|
МУХА, МУХА, ЦОКОТУХА
Наш город стоит на Карельском перешейке. С одной стороны озеро Вуокса, с другой
– Ладога. Вокруг сосновые и еловые леса, острова, скалы! Самые места для отдыха.
Летом народа вдвое, а то и втрое. На какой остров не сунешься – палатка, а то и
несколько. Рыбалка, костры, шашлыки. Некоторые даже гамаки цепляют. Весело!
Пляжи прямо стонут от детского визга.
Приезжают не только с детьми, но и со всей домашней живностью. Собаками, кошками
и попугаями. То ли не на кого оставить, то ли хочется, чтобы их любимцы тоже
подышали свежим воздухом.
В конце лета обратный ход. Отвязывают гамаки, сворачивают палатки, укладывают
копченную на костре рыбу и к электричке. Детей, конечно, забирают, а вот собак,
кошек и попугаев не всегда. Я сам видел, как девица годков пяти перед самой
посадкой решила угостить попугая яблоком. Открыла клетку, а тот пурх! и на
ближний тополь. Не очень и высоко, но не достать. Папа с мамой принялись
подхалимски и многообещающе звать «Кеша! Кеша! Маленький – сладенький!» -
никакого внимания. Хоть и попка-дурак, но в клетку не желает. На воле-то
интереснее!
А здесь электричка: «Следующая остановка Синёво! Осторожно! Двери закрываются!»
Отвесили зареванной девице вполне заслуженный подзатыльник, побросали в тамбур
вещмешки и укатили.
Куда девался попугай – я не знаю. Может, пристал к кому-то из приозерцев, а
может, улетел в Африку. По осени через наши края в ту сторону летят целые стаи
дроздов, трясогузок, пеночек. Почему не отправиться и попугаю?
Но Кеше хорошо – у него крылья, а вот брошенные собаки и кошки месяцами сидят у
вокзала и ждут хозяев. Мы их, конечно, подкармливаем, они виляют хвостами,
ласкаются, а в глазах сама грусть. Хозяин-то пропал!
Однажды, когда вокруг уже лежал снег, на вокзале забыли муху. Большую, гудючую.
Не муха, а настоящий шмель…
Нет, лучше сначала. С того самого времени, когда я перебрался в Приозерск,
каждую зиму у меня в квартире поселяется муха. Виновата, конечно, моя рыбалка.
На Вуоксе плотву, подлещиков и окуней ловят на мотылей и опарышей. Первые –
личинки комаров, а вторые – мух. Вот в магазинах, вместе с крючками и поплавками
приманкой торгуют, мы покупаем и храним в холодильнике. Упаковка вроде бы и
надежная, но самые свободолюбивые, наподобие попугая Кеши, вырываются на
свободу. Вырвался, поползал по полу и от греха подальше забился в укромное
место. Полежал, окуклился, через две-три недели по квартире залетала муха.
Здорово! Да? У меня за окном синицы сало клюют, и то интересно. А здесь твоя
собственная муха! Большая, мохнатая. Все равно, что шмель или сенбернар. А уж,
чистоплотная! Словно наш бухгалтер Сан Саныч. Ты его о заработке спрашиваешь, а
он очки протирает. Пока десять раз не протрет, ни за что рот не откроет. Эта
тоже – несколько шажков сделает и протирает глаза, снова несколько шажков – и
снова протирает. Пыльно ей у нас в квартире, что ли?
Я на подоконнике капельку разбавленного чаем варенья оставлю или немного
бульона. Муха в прогулку по подоконнику отправится, на угощение наткнется,
хоботок засилит и лакомится. Я с ней разговариваю, если куда-то спрячется,
разыскиваю, даже ругаю, когда садится на мой стул. А вдруг ненароком придавлю!
Муха быстро привыкает ко мне и, когда отлучусь, тоже начинает скучать. Я на
кухню, и она на кухню, я в спальню, где у меня компьютер, и она в спальню. Сядет
на монитор и греется. Я отодвигаю пальцем, чтобы не мешала читать, - упирается!
