|
НАМ ПИШУТ |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Лариса Стадлер |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Тема : "История организация общин евреев Сибири и Дальнего Востока в Израиле" Программа : 1. Первые репатрианты из Сибири и Дальнего Востока и их роль в становлении Израиля. 18в начало 20-ого 2. Восхождение евреев Сибири и Дальнего Востока в страну Исхода через эмиграцию в Китай и формирование первой общины в Израиле 3. Большая алия (восхождение) 90 годов 20 века и организация первых общин выходцев из Сибири. 4. Условия создания Израильского Центра культуры сибиряков, дальневосточников уральцев и северян. А) формирование общин в разных городах Израиля. Б) решение проблем интеграции в израильское общество (культура,традиции,познание языка) В) Проект «Мост дружбы» и сохранение связей со страной исхода,сохраненние культуры,языка,традиций. Г) Создание проектов интеграции общин сибиряков в израильское общество |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Кауфман Авраам Евреи в Сибири В России не принято говорить, что во многом сибиряки, «сибирский характер» были сформированы евреями, не только составлявшими в конце 19 века значительную долю местного населения, но и активно формировавшими «сибирский дух». Феликс Кандель в своей книге «Очерки времен и событий из истории российских евреев» упоминает, что первые евреи попали в Сибирь из России в 17 веке. В 1632-34 годах Россия воевала с Польшей и угоняла в плен жителей городов и деревень - поляков, немцев, литовцев и евреев. В Москве пленных опасались оставлять, чтобы они не выведали каких-либо секретов, и потому их ссылали в Пермь и в Сибирь – «в службу» и «на пашню». После войны, по мирному договору с Польшей, «литовские и немецкие люди и жиды» остались на государевой службе. В царствование Алексея Михайловича снова была война с Польшей, и много евреев - мужчин, женщин и детей угнали в Россию вместе с прочими пленниками. Некоторые из них оказались в Москве, и в 1659 году их обнаружили при облаве в Немецкой слободе. Они сохраняли свою веру и жили в столице без разрешения, потому что в Москве могли тогда поселяться только крещеные евреи. Под угрозой высылки несколько евреев приняли лютеранство и остались в Немецкой слободе, но остальные пожелали сохранить свою веру, и их отправили в Сибирь, с женами и детьми - на вечное житье. В начале 18 века правительство стало ссылать в Сибирь, на Нерчинский, Ачинский и другие рудники осужденных на смерть или приговоренных к вечной каторге. Попадали туда и евреи, а их потомки оставались затем в тех местах, занимались торговлей, ремеслами или земледелием и долго еще помнили о своих предках-каторжанах. После разделов Польши новые подданные Российской империи ездили торговать во внутренние губернии и, очевидно, в Сибирь, но в 1791 году им очертили границу их проживания и передвижения. Сибирь не попала в черту оседлости, и теперь уже евреи могли оказаться там только в качестве ссыльных, каторжан, незаконно проживавших или поселившихся по особому разрешению. В начале 19 века евреи жили уже в Томске, Омске, Каинске, Нижнеудинске и в других городах Сибири. В Тобольске у еврейской общины было погребальное братство с книгой записей, отдельное кладбище и своя синагога, перестроенная из купленного дома. В дневнике графа М.Сперанского есть пометка за 1820 год: «Каинск - маленький городок, ныне только в план приведенный. Множество жидов и цыган». Каннские евреи молились в собственной молельне, погребали умерших на своем кладбище, и, благодаря еврейским купцам, Каинск стал главным перевалочным пунктом отправляемого за границу пушного товара. Многие ссыльные евреи были холостые, но им не разрешали жениться на русских женщинах без принятия православия. Девушек-евреек в сибирских городах было очень мало, и особые сваты специально ездили в черту оседлости и привозили оттуда невест. За них уплачивали свату огромные деньги, иногда до 200 рублей и более - в зависимости от наружности невесты. В отчаянии каинские евреи стали просить, чтобы и им - по примеру прочих сибиряков - разрешили покупать привозимых из-за границы калмычек и жениться на них по еврейскому закону. Сибирские власти дали лестный отзыв о трудолюбии и безукоризненном образе жизни местных евреев, которые не желают жениться «на девках другого закона». И тогда в Петербурге постановили: «Евреи могут покупать или выменивать приводимых из-за границы женщин калмыцкого рода нехристианской веры и, обращая их в еврейский закон, сочетаться с ними браком». Перешедшие в еврейство жены-калмычки соблюдали законы еврейской веры, ходили в синагогу и мало чем отличались от прочих евреек. Только в 19 веке таким образом в иудаизм перешло более 10 тыс. калмычек. Изредка попадали в Сибирь и вольные, «полезные для края» евреи и оставались там навсегда со своим потомством. Чаще всего это были винокуры, потому что местные мастера не владели секретами производства и их надо было еще обучить. Известен случай, когда лично Николай I – «в уважение к крайней необходимости» - разрешил винокурам Давыдовым поселиться на Иркутских заводах, но повелел взять с них подписку, что они «никого не склонят в еврейскую веру». При Николае I в Сибирь стали