленьку остывал Фырчок. – Предлагаю обсудить, сами мы будем строить свой аэростат или попросим бабушкиного зятя, дядю Сашу, чтобы он купил нам билет в гондолу опытного пилота? Зайцем-то мы точно в полёт не попадём. – Недолюбливаю я зайцев. И тех, настоящих, и других, которые без длинных ушей, – вставил Шарик. – В корзине по углам стоят четыре газовых баллона, – вставил кот. – А для чего там газовые баллоны. Яичницу в небе жарить или картошку варить? – наморщил лоб Шарик. Ёжик тут же взялся объяснять: – Кот мне говорил, что баллоны подключены к горелке, которая нагревает воздух в оболочке аэростата. – Повторяю для тех, кто не понял и кто хочет знать, – перебил Фырчка Тигр. – Пилот регулирует подачу газа и за счёт этого может регулировать высоту полёта. Ведь чем воздух теплее, тем выше его подъёмная сила. Я по телевизору видел. – В общем, – понял Шарик, – пилот жару поддал и полетел дальше. – Когда я жил в лесу, то видел, как летят аэростаты. Словно сказочные летающие корабли, – вздохнул Фырчок. – Э! Посмотрите, к нам идут цветы! – неожиданно заволновался кот. – Что за бред! – возмутился Шарик. – О, знакомый запах! Да это же не цветы. Какая радость, ав-ав-ав! Все три носа повернулись в сторону, куда залаял Шарик. В жёлтом венке из цветков мать-и-мачехи, тяжело дыша, к ним приближалась жаба Шлёпа. – Ура! – крикнул кот. – Теперь у нас все в сборе. – Не все, – шепнул себе под нос ёжик, но его никто не услышал. Шлёпа-организатор Жаба щёлкнула замком сумки-ракушки и, достав из неё яблоневый лепесток, промокнула им свои толстые щёки: – Кто председатель собрания? – У нас, в кого пальцем ни ткнёшь, каждый председатель, – фыркнул ёж. – Председатель должен быть один, как и одна-одинёшенькая секретарша. Так и быть! Я согласна вести протокол собрания. А председателем будет… будет… У кого какие есть предложения? Ёжик встрепенулся: – Какое собрание? Какой председатель? Может, ещё и мандатную комиссию соберём вместе с ревизионной? – А что, это идея? – задумалась Шлёпа. – Кончай бюрократию разводить, – зафырчал ёжик. – А если так хочешь, то выбирай себе председателем Шарика. Он громче всех стучит лапой по бревну, когда ухо чешет. Для председателя собрания это самое главное. Жаба Шлёпа сморщила лоб так, что её глаза собрались вместе: – Попрошу без колкостей. – Какой же ёжик без колкостей. – Выношу на голосование вопрос об исключении ёжика из членов собрания за неконструктивное поведение. Прошу также объявить ему строгий выговор и поставить на вид. – Никуда меня ставить не надо. Ни на какой вид. Я сам уйду. В лес. Вот так! – Фырчок! Шлёпа! Шарик! – перекрикивая всех, замяукал Тигр. – Как же мы аэростат построим, если будем с самого начала ссориться! Я вам всем сейчас по два выговора объявлю с занесением на тела следов от моих когтей! – Выношу предложение, – ничуть не смутилась жаба, – председателем к секретарю выбрать Тигра. Ведь Тигр почти царь… – Домашних зверей, – добавил Фырчок и сжал рот. Он ещё сердился на кота за то, что тот назвал имя его подружки при Шарике. Кот заулыбался: – Ну, если мелких грызунов можно назвать зверями, то они у меня вот где, – сжав лапу в кулак, Тигр потряс ею в воздухе. Шлёпа тут же попросила кота наклониться к ней и сунула в его обмякшую от ответственности лапу колокольчик: – Он поможет тебе поддерживать тишину в ходе собрания. Голосовать можно по всякому, и хвостом, и лапами. У кого что лучше видно. Собрание и Тютяй Кот приступил к своим обязанностям председателя. А так как он не знал толком, чем ему следует заниматься в новом качестве, то заговорила Шлёпа: – На собрании по вопросу полёта на аэростате присутствуют четверо единомышленников. Есть предложение открыть собрание? Кто «за»? Кто «против»? Кто «воздержался»? – Кто «против»?! Слушай, Тигр, а что она так и будет над нами издеваться? – процедил Фырчок. – Я не издеваюсь, а соблюдаю регламент. Ещё сами мне спасибо говорить будете, – искренне возмутилась Шлёпа и надулась от обиды, как воздушный шар. Делать нечего. Кот и пёс в знак поддержки подняли хвосты, а ёж и жаба – лапки. Затем Шлёпа промочила горло глотком воды из ближайшей лужицы и важно заявила: – По первому вопросу повестки дня слово представляется премногоуважаемой Жабе Дирижаблевне Шлёпе. Жаба помолчала ещё немного и продолжила: – К высоте стремятся все или почти все люди. Если бы в древности они не мечтали летать, как птицы, то и сейчас ходили бы, опустив голову, а, возможно, и на четвереньках. Человек стал ходить на двух ногах благодаря своей мечтательности. Он любовался небом, смотрел на звёзды и придумывал разные штучки. М-да… Вдруг с другого берега реки раздался знакомый вой. Там стоял волк Тютяй и кричал: – Тоже мне собрание! Я сейчас переплыву реку и всех вас разгоню! О полётах они мечтают. А у вас есть волосатая лапа в федерации воздухоплавания России?! – У нас волосатых лап на несколько федераций! – рыкнул Шарик. – Впрочем, если ты очень хочешь, то можешь присоединяться к нам. Будешь учиться и станешь настоящим волком, которого все будут уважать. – Очень надо! Я и так волк хоть куда. Я лучше всех вас и без науки. – Волк кинулся в четырёх друзей сухой сосновой шишкой, но ни в одного не попал. – Вы удаляетесь с собрания, – строго проговорила Шлёпа, глядя на Тютяя. – Удаляюсь? – рассмеялся волк. – Да я сам от вас уйду с удовольствием. И волк в самом деле ушёл. Или сделал вид, что ушёл, глубже затаившись в зарослях прибрежной осоки. Дирижабли и другие родственники Шлёпа продолжила свою речь. Зря что ли она столько готовилась: – Кажется, это было в VIII веке. На Руси праздники всегда проводили весело и интересно. В любое время года. Осенью, устраивалось гулянье в честь сбора урожая, когда для угощения друзей и родственников готовились мясо и овощи, а для детишек взрослые устраивали забавы. Люди высушивали бычьи пузыри и делали из них надувные шары. Их надували так, что пузыри уносило ветром, как современные резиновые шарики с гелием внутри. Мальчишки привязывали к пузырю миниатюрный лапоток, сплетённый из лыка, и сажали туда лягушку, отправляли зелёную в полёт с дерева или утёса в небольшое путешествие. Лягушки-бояки выпрыгивали на полпути, а которые настоящие, таких ещё называли лягушки-царевны, те в лапоточке сидели смирно и терпеливо долетали до земли, порой даже до своего болотца, где их уже ждали Иваны Царевичи. Летать могут все, но для исполнения высокой мечты у каждого свой путь. Порой выбираются такие дороги, которые никуда не приводят. Ведь чтобы дойти до цели, нужно уметь концентрироваться на ней. Самим быть цельными. – Половинчатых никого не бывает, – вставил ёжик, – где вы видели наполовину или на четверть петуха или рыбку? – На сковородке, – мечтательно мяукнул кот, забыв о своей важной роли председателя и уж тем более забыв про колокольчик. – Вот-вот, – подтвердила жаба. – Продолжим… Однако плавная речь её оборвалась резко, как и началась. Жаба задумалась, проговорила вполголоса: – После зимы склероз замучил. Шлёпа схватилась перепончатой лапкой в белой кружевной перчатке за то место, где у людей есть лоб, и замерла. Все глядели на неё и тоже молчали. Наконец, из одного глаза жабы выкатилась большая слеза. Сквозь рыдания Шлёпа выговорила: – О, мои драгоценные родственники! На какую только высоту вас не носило! – Нас? – не понял Фырчок. – Дирижаблей, родственников моих. Так, в полёте на дирижабле «СССР В-3 Красная звезда», когда летели из Ленинграда