Иногда садится на руку и принимается щекотать лапками, тогда у меня перекур.
Сижу, не шевелюсь, думаю, о чем писать дальше.
Бабушка Валя муху терпит, но бывает, и ругается. Это, когда муха, потеряв меня,
начинает носиться по кухне, то и дело, натыкаясь на нее.
Зато друзья-полковники в полном восторге. У нас много военных прибывших сюда из
Семипалатинска, Новой Земли. Да, и своих хватает. Ладога! Я с ними дружу,
приглашаю в гости и демонстрирую муху. Уж, разговоров!
Все, конечно, понимают, что это совсем не та муха, которая была в прошлом году.
Муха так долго не живет. Просто я слишком небрежно храню свою наживку, но почему
тогда у меня ни разу не было двух или там трех мух, а только одна – не может
объяснить никто. И еще: бывают мухи бойкие, азартные, но случаются и настоящие
флегмы. Целый день сидит на подоконнике и дремлет. Сашко Андреянов утверждает,
что это не муха, а мух. Мол, все зависит от температуры, при которой выгревалась
мушиная куколка. Если прохладно – рождаются почти одни самцы, а в жару – самки.
Андреянов сам смотрел по телевизору такую передачу, и все хорошо помнит.
Понятно, выросшая в тепле самка шустрее, а холодоустойчивый самец, который мух,
спокойнее.
-Вот эта, которая сейчас носится как угорелая, извини Михайлович, дама, а в
прошлом году у тебя был мух.
Я ничего не имел против. Ведь все у нас говорят, что порося это оно, а мой
любимый писатель Паустовский написал, что порося это он. Я, как прочитал,
полюбил Паустовского еще больше. Само собой, что прошлогодняя муха, которой было
лень даже похлебать бульона, настоящий мух.
Но сейчас у меня, как решил Андреянов, дама. Тем более, что после этих слов
капитан второго ранга из дизельной подлодки, имя которого записано в
энциклопедии, вдруг нежно погладил мою муху и доверительно произнес:
- Приятно прикоснуться к женскому телу.
Мы посмеялись и постановили больше подводнику не наливать…
…Так вот, недавно какой-то из наших рыбаков потерял на вокзале опарыша. Может,
делился с приятелем наживкой, а может, просто перекладывал в рюкзаке вещи, вот и
уронил. Товарищ-опарыш забрался под батарею, угрелся, окуклился, и через пару
недель по вокзалу залетала муха. Пассажиры смотрят и удивляются – не к весне ли?
Вчера в электричке, когда возвращались с подледного лова, я рассказал о живущей
на вокзале мухе другим рыбакам, те пришли в удивление. Оказывается, и у них
зимой появляются большие мухи, а жены подозревают, что мужья заносят этих
пришелиц то ли из сарая, то ли из гаража. Об опарышах даже мысли не допускали.
Теперь все понятно, и рыбакам от этого стало весело. Мне тоже. Приятно, что не
один я такой растеряха!
Но самое интересное не это. Самое интересное то, что ни одна из рыбацких жен не
ополчилась на появившуюся среди зимы муху и не попыталась прихлопнуть веником
или тряпкой, как делала это летом. Может, потому что тоже соскучились по лету, и
появившаяся среди зимы в квартире муха об этой желанной поре напоминает. А
приносящих добрую весть у нас всегда любили.
ПТИЧИЙ ГРИПП
Самые дружные деревья в наших краях это, конечно же, ели. К примеру, взойдет
рядышком несколько сосенок, берез или осинок, и ну сражаться за место под
солнцем. И сучьями шпыняются, и белый свет одна от другой закрывают. Глядишь,
загубили одну, затем вторую, наконец, останется одна единственная. Ученые
называют это борьбой за выживание и даже восторгаются погубившими собратьев
деревьями.
