|
СЛОВО ОТ АВТОРА
Что объединяет две части этой книги, которые рассказывают о событиях, казалось
бы, столь отдаленных во времени и пространстве? (Кстати, сорок лет, которые
лежат между ними, число очень символическое и многозначное для судьбы еврейского
народа). И что связывает южную Украину, захваченную немцами в 1941 году, и
полуостров Синай, отданный израильтянами Египту в 1982-м? И там, и там речь идет
о событиях еврейской истории, а объединяет эти события судьба одного человека –
Михаэля Бренера – пережившего и гетто в Томашполе, и рождение и смерть
еврейского города Ямита на Синае.
Он-то, Михаэль Ицкович Бренер, уроженец Москвы 1930 года рождения, ныне житель
поселения Элазар, по сути, и есть главный герой этой книги. В судьбе Михаэля,
как в капле воды, отражается судьба еврейского народа за последние 60 лет – его
трагедия и мужество, его жизнестойкость и его слабости, его единство и его
раздробленность, его вера и его неверие, его надежды, мечты и предназначение.
Мы с Мишей Бренером – друзья. Более того, десять лет назад благодаря нашим детям
мы с ним стали родственниками. Не сразу и не обо всем пережитом поведал мне
Михаэль в первые годы нашего знакомства и родства. Но постепенно память и душа
его оттаивали, боль и горечь прошлого отступали, а воспоминания стали теснить
сердце и рваться наружу. Я старался быть внимательным слушателем, и шаг за шагом
мне открывалось многое в большой, драматической, но вместе с тем и счастливой
жизни Миши и его жены Люси – Номи.
Факты личной биографии Михаэля, вплетенные в контекст исторических событий,
показались мне общественно значимыми, интересными и поучительными. Так родилась
идея этой книги, абсолютно документальной, лишенной какой-либо беллетристики и
художественного вымысла. Так что любители романов могут сразу же отложить ее в
сторону. Хотя, впрочем, настоящая, не придуманная жизнь, как мне кажется, может
быть увлекательнее любого романа.
Александр Баршай
|
|
ГИБЕЛЬ ЯМИТА
История рождения и смерти еврейского города на Синае - глазами очевидцев
"Горе той стране,
которая за столом переговоров
отдает то, что кровью завоевали
на поле боя её солдаты…"
Уинстон Черчиль
История человечества знает немало страшных примеров гибели городов. О самом
первом таком трагическом происшествии на Земле повествует Тора в книге
«Берейшит». Речь там идет о печально знаменитых городах Сдоме и Аморе, на
которые Бог пролил «дождем с неба» серу и огонь. «И уничтожил города эти и всю
окрестность, вместе с жителями городов и с растительностью на земле». Как
известно, города эти были стерты с лица земли из-за отвратительного,
непростительно-преступного поведения их жителей. Там не нашлось и десяти
праведников, ради которых Всевышний был готов по просьбе Авраама спасти Амору и
Сдом.
Несть числа городам, в том числе и всемирно известным, цветущим и многолюдным,
которые были погублены в результате опустошительных набегов, захватнических
войн, вообще – военных действий. И первым в этом ряду, конечно же, наш святой
Иерусалим, не раз за свою 3000-летнюю историю безжалостно разрушавшийся
иноземными завоевателями. Память услужливо подсказывает и другой знаменитый
город - Карфаген, о котором римляне сказали, что он должен быть разрушен и
который таки был разрушен ими дотла в 146 году. А сколько сотен или даже тысяч
городов на гигантских просторах Евразии сожгли, растоптали, разграбили орды
татаро-монгольских кочевников! Или вот примеры, можно сказать, из новейшей
истории. Одни развалины остались после второй мировой войны от Сталинграда и
Ковентри, Дрездена и Харькова, Берлина и Минска, Кракова и Орла, Варшавы и
Новороссийска. А ужасная судьба японских городов Хиросимы и Нагасаки, впервые в
мире испытавших на себе губительную энергию ядерного взрыва!