в Москву, а, заблудившись, попали в Тулу, было преодолено расстояние в тысячу триста километров с высотой в 1800 метров. Шарик заёрзал на месте и, пересев к сухому бревну, начал стучать по нему хвостом. Один, два, три раза, четыре, пять… десять. Двадцать пять. – Шарик, ты что? – недоумённо фыркнул ёжик. – Я считаю. – Ты умеешь считать? – удивился кот. – Тренировался на воронах, ав-ав-ав, – Шарик громко залаял. – Интересно получается. Шлёпа назвала цифру 1800 метров. Если же я стою на задних лапах, то мой рост почти один метр. Если я бегаю на четырёх, то мой рост уменьшается наполовину. Спрашивается, сколько собак нужно нагнать в деревню и поставить друг дружке на спину, чтобы получилась колонна в одну тысячу восемьсот метров? – Не ломай голову и оставь в покое хвост, – важно прохрипела жаба, – нужно три тысячи шестьсот собак. – Ужас! – завопил кот. – Наша деревня не выдержит столь собак! – Не бойся, – успокоил друга Фырчок, – столько собак мы только в уме держим. – Это не в уме, это – с ума! Столько шариков сразу даже в уме не вместишь! – Ты что же, против шариков, – рассердился Шарик. – Против аэростатов, значит? – Собаки это ещё не аэростаты! Тигр лишается колокольчика – Попрошу без оскорблений, – надулся Шарик. Глядя на всё это, Шлёпа надулась ещё больше и уставилась на Тигра: – Сейчас же прекратить! Ты бы лучше в колокольчик звонил. Кот тут же зазвонил в колокольчик, да так, что не мог остановиться. Шлёпа упёрлась передними лапами в камень. Её жирный подбородок дрожал: – Это вопиющее нарушение регламента. Кот, наконец, отложил колокольчик в сторону: – А я что? Я ничего. Разве что позвоню ещё раз, другой. Нет, три раза. Вот так: динь… Тигр с явной неохотой отложил колокольчик в сторону. Шлёпа снова спрятала колокольчик в свой ридикюль: – Так, на чём же я остановилась? – Что штормовые условия вашим родственникам оказались нипочём, – вспомнил Фырчок, – и полёт из Тулы в Москву был удачным, дирижабль остался в целости и сохранности. – Садись, «пять», – сказала Шлёпа. – И кто же был пилотом дирижабля, поднявшегося на высоту в три тысячи шестьсот собак? Ав? – заторопился Шарик. – Я только хотела вам об этом говорить, а вы только и делаете, что меня перебиваете. – Жаба достала свой яблоневый лепесток и начала в него сморкаться. Шлёпа приосанилась и замолчала. Стало очень тихо. Так тихо, что стало слышно, как плещется река, а на другом берегу шуршат кусты. Шарик заметил, как из ольховых листьев высунулось большое ухо Тютяя, и подумал про себя: «Вижу, вижу». О парашюте в сарае – Жаба Дирижаблевна, мы слушаем, – Фырчок вытянул мордочку вперёд. – Повнимательнее, друзья, повнимательнее. Хотите летать на воздушном шаре, так будьте добры, изучайте историю воздухоплавания. Всего знать Шлёпа не может, но, что знаю, то расскажу. – Это всё Шарик нас отвлекал, – мяукнул кот. – Вы же знаете, уважаемая Жаба Дирижаблевна, какие невыдержанные эти собаки. Шарику очень хотелось ответить коту что-то обидное, но из уважения к Шлёпе Шарик промолчал. Только отвернулся к реке и показал Тигру из-под губы клык. – Принято считать, – продолжила жаба, – что первыми в воздух поднялись французы, братья Монгольфье. Но это, как посмотреть. Сейчас медведь даст волку затрещину, по всему лесу резонанс идёт. Телевидение, радио, Интернет, мобильная связь… А раньше какая пресса? Радио и того не было, когда в 1699 году стрелец Серов в Рязани смастерил для себя большие крылья из крыльев голубей. Он поднялся совсем тогда невысоко и шмякнулся об землю. – Разбился? – Фырчок открыл рот. – Ничего себе не отбил и на ёжика не сел? – вставил Шарик и засмеялся, многозначительно глядя на кота. Тигр потянулся за колокольчиком, но колокольчика не