Но ели не делают так никогда. Им в компании расти веселее. У меня возле калитки
самая роскошная в мире ель из четырех елочек. На всех одна вершина, одна крона,
одна красота. Только стволов четыре. И вот эти стволы как раз моих елочек и
спасают. Под Новый год в сторону дач отправляются экспедиции на поиски самой
красивой елки, чтобы срубить и поставить на городской площади. Так эти
экспедиции целую тропу к моей калитке натоптали. Все им кажется, что там
одна-единственная елка. И стройная, и пышная, и, главное, дорога рядом. Не нужно
забираться в лесную чащу.
Остановят машину, подойдут с топорами и пилами, а там вместо одного дерева
прижавшаяся друг к дружке компания. Подивятся такому чуду и едут на поиски
дальше.
Но вот елочкам, которые такой же дружной семейкой выросли у клубничных грядок,
повезло меньше. Во-первых, затеняют огород, во-вторых, с дроздами проблема. На
одной из елочек дрозды свили гнездо и принялись высиживать дроздят. Рядом
костер, музыка играет, я дрова колю, а им хоть бы что. Сидят, поглядывают.
Все бы ничего, но дачные коты. То один шарахается, то другой. Самый прыткий
улучит время, вскарабкается и сожрет весь выводок. Если бы дерево одно, можно
надеть на ствол старое ведро, тогда не прорваться ни одному разбойнику. В
железо-то когти не загонишь. А так остается только сочувствовать.
После очередного кошачьего разбоя, я взял топор и срубил три елки из четырех. Не
тронул только ту, что с гнездом.
Оставшаяся елка смотрелась очень невзрачно. Бока голые, вершина скособочена,
ветки в одну сторону,
«Теперь, - говорит жена, - дрозды на нее даже смотреть не станут».
Ан, нет. Уже на второй день принялись приводить в порядок потревоженное гнездо,
а через неделю самочка села насиживать яички. Я сразу включился в работу. Прежде
всего, обвил еловый ствол куском жести, затем насторожил ящик, поймал и
отхлестал хворостиной самого настырного кота.
Заработало! Котов нигде и признаков, дрозды птенцов высидели и принялись
кормить, мы с женой любуемся.
Дроздята тянут за едой клювы и растут прямо на глазах. Сначала только головки
могли выставить, потом налились, покрылись перышками и сидели в гнезде горкой,
словно пирожки в тарелке.
Правда, долго нам тешиться не пришлось. Сначала дрозды кормили птенцов червями
да улитками, затем принялись за нашу клубнику. Мы-то надеялись, что они как
волки, никогда не трогают живность, рядом с логовом. Так нет же. Эти наглецы на
наши грядки еще и соседских дроздов собрали.
Жена за ними с палкой бегает, камнями швыряется, а они за кусты прячутся. В
минувшем году мы с этих грядок наварили двадцать банок клубничного варенья, в
этом не получится и десяти. А здесь и молодые дрозды включились в разбой. Даже
мисочки не поклеванных ягод не собрать.
Я, понятно, рассердился, притащил рыбацкую сеть и накрыл все грядки разом. До
обеда дрозды сидели на заборе и переживали такое обстоятельство. Вот она
клубника – вся на виду, но тронуть не моги! Потом то ли нашли дырку, то ли
просто сумели поднять край сетки, и всем колхозом полезли в грядки. Я туда, а
сеть танцует, словно живая. Не долго думая, принес коробку от телевизора и
принялся пересаживать дроздов. Получилось двадцать шесть штук. Тяжелые! Мяса на
добрую курицу. Говорю жене, что на базаре в Каире наших дроздов продают
ворохами. В ресторане из них самые дорогие блюда. Что в бульоне, что поджарить.
Она в ужасе:
- Сейчас же отпусти! Это же птичий грипп!
- Не понял! Вчера-то предложила съесть целую тарелку обклеванных дроздами ягод.
Если бы с птичьим гриппом, давно окачурился.
Она:
- Не смей! Отпусти птичек! Все равно – грипп!
Затем началось такое, словно и не она две недели подряд гонялась с камнями и
палкой за этими «птичками».