посылать еврейских солдат и кантонистов. Со временем они обзаводились семьями, образовывали в городах еврейские общины и строили солдатские синагоги. В 1835 году власти выделили земли в Тобольской губернии и за Омском для расселения на пустующих окраинах России евреев-земледельцев. Намерения властей были поначалу самыми наилучшими: предполагали выстроить к прибытию поселенцев «избы из казенного леса», выделить по пятнадцати десятин «удобной земли на каждую душу мужского пола и снабдить каждое семейство за счет казны земледельческими орудиями, рабочим скотом и прочими необходимыми домашними вещами». Потомки этих колонистов расселились затем по всей Сибири и с гордостью подчеркивали свое происхождение: «Мы не ссыльные, - говорили они, - не «ноздреванные» какие-нибудь, мы вольные». В начале 20 века исследователь писал о них: «Еще в настоящее время можно встретить во многих селах Сибири старый тип еврея-земледельца - широкоплечего и высокого, коренастого, с загорелым лицом, одетого в русскую поддевку и говорящего чистым русским языком с сибирским акцентом. Многие из них и по сей день принимают близкое участие в делах схода, выбираются в сотники, сельские писари и старосты». При Александре II некоторые категории евреев получили право селиться во внутренних губерниях России, в том числе и в Сибири. Они торговали там хлебом, ввозили скот из Монголии, снабжали необходимыми припасами районы приисков, занимались ремеслами, работали артелями по погрузке пароходов и железнодорожных вагонов, проникали в самые отдаленные места Сибири со своими товарами и во многом способствовали развитию малонаселенного края. Даже самый предвзятый исследователь признавал, что «для Сибири еврей пригоден и полезен», он «делается образцом и примером для неподвижного сибиряка-горожанина, которому есть чему у него поучиться», и он превращает каждый городок Сибири в торговый или промышленный центр. Практически евреи не конкурировали тогда с местным населением, потому что всем хватало места и работы. Современник писал: «Коренное население, не знавшее ни дворянства, ни крепостничества, - народ смелый, здравомыслящий и честный. С евреем сибиряк живет в ладу; ни он, ни начальство не знают о существующих для евреев особенных законах». С 1898 года право повсеместного жительства для привилегированных групп евреев перестало распространяться на Сибирь. В указе было записано: «Евреям приезд и водворение в Сибири воспрещается», и с этого момента они могли попасть туда лишь с разрешения местных властей. Многие рвались в Сибирь за куском хлеба, от скученности и голода черты оседлости, но их перехватывали по дороге, не разрешали оставаться даже на самое короткое время и немедленно высылали обратно. По всей Сибири установили особые кордоны на границах губерний, на пристанях и на железнодорожных станциях, где в паспортах приезжавших евреев ставили особый штамп – «въезд в сибирские города воспрещен». В еврейских общинах не хватало учителей, резников, раввинов, но получить разрешение на их приезд не было никакой возможности. Лишь евреи-каторжники и ссыльные имели привилегию - попасть в Сибирь и остаться там - навсегда. Доходило порой до абсурда: некий резник, проживший в Сибири 20 с лишним лет, достал удостоверение о том, что он - сосланный в Сибирь конокрад, и после этого получил право на постоянное жительство. Выходило так, что честный и порядочный еврей из черты оседлости не мог попасть в Сибирь никоим образом, но еврей-преступник попадал туда на законном основании. Чрезвычайно запутанное законодательство о евреях стало хорошей статьей дохода для местных чиновников. Они пугали сибирских евреев угрозой выселения - особенно перед еврейскими праздниками, сажали их в каталажки до окончательного выяснения вопроса и, конечно же, получали за освобождение соответствующие подношения. Еврейский вопрос всплывал всякий раз, когда какому-либо чиновнику надо было поправить свои финансовые дела. Это принимало иногда такие размеры, что даже из Петербурга одергивали полицейские управления, которые «слишком энергично начали выселять евреев» и могли подорвать экономику края. Порой местные жители противились выселению евреев. В Забайкальской области рабочие приисков снова призвали и скрывали от властей высланных евреев-торговцев, потому что в их отсутствие торговцы-неевреи стали брать с рабочих тройные цены. В Иркутске местные офицеры и жандармы прятали от полиции некоего еврея, мастера «офицерских принадлежностей», который подлежал выселению. И очень часто купцы или волостные правления просили оставить у них выселяемых евреев, этих «полезных и нужных» граждан, - но эти их пожелания расходились с тогдашней официальной политикой. По переписи 1897 года в Сибири и на Дальнем Востоке оказалось тридцать три тысячи евреев-мужчин (следовательно их общее число с семьями – женами и детьми – было никак не менее 100 тыс. человек). Из них - по 3 тысячи в Иркутске и Томске, более тысячи в Омске, Красноярске и Чите, около 300 во Владивостоке и Благовещенске, 930 евреев в Каинске - при общем населении города в 6 тысяч человек, 127 евреев на Сахалине, и даже в якутском городе Верхоянске - 6. Стоит добавить, что в Сибири еще жили тысячи субботников, русский