было, поэтому он просто повернул голову в сторону реки, куда показывал ему пёс. Там Тютяй высунулся из кустов на половину туловища, вытянув уши вперёд. Тютяй внимательно слушал. Шлёпа пропустила мимо ушей реплики будущих аэронавтов: – Сейчас дело хорошо поставлено. Ивовые корзины, лавсановая оболочка, газовая горелка… Всё это легко пакуется и укладывается на прицеп легковой машины. – А мы откуда будем стартовать? – забеспокоился Фырчок. Тигр хотел щёлкнуть ёжика в лоб, но передумал. Шлёпа одобрительно кивнула: – В России днём первого подъёма аэростата считается 1 августа 1870 года. Сферический шар был поднят тогда на привязи на высоту 600 метров. – Всё-то вы знаете, Жаба Дирижаблевна, – уважительно проговорил ёжик. Шлёпа многозначительно подняла лапку вверх и выдохнула: – Отечественные дирижабли были гордостью страны. На них летали даже в Арктику. Вот где были мои родственники! Жаба опять замолчала. Её глаза блестели, как изумрудные бусы в складках шеи. Первым не выдержал молчания Шарик. Он проскулил: – Тётя Шлёпа, вы нам то про аэростаты, то про дирижабли и всё как-то не по порядку. У меня в голове просто всё перепуталось, как стропы парашюта, которые не могу сложить, когда играю ими в сарае. – А откуда у бабы Нюры в сарае парашют? – настороженно спросил кот. – Мне-то откуда знать. Может, с войны остался, парашют уже старый и ненужный. – А, может, он ещё не до конца сгнил? – Вы очень умные, вот и разбирайтесь. Только я вам его не понесу. Без разрешения я только еду могу стащить. А вообще я очень-очень послушный. Ёжик на всю эту перепалку поморщился и вместо колокольчика громко зафырчал. Шлёпа похвалила: – Вот ученик, так ученик. На лету всё схватывает. Продолжаем собрание. Умберто Нобиле – Для моих родственников, дирижаблей, очень поработал один человек. Его звали Умберто Нобиле. В 1926 году он впервые приехал в Советский Союз. Итальянцу Нобиле очень у нас понравилось. В 1932 году он был приглашён к нам на работу официально. Мировой авторитет конструктор и пилот Нобиле заслужил после полёта на дирижабле «Италия» в суровую Арктику. Когда он и часть его экипажа едва не погибли среди льдов. Отважные путешественники спаслись тогда благодаря прибытию на полюс мощного ледокола «Красин». – Когда мы полетим на Северный полюс, бабушка Вера свяжет нам костюмы из шерсти романовских овец. У них очень длинная и тёплая шерсть, – размышлял вслух Тигр. Ёжику мысль про Северный полюс не понравилась: – Я же усну в такой холод! – А мы полетим туда летом, – не растерялся кот. – На Северном полюсе и летом холодно, – рассмеялась Шлёпа. – Там вечная мерзлота. Заметьте: вечная! – Иголки встают дыбом, – представил себе Северный полюс ёжик. – Фырчок, позвони сам себе в колокольчик, хе-хе, – вдруг раздалось за спиной чей-то голос. Оказалось, это Тютяй, чтобы ему было лучше слышно, переплыл реку. Сейчас волк наслаждался тем, что Шарик не заметил его маневра. Пёс начал оправдываться: – Да видел я, как Тютяй крадётся, но, думаю, пусть послушает. Шлёпу послушать каждому полезно. – Кончайте вы там, мелюзга, – крикнул Тютяй. – Давайте лучше про Нобиле. Что там дальше, Жаба Дирижаблевна? – Ну так вот. В Советском Союзе дирижабли уже летали. А Нобиле взялся за разработку и испытание новых моделей. Целых пять лет он прожил у нас, до 1936 года. Потом он уехал, а дирижаблестроение стало хиреть. – Из-за того, что Нобиле уехал? – поинтересовался ёжик. – Не только из-за этого, – грустно откликнулась Шлёпа. – Очень много пилотов погибало. Заячья капуста для Тютяя – Как грустно, – прошептал Фырчок. – И печально, – поддержала Шлёпа, доставая новый платок из яблоневого лепестка. В 1938 году дрейфующую научную станцию на отколовшейся льдине