Я организовал ничью: выставил коробку с дроздами на самом кошачьем переходе. Уж
дачные коты этим птичкам переполоху нагнали. И орали, и коробку царапали, и
грызть пробовали. Утром шуганул котов, затем открыл коробку и выпустил дроздов
на свободу. Те, понятно, кто куда.
Больше в то лето они возле клубники почти не появлялись. Да, откровенно говоря,
и не зачем. Отошла. Зато приспела смородина, а за нею и черноплодная рябина.
Самое дроздиное лакомство. Снова налеты и грабежи среди белого дня. Крики,
швыряние камнями и палками. Моя хозяйка, значит, с одной стороны куста ягоды
собирает, а они с другой. Счет, конечно, не в ее пользу. И вот так до самого
конца сезона.
Когда пришло время покидать дачу, жена нашла за теплицей мертвого дрозда. Мы и
раньше находили здесь погибших трясогузок, кротов и даже ежика. Почему погиб
дрозд – непонятно. Может, виноваты коты, а может, ястреб. Но жена подумала,
конечно, на птичий грипп, долго мыла руки и брызгалась духами.
Чтобы покончить с этой канителью, я вручил жене грабли и предложил сломать на
ели одну-единственную веточку. Как раз на ней дрозды и вили свое гнездо:
- Сломай, и никаких проблем. А-то – «Птичий грипп! Птичий грипп!»
Жена оставила грабли под елью и вернулась к собранным в дорогу сумкам:
- С какой стати буду ломать? Делать мне нечего. Пусть себе живут.
После потерла переносицу, чихнула и укоризненно произнесла:
- Вот видишь!
КАБАНЫ В МЕШКЕ
Похожая история случилась и с моим другом Валерой. Только не с дроздами, а
дикими кабанами. Я даже не знал, что они здесь водятся. На Украине или Дальнем
Востоке – другое дело. Там дубы на каждом шагу, под каждым море желудей. Ешь –
не хочу! А здесь – одни грибы да шишки.
Оказывается – водятся! Да не только водятся, еще и разбойничают.
Я только перебрался в Приозерск, своей дачи еще не было, вот к соседу Валере и
поехали. У него дача километров за двадцать от города. Зато на самом берегу
Ладоги. Для меня экскурсия в природу, Валере помощник – поднять на сруб бревна.
Едем значит, а в салоне кроме всякого инструмента моток колючей проволоки.
Интересуюсь, зачем это, а он говорит, что отгораживаться от диких кабанов. Я
думал, шутит, но нет. Приехали и, правда, дача у Валеры, что тюрьма для
преступников, окружена колючей проволокой, а лес вокруг весь в кабаньих следах.
Словно они эту дачу держат в осаде.
Открыли калитку, там тоже натоптано. Да, не только натоптано, еще на морковных
грядках полный разгром. По следам видно, разбойничали поросята. Но Валере от
этого не легче. Ходит, ругается, никак не поймет, в каком месте маленькие
грабители пробираются через колючую проволоку? Ведь натянул до того густо, кошке
не пролезть.
- А им старый кабан помогает, - объясняю Валере. – Если, к примеру, стая лещей
наткнется на сеть, ни за что не будет искать обход. Подождет, когда самый
большой лещ поднырнет под грузила, поднимет их, вся стая под сетью и проплывет.
- Не понял, - удивляется Валера. – А откуда рыбаки узнают, что стая уже
проплыла? Может, там ее вообще не было.
- Запросто! – объясняю Валере. – У старого леща на спином плавнике настоящая
пилка вырастает. Он, этой пилкой в сети и запутывается. Вытянут рыбаки сеть, а
там один единственный лещ рядом с грузилами болтается. Большой! Значит, стая
тю-тю. А у кабана-то мозгов поболее, чем у леща. Он голову между проволок
просунет, вот такую дырку сделает и стоит так. Да не просто стоит, еще и
командует поросятам : «Японцы! На Берлин!» Те, понятно, вперед на грядки. Потом
таким же макаром выпускает обратно.
