1.
Авансы
Раздаёт
Безудержная осень -
Озолотит
Листвой,
Ошелестит травой,
Осеребрит
Дождём
Вершинки чахлых сосен…
Охватит
Дол
И
Дом
Тяжёлых
Туч
Свинцом.
Река
И
Облака... -
Наплывы
Зазеркалья -
Блесной,
Волной,
Луной…
Прельщённая страна.
Флотилия
Листвы
Когда-нибудь…
Причалит:
И дух переведёт
Слепая тишина.
К содержанию
2.
Белая
лодка ладони твоей,
Озера влагой омытая, хладная,
Тихо играет с листвою, что к ней
Сонно слетает, прощально нарядная.
Здесь над пушицей, травой снеговой,
Птичье приволье: сестрицы пернатые
Крошат калины кровавую соль,
Детскую лепту на ризы богатые.
Книги наивный смиренный двойник -
В свете осеннем дрожа, осиянная -
Бабочка крылья раскрыла на миг:
Это прощанья улыбка нежданная.
К содержанию
3.
Резюме
Берёза белая.
Калина красная.
Тоска зелёная!
Но жизнь - прекрасная.
К содержанию
4.
Вечер? Утро? Расплывчатый день.
Непроявленная фотография.
Равнодушного неба сирень
Осеняет природную лень.
Невозможной любви эпитафия.
К содержанию
5.
В заоблачном небе,
нынче невидимом,
утро как утро.
Но серый рассвет
под серыми тучами;
нивы не видели
добрый и ласковый
солнечный свет.
Небо обидели -
солнце сторонится
наших трудов
и забав.
И никому
на плечо
не приклонится
тень о пяти куполах.
К содержанию
6.
В осенней аффектации,
приватно
листве вручая птичие права,
Природа попыталась деликатно
коснуться перспектив:
едва-едва.
Седой Борей,
тот
самый,
при котором
она и не жива - и не мертва,
вздохнул -
да как -
взвыл лес сиротским хором,
взъерошилась
пожухлая
трава.
Но солнечную будущность пророчит
Кленовый лист,
витая в облаках,
осинки щекотливые хохочут,
румянец выставляя напоказ.
С живой водой
смешав
вино заката,
Удвоив всё,
как школьник дважды
два.
река,
первопроходец плагиата,
палитру неба
прячет в
рукава.
К содержанию
7.
Воскресной синевою неба
Увенчан день. Хлеба. Покой.
Возвышен стог горбухой хлеба,
Весь золотой.
Золотошвея осень платье
И счастье новое сулит:
- Скорей в поля спешите, братья,
Всем стол накрыт!
Здесь каждый призван в свет и праздник:
В сень золотую сентября;
Лишь непричастность - зла рассадник,
Вражды заря.
Травинке маленькой услада
Тепло небесного огня.
И ты - для Божеского взгляда -
Частица солнечного дня.
Как было всем придти несложно -
Ведь каждый солнышку родня -
Ты и войди - совсем не поздно -
В соборность дня.
К содержанию
8.
Заметки на полях осени
Вот и время собирать каменья,
сквозь щетину щерится земля;
как пустынны под небесной сенью
дали бесприметные жнивья.
Облака спешат, живописуют
панораму тенью раздвижной;
ветер дышит прелью, но чарует:
новизной трезвящей, прописной.
И тревожней, звонче, дольней эхо;
ослепит листва босой красой,
обернётся, шалая, со смехом,
шею обовьёт златой косой.
Осень спит на крыльях опалённых,
синева густеет над рекой,
силуэты отдалённых клёнов
обвевает бархатный покой.
Горизонт бледнеет понемногу,
и сквозит полями, без труда,
по стерням - зелёная дорога.
Но по ней зима придёт сюда.
К содержанию
9.
Вот и смеркается
(сумерки тащатся).
Дождик стучит по стене ненавязчиво.
- Ах, Боже мой... -
ветер занудливо сетует, кается.
Вот уж неделю, наверное, шляется
облако с драной сумой.
Это его колготня похоронная:
чёрная пашня взмывает воронами -
кружит и кружит над жухлой стернёй
былью больной.
Былью больной.
К содержанию
10.
В
плаще зелёном -
похожий на лягушку,
лежу под ивой.
Бредёт по полю,
меня не замечая,
печальный аист.
Грустна природа,
осталось две-три краски
в её убранстве.
Ничья невеста -
мечтать она устала -
стать белой птицей.
К содержанию
11.
В раме мансарды
розовеют всё ярче
сады облаков.
На подоконник
я положу немного
осенних плодов.