унесло в Гренландское море. Их втягивало в тёплые воды Атлантики, полярникам грозила неминуемая гибель. Ледоколы к ним пробиться не могли. Штормовая погода не позволяла летать самолётам. На выручку посылали даже подводную лодку – безрезультатно. Тогда вспомнили про дирижабль. Он вылетел, но около Мурманска столкнулся с Небло-горой. На планшетной карте эта гора не была обозначена. Двенадцать человек погибли! В живых осталось всего шестеро. Причём, летали тогда в основном те, кто сам строил свои воздушные корабли. – Это самое печальное, что мне пришлось узнать в этой жизни, – сказал ёжик. – Собрание закрывается, – Шлёпа едва сдерживала слёзы. – Тогда мы продолжим завтра? – с надеждой спросил Шарик, помогая Тигру сворачивать чертежи. Кот кивнул ему, и друзья пошли домой. Тютяй бултыхнулся в воду и большими гребками двинулся к противоположному берегу. Там он вылез на сушу, отряхнулся так, что водяные шарики-брызги полетели в разные стороны. Ворона сочувственно каркнула: – Какой-то ты расстроенный, Тютяй. – И не говори. – А когда у тебя плохое настроение, надо съесть что-нибудь внусненькое. – Ты права, – и волк начал нюхать заячью кислицу. Весной её много в кустах растёт. Вроде бы и трава, но заячья всё-таки. – И крапивы попробуй, кар-р! – Сама пробуй, – буркнул волк и сиганул через кусты в поле. Там и до чащи леса недалеко. Бр-р. Завтра надо будет снова прийти. Про активную жизненную позицию На следующий день волк снова оказался в своей засаде на берегу реки. Да не один, а с сорокой. Та увязалась за ним и не отставала. – Ну, лети! – гнал сороку Тютяй. – Я что-то сегодня занемог. Горло застудил. Не могу с тобой долго говорить. – Небось, кость в горле застряла? Попросил бы медведя по спине стукнуть. – Тебе бы самой медвежьей лапой по спине! Не говорила бы всякую ерунду, – бурчал волк. – Молчи! Видишь, все уже в сборе. Кот сел на кряж, ноги крестиком. Шарик хвостом вертит, будто сметану взбивает. Жабу ждут. Ей-то днём тяжело, вся стать под корягой сидеть. А туда же – в полёт! Тьфу! Глаза бы мои это не видели! – Чего ж тогда гляделки выпучил? – А у меня, сорока, активная жизненная позиция! Хочешь, тебе поручу послушать, что они там говорят? – Лучше тебе, волку, брошусь шишкой в холку! – возмутилась сорока. – Меня больше интересуют цыплята в клетке у бабы Насти. Полечу туда. – Ну, и лети! – Волк подошёл к воде, обмакнул одну лапу, другую, потом поплыл. Сорока носилась над ним и горланила: – Ночуя в стоге сена, Ты жизнь познал, как есть, Что зайчика-спортсмена Всегда полезно съесть. Не хуже съесть собаку, Но с нею посложней, Как ввяжешься ты в драку, Так сядешь на ежей. И квакают лягушки, Хохочут над тобой, Лисицы на опушке Смеются всей гурьбой. «Сейчас я узнаю, что затевает эта компания, – думал Тютяй, не обращая внимания на глупые крики сороки. – Ишь, как шушукаются! Друзья, хи-хик-их». «Никаких собраний!» Стоило только Шлёпе появиться на берегу, кот уверенно мурлыкнул: – Никаких регламентов, собраний, совещаний и президиумов. Так мы никогда ни до чего не доберёмся! – Что ж, выносим это предложение на голосование, – не удивилась ничему Шлёпа. – Кто «за»? Единогласно? Видите, как всё легко решается, если действовать согласно регламенту! Какие будут ещё предложения? – Я всю ночь не спал, – признался Шарик, – думал. Мне кажется, что самим нам аэростат не сделать. Ёжик забегал на задних лапах взад-вперёд, заложив передние лапы за спину. – Сядь, – строго мяукнул кот. – Может быть, нам попроситься на борт корзины. Люди, они же добрые… – И чуткие, – добавил Шарик. – Как я. Чую Тютяя рядом. Опять подслушивает! – Пусть слушает. Умные разговоры всем полезны, – размышлял кот. – Мне даже не жалко, что мои чертёжные