- Так, вот в чем дело! – удивляется Валера. – В минувший выходной я двух поросят
прямо возле грядок застукал, с полчаса гонялся, потом куда-то исчезли.
Получается, этот хряк, который их папа, все это время рядом с дачей ошивался и в
нужную минуту выручил. Ты, будь добр, продукты где попало не бросай. Это
поросята, - даже мою куртку сожрали. В кармане пакетик жвачки лежал, они и
унюхали. Даже не представляю, что делать?
- Нормально, - говорю Валере. – Ты разводи костер, да кипяти чай, а я тем
временем сооружу ловушку. Говорил же тебе, что всю жизнь хожу в охотниках, не с
такими зверями справлялся.
Обошел изгородь, по следам определил место, в котором кабаны устраивали для
поросят проходы, и поставил там коромысло-поддергушку. Точно такое, как журавль
на колодце, только к веревке привязано не ведро, а мешок из-под сахара. На
приманку положил сырую картошку, хлеб, немного колбасы и сыра. Самая поросячья
еда.
До самой темноты возились с бревнами. Пилили, тесали, поднимали на сруб. Я то и
дело поглядывал в сторону ловушки. Но там все тихо. Тихо было и на второй день.
Даже, когда ходили к Ладоге рыбачить, ничего не случилось.
Наконец стали собираться домой. Я прячу инструмент, Валера прогревает мотор,
вдруг: «Куви! Куви». Привязанный к коромыслу мешок взлетел над изгородью,
дергается и визжит на весь мир.
Ура! Сработало! Наперегонки несемся к ловушке, опускаем мешок, заглядываем. В
мешке двое полосатых как колорадские жуки поросят. Дергаются, пытаются
выпрыгнуть, протестуют. Запах из мешка, как из хорошего свинарника.
Валера хочет отвязать мешок, чтобы везти добычу домой, но я не советую. Пусть,
мол, повисят ночь на коромысле. Мешок крепкий, поросятам не порвать, а диким
кабанам наука на всю жизнь. После такого будут обходить твою дачу десятой
дорогой.
Уже в темноте помыли руки, сели в машину и покатили домой. Валера сидел за рулем
и улыбался, потом вдруг похмурнел, развернул машину и снова погнал к даче:
- Ты, как хочешь, но нужно этих пацанов сейчас же выпустить. Когда наш Сеня
устроил в квартире пожар, за это я всего на полчаса закрыл в кладовой, так
Светлана до сих пор извергом называет. Но мы-то все время рядом были, а если
старые кабаны с перепугу в Карелию удерут, куда потом ту детвору? Попугали и
хватит. Если снова в грядки залезут, ты меня научишь, как этот мешок
настораживать. Тогда уж точно всю ночь продержим, а на сегодня хватит.
Договорились, да?
КАК ЛЕЧИЛИ НЕРВЫ
Мой друг Леня стал совсем нервным. До этого во сне только ругался, а сейчас еще
и размахивает кулаками. Представляете, спит себе человек, потом ни с того, ни
сего начинает выражаться нехорошими словами, а в доме ребенок! Раньше было
толкнешь в плечо, мол, прекрати! Переворачивался на другой бок и прекращал.
Теперь же, к кровати не подходи - может прибить.
Жена Оля говорит, что все из-за работы. Руководит магазином, обстановка нервная.
То санэпидстанция, то рэкетиры, покупатели - тоже не лучше. Домой приходит еле
живой.
Теща Валерия Павловна уверяет, рэкетиры здесь ни при чем, виновата
наследственность. Мол, родители у Лени такие, что не во всякую психушку возьмут.
Откуда зятю быть нормальным? Хорошо, если внук Костик пойдет характером в Олю, а
если в Леню? Будет как Ленин всю жизнь то по тюрьмам, то по ссылкам.
Я считаю, все потому, что Леня не умеет устраивать отдых. Придет с работы и
сразу в телевизор. А там одни ужастики да перестрелки, - нормальный свихнется.