Нынче на поле
дети не собирали
засохших цветов.
Всё распахали -
птицы весь день кричали -
на тех мужиков.
К содержанию
12.
В сумрак сгущаясь,
день сходит на нет.
Тёмные окна приметив,
в них отражаясь,
почти что исчез
свет,
замедляющий вечер.
Гость запоздалый,
непущенный в дом,
хочет,
во что бы ни стало,
веткой уткнувшись в слепое стекло,
слушать,
как дрожь пробежала.
Этому клёну
давно бы пора
детства беспечность оставить.
Но не кончается жизни игра.
Даже,
когда
засыхаешь.
К содержанию
13.
В
тиши монастырь просыпается.
За стенами -
дремлющий мир.
Монашки,
как чёрные бабочки,
спешат
на таинственный пир.
Душой
высоко поднимаются -
туда,
где их слышит
Господь.
И снова на землю спускаются.
И так - каждый день.
Круглый год.
К содержанию
14.
Громыхает ветер,
рвёт калитки,
смех в ночи...
качается мой дом -
защитит ли
скорлупа улитки
всё что в нём оставлю -
на потом.
Думы, в преизбытке,
душны, липки -
сколько слов -
им имя: легион.
Поиграй мне,
Боженька,
на скрипке,
если сможешь...
и пошли мне сон.
К содержанию
15.
Дачи полусонное
пространство.
Мыши обживают дом к зиме.
Точат щели. Силой постоянства -
Силой духа, стало быть, упрямства -
Зависть тайную внушая мне.
Я уеду. Сразу с холодами.
Радость их безмерно возрастёт.
Лишь мороз, кряхтя, скрипя зубами,
Будет слушать жизни хоровод.
Тише мыши я сижу, предвижу:
Время царства мышьего грядёт.
Обустроятся. И в каждой нише
Мышка-мать над люлькой запоёт.
К содержанию
16.
День ото дня всё
глуше крики чаек.
Сырой туман все звуки поглощает.
Всё тише поступь времени.
Незримо приходят и уходят вещи, люди.
У них нет тени.
Только осязанью я доверяю.
- Стало быть, не призрак, - я говорю себе
погладив кошку. Потрогав ветку.
И твою улыбку.
- Вот наш автобус с ясными глазами.
Что перевозит души сквозь туман.
К содержанию
17.
Эпитафия
День сентября,
Колечком обручальным с руки недужной,
Сердце леденя,
Легко катился и исчез, звеня,
За горизонта полукружьем.
Лишь на листке календаря
Оставшись памяткой ненужной.
К содержанию
18.
Дороги змеиная воля -
стезёй по оврагу витой -
меня привела на приволье:
пленённое дня добротой.
Наивней, печальней, волшебней,
напевней холмистая даль;
осенние птицы - за песней -
высокого неба хрусталь.
Я строил воздушные замки,
глядел, как летят журавли,
как вывернул плуг, до изнанки,
пласты хлебородной земли,
как озимь зелёная всходит,
чтоб осень дополнить весной.
Как солнце по сжатому полю
проходит с косой золотой.
Вернулся...
Огни на дороге.
Автобусный рейс - мир иной.
Иона в китовой утробе
проплыл где-то рядом со мной.
Душа моя жаждет огранки,
и рая в туманной дали.
И мысли - не мысли - подранки
всё в небо глядели с земли.
К содержанию
19.
Дым,
возвращая очертанья леса,
становится прозрачным.
Здравствуй, осень!
...калитка детства,
шорохи,
смех сосен...
Вся горечь листьев -
лишь зола костра.
К содержанию
20.
Дымный воздух,
прогорклый и тёплый,
и, как тающий отсвет огня,
и прозрачны, и призрачны охры,
осветлённые бледностью дня.
День, но небо, легко зеленея,
в вечер медленно сходит: луна,
отчуждённая, полная, зреет
в глубине его, еле видна.
Сердце жадно вдыхает отраву -
колдовство вековечного сна;
облаков наползающих лава,
бессердечная, так холодна.
Ветер, с лёту, со всеми в раздоре,
скинул шапку с моей головы;
только бабочка крыльями спорит -
с монотонной державой травы.
К содержанию
21.
Дыханием
травы
раздвинув,
шепнул ветерок
- Замри.
Смотри,
как в ладонях стынут
лучи
зари,
легко запалив
паутину
пушистых
туч.
Приткни -
меж грибами,
в корзину -
последний луч!
К содержанию
22.
Еле-еле-еле движется
река.
Раздвигают ели тучи-облака.
И луна речная, снизу вверх, глядит:
В небе звёзды тают.