труды пропадут даром. – Они уже не пропали. Ты научился чертить. И теперь, что хочешь, легко изобразишь: будку Шарику, например. – Я лишаю тебя слова, товарищ Фырчок. – заметила Шлёпа. – Ближе к повестке дня. У кого есть какие соображения по предстоящим полётам на аэростате? Но все сидели озадаченные и расстроенные. Никто не знал, что говорить. Тютяю надоело прятаться под берегом и он выбрался к друзьям наверх: – О чём скучаете? Как там Асюня поживает? Она принесла вам новый журнал? – Скоро принесёт, – буркнул кот, а ёжик стал заслонять его от волка. – Тогда, – волк разинул рот и показал всем свои острые зубы, – я займусь кое чем поинтереснее. Например, попробую какие вы на вкус. Тигр, Фырчок и Шлёпа заторопились уходить. Шарик вскочил на ноги и упёрся носом в нос Тютяя. Тот зарычал: – Что, дворняга, дрожишь? – Это ты дрожишь. Скоро дед Миша за водой пойдёт и огреет тебя коромыслом по бочине. – Нашёл кем пугать! Да мы с дядей Мишей на короткой ноге. Он мне однажды на берег из лодки рыбки подбросил. – Это он тебя подкормить решил, чтобы ты зайцев не ел, – рассердился Шарик. – А ты уже вон что подумал! – Чего ты такой сердитый? – А ты чего задираешься? – Есть хочется, – признался Тютяй. – Тогда возьми хлеба, – Шарик протянул волку кусок чёрного хлеба. Тютяй жадно проглотил кусок и блаженно замер. – Да скажи хоть «спасибо», – улыбнулся Шарик. – Спа-сибо, – тихо откликнулся Тютяй. – То-то. А теперь плыви к себе. – Добрый ты, Шарик. Потому что глу… – осёкся волк. – Я тоже подобрел, потому что перекусил. С этими словами волк отправился к реке. Легко переплыл её. Сорока застрекотала, а Тютяй начал хвастать: – Видала, как я их всех разогнал и хлеб отобрал. – Разогнал так разогнал, – подтвердила ворона с ели. – Пусть знают, кто хозяин рек и кустов, – гордился Тютяй. – Сдались мне без боя. – Они от одного твоего вида задрожали. – А то! – волк выпятил грудь и пошёл к полю, виляя хвостом. – Держитесь, я теперь сильный, я хлеба поел. Чива катается на коньках Фырчок то вздыхал, то фыркал. Кот лёг на лавку, откинул хвост – как умер. Бабушка Вера на минутку заглянула в дом: – Что это вы, один и другой, от еды носы воротите. К молоку не притронулись и яйцо жареное не попробовали? Да ладно. Некогда мне с вами разбираться. Лук ещё на огороде не посажен. Бабушка Вера отправилась доделывать свои дела. Громко тикали часы. К тиканью часов прибавлялся звук жужжащей мухи. Муха отогрелась от зимней спячки и теперь весело бегала по потолку. Она училась кататься на роликовых коньках, которые одолжила у своей подружки ещё осенью да с коньками на лапах и уснула. Муха переваливалась с боку на бок то по одной стенке, то по другой. Бросалась на подоконник. Снова сонно взмывала в воздух. До мухи никому не было дела. Друзья грустили. В углу у окна появился паук. Молодой улыбнулся и подмигнул мухе левым глазом: – Сударыня, зачем вы так мучаетесь с роликовыми коньками. Я могу предложить вам самокат новейшей конструкции. Глаза мухи загорелись оранжевыми искорками: – Самокат! А велосипед у вас есть? – Для таких красавиц, как вы, у меня всё есть. Если интересуетесь велосипедами, то заходите запросто ко мне домой. Я живу в щелке у самого потолка. – А велосипед с тремя колёсами или с двумя? – допытывалась муха. – Есть и с двумя, есть и с тремя, и с дуделочкой. Какие вам угодно? – Вот здорово. Меня зовут муха Чива, а вас как? Я вообще-то с незнакомыми мужчинами на улице на знакомлюсь, но вы заслуживаете доверия, по глазам видно. – А моё имя Бряк-шмяк. – Приятно познакомиться, – с этими словами муха прямиком угодила в паутину, и получила ли она велосипед так и осталось тайной. Фырчок наблюдает Даже злоключения мухи Чивы оставили друзей