То ли дело рыбалка! Костер, удочка, уха. Не зря же врачи говорят, что у рыбаков
не нервы, а стальные канаты. Могут целый день просидеть над поплавком без единой
поклевки и возвращаться домой довольнешенькими. Спросите моих домашних, сколько
раз я приходил без рыбы, ну и что? А ничего. Тоже довольные – не нужно, мол,
чистить моих головастиков. Да что там головастиков? У одного рыбака жена срезала
с удочек все крючки, так он даже не обратил внимания. Целую неделю возвращался с
уловом. Рыбный магазин-то рядом, да и у рыбаков прикупить можно. Рыбалка это
спорт, а в спорте главное не победить, а участвовать.
Короче. Подговорил я Леню на рыбалку. Выехали всем семейством. С Олей, тещей
Валерией Павловной и трехлетним Костиком. Леня всем по удочке купил, а теще еще
и специальный стульчик, чтобы сидеть. Приехали к озеру, наживили крючки червями,
забросили, ожидают поклевки. Леня стоит посередине, справа Валерия Павловна
восседает на новом стульчике, слева уже пешим порядком Оля, а я с Костиком
отдельно, - возле камышей.
В народе есть пословица: «Дуракам везет!». У рыбаков это уже не пословица, а
примета: «У новичка, который и червя наживить толком не умеет, клюет самая
крупная рыба». Я думаю, причина в том, что опытный рыбак только о том, как бы
поймать больше рыбы и думает. Это, словно по телефону, передается через удочку
плотве, лещам да окуням, и те клевать не желают. Новичку такие мысли даже не
приходят в голову. Он новичок и никакого азарта не проявляет. Стоит,
рассматривает стрекоз и даже не знает, зачем поплавок, на который эти стрекозы
любят садиться. Помню, в Белоруссии забросили удочки на самую ленивую в мире
рыбу – линей, сели завтракать, я и прошу племянника посмотреть, не клюют ли
лини? Он посмотрел и сообщает:
- Нет, не клюют. Один поплавок так совсем утонул!
Я подхватился и вытащил килограммового линя.
Примерно то же случилось и у Лени. Хоть и рыбалка, а обстановка словно дома:
справа теща, слева жена, где-то там лепечет Костик. Нет только дивана и
телевизора. Вот он о «ментах» и размечался, а на то, что рыба давно клюет,
никакого внимания. Кричу, ему, чтобы подсекал, поплавок «совсем утонул», он же
пока лещ удочку из рук не вырвал, даже не шевельнулся. Хорошо, у берега
неглубоко, Леня в три прыжка настиг удилище и потащил леща, словно козу с
огорода. Вытащить-то вытащил, но сам ушел от воды кто его знает куда. Прыгает
трехкилограммовый лещ на берегу, гребет песок, того и гляди, скатится в озеро.
Леня сам доскочил бы до рыбины и ни за что не дал уйти, но Валерия Павловна с
Олей загородили всю дорогу. Хочется самим схватить добычу, вот великий азарт и
упали. Кричат, толкаются, мешают друг другу. Лещ рыба сильная и скользкая. Лишь
приподнимут, сразу изовьется да как даст хвостом, обе дамы в сторону, а он уже у
самой воды.
Наконец Леня прорвался через женский заслон, попытался задержать рыбину, но
поздно. Лещ махнул хвостом, обдал всех брызгами и исчез. Только волны в стороны.
Если кто говорит, что Леня ругался во сне, то это была всего лишь разминка. Как
говорят музыканты, прелюдия. Но вот на берегу озера выдал всем под первое число,
да такое, что уши вяли. Досталось даже Костику, который принялся допрашивать
папу, зачем он отпустил рыбку? Впервые в жизни Валерия Павловна, у которой на
все был готовый ответ, молчала. Оля тоже молчала, но плакала. А вот у Лени,
когда я для успокоения налил ему кока-колы, чашку удержать в руках не
получилось. Всего трясло словно в лихорадке. Но все же превозмог себя, кое-как
приподнял чашку, стуча зубами, выпил и спросил меня с обидой:
- И это ты называешь лечить нервы?
|