крестьян, исповедовавших иудаизм. Разбросанные по огромной территории и оторванные от европейских единоверцев, они попали под местное влияние и образовали особый тип сибирских евреев. «Сибирские евреи, - писал очевидец, - плохо знали еврейскую грамоту, но были по-своему набожны. Они усвоили себе местные нравы и обычаи. Многие пили водку и играли в карты, а еврейские девушки в деревнях пели русские песни в хороводах; они вечно щелкали кедровые орешки, что называлось «сибирская беседа». Исследователь жизни евреев Сибири писал: «Гостеприимство у сибирских евреев развито не менее, чем у сибиряков вообще... К вашим услугам будет и стол его, и квартира, он снабдит вас всеми необходимыми вам сведениями, члены его семьи будут ухаживать за вами, словом, вы встретите у него самый радушный прием... Приезжает в город какой-нибудь магид - проповедник, его окружают должным почетом, его «слово» охотно слушают, его обильно награждают. Сибирский еврей охотно жертвует на богоугодные заведения (особенно - Иерусалимские, Яффские), а также на постройку молитвенных домов... Нередки случаи, когда перед постройкой синагоги разъезжает уполномоченный по всей Сибири и собирает крупные пожертвования. Большинство молитвенных домов в Сибири - каменные, просторные, и хотя они не блещут особой красотой, тем не менее ими гордятся еврейско-сибирские общины. Они любят также украшать свои кладбища и воздвигать красивые памятники своим покойникам... Смешанные браки и переход в христианство весьма редко наблюдаются среди сибирских евреев... Сибиряк-еврей обладает весьма ценной чертой - чувством человеческого достоинства и отсутствием высокомерия. Характер у него - мягкий и прямой. Он никогда не скрывает своей принадлежности к еврейской нации, никогда не будет унижаться перед чиновником и не допустит обиды со стороны последнего». Кауфман Авраам |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
КАУФМАН Авраам Иосифович (1885, Мглин, Черниговская губерния, – 1971, Тель-Авив), еврейский общественный деятель, руководитель еврейских общин Дальнего Востока. Родился в ортодоксальной еврейской семье приверженцев движения Хабад и по материнской линии был правнуком основателя этого движения,Шнеура Залмана из Ляд. В 1903 г. окончил гимназию в Перми, где увлекся идеями сионизма. В 1904–1908 гг. изучал медицину в Бернском университете (Швейцария), был избран заместителем председателя Бернского академического ферейна (Союз еврейских студентов), во главе которого стоял Х.Вейцман. В 1908 г. вернулся в Россию, где по поручению И.Членова посещал города Поволжья и Урала для распространения там идей сионизма. Был делегатом трех Сионистких конгрессов. В 1912 г. Кауфман поселился в Харбине (см. Китай), где активно занимался общественной и сионистской деятельностью. В конце 1918 г. был избран заместителем председателя Национального совета евреев Сибири и Урала (председатель М.Новомейский ). В 1919–31 гг. и 1933–45 гг. был председателем Харбинской еврейской общины. В эти годы Кауфман представлял в Китае Еврейский национальный фонд Керен ха-иесод, был уполномоченным Всемирной сионистской организации и Еврейского Агенства, председателем Сионисткой организации Китая, а также возглавлял почти все культурные и общинные учреждения евреев Харбина. В 1921–43 гг. — редактор еженедельника на русском языке «Еврейский вестник». Одновременно Кауфман работал главным врачом в основанной им еврейской больнице в Харбине. С 1937 г. был председателем Национального совета евреев Восточной Азии (то есть Дальнего Востока). Блестящий оратор и публицист, глубокий знаток иудаизма, Кауфман уделял много внимания национальному воспитанию. Будучи признанным духовным лидером еврейства Китая, Кауфман активно противостоял антисемитским тенденциям в среде русских эмигрантов в Харбине, особенно усилившимся после японской оккупации Маньчжурии (1931). Благодаря неиссякаемой энергии и личному обаянию Кауфман сумел установить прямые контакты с японскими властями в Токио и добиться отмены распоряжения, отданного по настоянию Гитлера, о концентрации евреев оккупированного Японией Китая в специально созданных для этого лагерях. Когда советская армия в августе 1945 г. заняла Харбин, Кауфман в числе многих других был арестован и вывезен в СССР. Был обвинен в шпионаже и сионистской деятельности и осужден на 25 лет. В течение 11 лет содержался в заключении (три года в одиночной камере в Москве и восемь лет в лагере). Освобожден в 1956 «со снятием судимости» и поселен в Караганде Казахстан. В течение пятилетнего пребывания в Казахстане Кауфман добивался разрешения репатриироваться в Израиль, куда прибыл в 1961 г. До последних дней жизни работал врачом в амбулатории в Рамат-Гане, писал мемуары и историю еврейских общин Дальнего Востока. Годы жизни в Советском Союзе Кауфман красочно описал в книге «Лагерный врач» (перевод на иврит — 1971; на русском языке — издательство «Библиотека-Алия», Т.-А., 1973). КЕЭ, том 4, кол. 182–183 |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Для связи с автором публикации воспользуйтесь этой формой (все поля обязательны). При Вашем желании Ваше мнение может быть опубликовано на этой странице. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