равнодушными. – Что делать? – мяукнул, наконец, кот. – Не знаю, – честно ответил ёжик. – Может быть, с кем-нибудь посоветоваться? – Пробегусь-ка я по деревне, – согласился кот, – может, что надумаю. – А я посижу у крылечка, – вздохнул Фырчок. – Погляжу в огород на новые грядки. Друзья выскочили на улицу. Ёжик замер, глядя сквозь щели забора в огород, а кот прыгнул на ворота и уже с них – на деревенскую тропинку. Фырчок наблюдал, как бабушка Вера копала землю у теплицы. На бревенчатом хлеве, где когда-то держали корову, снова веселились мухи. Все по весеннему радостные. Одна толстушка с золотым колечком на средней лапке зудела подружкам: – Вчера на свалке блохи концерт устроили. Молодняк веселился, прыгал без устали на опрокинутом ржавом ведре. Состоялись состязания и не только спортивные. Старые блохи умилялись на блошонка Треня. Он читал стихи. Декламировал о том, как его разлучили с братом-близнецом Бренем. Они повисли на хвосте собаки Клаши, а она дотронулась однажды своим пушистым хвостом до Тузика. Трень остался кусать Клашу, а Брень начал щекотать Тузика. Клаша почесалась да стряхнула Треня на свалке, но парень не растерялся и стал поэтом. Он мечтает о встрече с братом Бренем. Это так трогательно! – Плачет, наверное? – спросила муха Зуза. – В три ручья, – подтвердила Чиха. – Талантливая у нас молодёжь. Муха-поэтесса – Да что говорить, – зудела Чиха. – Там, у ведра поэтов видимо-невидимо. Долговязая блошка Цапа, слушайте, что выдала: В школе среди насекомых Очень много незнакомых. Как одна все вопиют: Насекомых насмерть бьют. Представляете, какая неслыханная жестокость! Мамы-блохи рыдали в голос, слушая. Даже я вдохновилась, сочинила, когда летела от свинофермы, – На меня все показали И сказали «Муха в сале!» Ну и что, что сальная, Я очень экстремальная. Оцените свежесть рифмы! А какой образный ряд! – Гениально! – похвалила Зуза. – Тебе, Чиха, непременно надо написать книгу «Мушьи заметки». Такое видение, такой слог! А ещё есть что-нибудь? – Есть, – подтвердила Чиха. – Слушайте – Усмехнулся хитро клоп, Укусив свинью за лоб. А свинья ему сказала: «Вечно, маленькому, мало». – Супер! Всё, как в жизни, – восхитилась Зуза. – Прямо-таки с натуры. А про меня можешь стихи прочитать? – Ноу проблэм, – по иностранному сказала Чиха, что означало «нет проблем»: Нет у мухи Зузы слуха, Наступил медведь на ухо. Потому и не поёт, Отправляясь в свой полёт. – Это что, обо мне что ли? – Обиделась? Сама же просила про себя стихов. Правдиво, всё, как в жизни. – Я люблю, как правду про других говорят, а про меня правду не надо. – Ну, давай, расскажу про тебя неправду: Муха на гнезде сидела, Вывела трёх мушенят. «Наша мама угорела», – Мушенята говорят. – Да лучше с блохами общаться, чем такое терпеть, – плюнула Зуза. – Прощай! – Лети, лети! Они тебя не так покусают. – Да уж они не так сочиняют, как ты. Надо же! Это я, уважаемая муха, мать, общественница, сидела на гнезде, как простая беззаботная птица! – А что, никогда не сидела? Но ты же сама просила придумать, вот я и придумала. Я же не нарочно… – Вот именно: не нарочно. Специально! Ёжик вон и тот над твоей писаниной смеётся. – Так это хорошо, что смеётся. Главное, что не плачет. Недавно сидел понурый. А сейчас вон какой! Вот она сила искусства, тебе этого, Зуза, не понять. – Вот-вот! Ты о ёжиках готова думать, только не о своих подружках. Меня понапрасну ославила, а вон как в доме муха Чива в паутине надрывается. Ты её будто и не слышишь. – Подумаешь, Цокотуха нашлась! А стихи я запросто: В паутине муха Чива, Надрывается, кричит. «До чего ж она красива», – Кто-то рядом говорит. – Жестокая! – Я не виновата. Слова из меня сами лезут и лезут. Так и прут, так и прут. – Всё! Слушать