И её двойник.
К содержанию
23.
Земле оставив тишину
-
Кричат в осеннем небе птицы:
Клин разделившийся дробится,
Войдя в воздушную волну.
И листья, подражая птицам,
К теплу пытаясь устремиться -
Летят... - И начинают биться,
Припав к закрытому окну.
К содержанию
24.
Земля тепла, победна
весь урожай подняв,
И щедро, и душевно
на озимь
променяв.
И в воздухе прогретом,
вечернею порой,
Деревьев силуэты
танцуют с мошкарой.
За полем все деревни -
в мерцающих
огнях.
И слышен говор древний
в поющих
проводах....
К содержанию
25.
Златошвеи благородный
сор -
в клеймах листьев новое крыльцо,
пол веранды, коврик, стул, вязанье-
Ритуал прощания с цветами -
в хризантемах окна все, на стол
флоксы осыпаются горстями.
Астры - и в кувшине, и в стакане,
в плошках маргаритки - в ликованьи:
дача обрела своё лицо!
Перед наступленьем холодов
хочется устроить бал цветов -
пусть проводят осень вместе с нами
георгины ярких колеров,
хороводы золотых шаров -
в преизбытке свет под образами!
Сад и дом меняются местами.
Там - метёлки срезанных цветов.
Здесь - незримых бабочек порханье.
К содержанию
26.
Зябких сердечек
мокрых берёз,
птиц ошалевших, и неба - круженье.
Пламя последних закатных полос.
Звуков стеклянное прикосновенье.
К содержанию
27.
И облака,
и синева:
Нездешней жизни переливы.
И что без них все наши нивы.
Сухая, жёсткая трава.
К содержанию
28.
Иссохшей золотой
травы
утешное прикосновенье,
и от безумной головы
не отделить земли томленье.
Руками небо охватить,
день защитив сердцебиеньем,
всё невозможное любить,
теряя нити разуменья.
Когда закатные лучи
с моей душой соединятся,
меня по свету не ищи.
Я буду плеч листвой касаться.
К содержанию
29.
Как далёк тот трепет
жизни -
шум листвы, дорожный запах.
Усыхающая осень
в серых латах.
Ей под стать мои доспехи -
лёд очков и холод взгляда,
и сухая благодарность:
слов ограда.
За окном асфальт осклизлый,
на окне будильник, лампа,
и сквозняк сквозь щели дышит
плавно.
К содержанию
30.
Каким еще
ветром беспутным
тебя в этот край замело?
Быть может -
что чувствовал?
Смутно
предведывал?
Здесь не тепло...
Но, голодно, слякотно, стыло -
лишь серая скука царит.
Чего тебе надобно, сирый?
Почто так глазами горишь?
Юродивый, да окаянный.
Добраться, ведь как-то сумел.
Да что-то, порога у храма -
никак преступить не посмел.
К содержанию
31.
Как мальчик, светом
окрылённый,
Рассвет палитрой поиграл,
И на тумане: разбелённый
Сосновый бор нарисовал.
В его чешуйчатых колоннах
Зажёг рябины силуэт
И кинул пригоршни монет
В листву её… Так принц влюблённый
Всем дарит царственный привет.
А дятел, в клёне расщеплённом,
Телеграфистом восседал:
Он чопорно, с полупоклоном,
Тревоги ноту передал…
СОС растворился в шуме сосен.
Но ветер издали принёс
Звон погребальный на погосте.
Печали оторопь. Лёд слёз.
Там, на погосте, плачут гости.
Там галок траурный полёт.
Там - над рябиновою гроздью -
Весь день малиновка поёт.
К содержанию
32.
Кто безумья таскает суму,
тот по компасу путь не сверяет:
что понять не дано, никому -
как обнять -
безнадёжность лишь знает.
Серебристого инея смех
на губах холодеющих тает -
вновь, рассвет, привечающий всех,
согревая, с колен поднимает.
В колеях золотые лучи
шалопутный ледок разбивают.
И на гулкой земле - куличи
над ходами кротов - оживают.
Дальний колокол - жизни залог:
на три дня, всем, кто путь не теряет -
хлеб, молитва, церковный порог.
Этот древний устав
умиляет.
Не дано убежать от сумы,
что безумье с собою таскает.
Обойди его, призрак тюрьмы!
Смерть
его
без тебя
приласкает.
К содержанию
33.
Лети,
лети, беспечный мотылёк -
печально поздней осени приволье -
пересеки распаханное поле:
увидишь город,
там, на перекрёстках,
в киосках,
есть всегда
цветы.
К продолжению
К содержанию
|