не хочу. Найду себе другую подругу. Полечу к коровнику, там приличных мух сколько угодно. – Ты и к блохам собиралась лететь. Так лети, наконец! Передавай привет таракану Сюсе. Он в коровнике заведует прихожей. Когда-то мы с ним на одной кухне чай пили. Но Зуза уже ничего не слышала. Она и в самом деле улетела на коровник. Улетела, даже не зашнурив своих бархатных ботинок. Кот с гостями Ёжик улыбался от души. Да и как не возвратиться хорошему настроению. Солнце светит. Бабушка в теплице разговаривает с рассадой. Рядом слышится заливистый лай Шарика, опять учится ворон считать. – Мяу, – услышал Фырчок голос кота и бросился к крыльцу. Он пролез в дырку под калиткой, снова загородил лаз камушком, чтобы куры в огород не прошмыгнули. Подбежал к крыльцу и замер. Тигр вовсю колотил поленом по ступенькам, отскакивал в сторону и снова начинал бить. Фырчок удивился: – Ты что это делаешь? – Блох гоняю. – Откуда они у нас? – Да вот прицепились в дороге. Говорят, что хотят со мной пообщаться. Замучился, пока до дома бежал. – Не понимаю, какое может быть общение у блох с Тигром? – А вот какое, сам видишь. Самое обидное, что шёл я по деревне, никого не трогал, только думал вслух о нашем предстоящем полёте на воздушном шаре. А эти, как услышат да как давай за хвост цепляться! – Сели на хвост? – Попробовали бы! – зловеще проговорил кот. – Но и теперь от них не отвязаться. – Может, мне с ними поговорить? – С блохами? И не думай. – А что они говорят? – Если бы они просто говорили, – вздохнул Тигр. – Они читают свои стихи. Если хочешь, послушай блошонка Треня. Вот он со своей группой поддержки. Высоко подпрыгнул блошонок Брень: – Я, блошонок, ловкий Брень Всех кусаю целый день, Куриц, кошек и собак – Наслаждаюсь просто так. – Я и мой брат – поэты, – объяснил блошонок Трень. – До вас, кота и ёжика, мы давно добираемся. – Даже до меня, колючего, – удивился Фырчок. – Но зачем? – Дяденьки, – в один голос заговорили Трень и Брень, – дайте нам рекомендации в союз писателей. Наша мечта, чтобы мы выступали на эстраде и нас объявляли: «Члены союза писателей Трень и Брень Кусакины». – Да мы сами не в союзе, – удивился предложению Фырчок. – К тому же, надо ли вам в союз писателей? – Как это не надо? Какой же это союз писателей без блох! Мы, хотя и не имеем публикаций в центральной прессе, всё же являемся любимцами публики. Наши стихи хвалят. – Кто хвалит? – Наши друзья, папа, мама, знакомая муха, которая тоже кое-что пописывает. Муха, конечно, пишет слабовато по сравнению с нами, но как только мы устроимся в союз, мы и её к себе возьмём. Дадим ей рекомендацию. Своих надо продвигать. – Понятно, – сказал ёжик. – А вам не кажется, господа, что здесь вы не у себя дома? – Не кажется, – дружно откликнулись Трень и Брень. – Там, где есть коты и собаки, там нам и дом родной. Тигр выгнул спину и снова схватил полено. Ловко ударил в самую середину группы поддержки самобытных поэтов Треня и Бреня. Раздались крики «Караул!». Рифмоплёты и их поклонники гурьбой бросились за ворота. Когда они скрылись в пыльной траве за забором ёжик и кот облегчённо вздохнули, вытерли лапами пот со лба: – Уф! Друзей окликнула бабушка: – Что за шум? Обедать пора. После всех переживаний и зануд-блох обед – самое нужное дело. Тигр и Фырчок радостно заторопились в дом. А там их ждал новый сюрприз. Ведь бабушка Вера достала из почтового ящика свежий номер журнала «Каруселька». Друзья бросились листать красочные страницы и остолбенели, увидев рассказ об отважном парне из ближайшего болота. Рассказ в журнале назывался: |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Вернуться к списку произведений | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