Миллионы человеческих жизней и тысячи городов погубила другая разрушительная
энергия – катастрофическая сила подземной стихии – землетрясения, да и другие
смертоносные стихии земли и воды – оползни и сели, цунами и тайфуны, наводнения
и вулканические извержения. Вспомним Помпею и Геркуланум, Мессину и Ашхабад,
Скопле и Спитак, Ташкент и Ленинакан, города и села Чили и Эквадора, Турции и
Китая и многие-многие другие жертвы разбушевавшейся стихии.
Но в мировой летописи погибших городов никогда не было ничего похожего на
поистине уникальную и непостижимую судьбу исчезнувшего с лица Земли израильского
города Ямита. И действительно, мир никогда еще не знал такого: государство,
построившее в пустыне на краю моря удивительный по красоте и замыслу город, уже
через несколько лет по собственной воле и своими же руками сносит его и
сравнивает с землей – то есть, выселяет всех жителей, разрушает все здания и
сооружения и распахивает город бульдозерами до песка. И это притом, что городу
абсолютно ничего не угрожало: ни землетрясения, ни океанские волны. Никто, как
говорится, не стоял с ножом у горла, под стенами города не теснился вооруженный
до зубов враг. Ямит не обстреливали из танков и орудий, над ним не рвались ни
мины, ни бомбы, ни ракеты. Словом, не было никакой войны. Совсем наоборот:
уничтожение города явилось прямым результатом «мира», так называемого мирного
договора Израиля с Египтом, подписанного в марте 1979 года в американском
городке Кемп-Дэвид. Договора, который подписавший его президент Египта Анвар
Садат уже через год презрительно назвал «клочком бумаги». Правда, и сам Садат
вскоре был убит мусульманскими радикалами, не сумевшими по-достоинству оценить
хитроумную комбинацию египетского лидера и посчитавшими его предателем исламских
интересов.
Разрушение Ямита и еще 16 поселений в Синае весной 1982-го года стало первым
конкретным проявлением абсурдистской, иррациональной, а потому - издевательской
концепции «земля в обмен на мир», которая, если довести ее до логического конца,
означает не что иное, как «полный мир на нулевой территории», то есть,
«исчезновение в обмен на мир», или, если коротко и прямо, – «смерть за мир». Наш
уход из Синая и самоуничтожение Ямита сделалось символом этой
противоестественной, мазохистской формулы. Но то были лишь первые гремучие шаги
в победоносном шествии сей погибельной «идеи» по скудным просторам Эрец-Исраэль
и по паскудным умам его политической элиты. Как говорится, вчера Ямит, сегодня –
Газа…
Казалось бы, история позорного и бессмысленного саморазрушения израильских
городов и сел должна была бы стать одной из самых болезненных заноз в
исторической памяти народа израильского, должна была оставить поучительный след
в поколениях. Увы, как всегда, история ничему не учит. И особенно, как видно,
нас – евреев. С упорством достойным лучшего применения мы вновь и вновь норовим
наступить на те же грабли.
Вот почему очень важно восстановить в подробностях, как же все это было, что
пережили и перечувствовали участники и свидетели тех событий, какие уроки можно
и нужно извлечь сегодня всем в Израиле, чтобы и нам не пришлось уходить из
насиженных мест, чтобы оставшаяся нам в наследство страна - Эрец-Исраэль не
сжималась, как шагреневая кожа, до пятачка величиной с тель-авивский квартал
Шенкин.
Именно поэтому я попросил окунуться в воспоминания Люсю (Номи) и Михаэля
Бренеров, которые пережили всю историю Ямита - с первого до последнего его дня.
Сегодня семья Бренеров живет в небольшом поселении Элазар, что в Гуш-Эционе.
Но прежде, чем предоставить им слово, несколько слов о самой семье Бренер. Люси
(в девичестве – Левитина-Хургина) и Михаэль Бренер родились и жили в Москве до
1972 года, когда они вместе со своим восьмилетним сыном Аароном уехали в
Израиль. Летом 1941 года Миша будучи десятилетним мальчиком был отправлен на
каникулы к тете и дедушке в местечко Томашполь Винницкой области. Там его и
застигла война, которая двигалась так стремительно, что мальчик уже не успел
вернуться домой в Москву…
В еврейском гетто мальчишке пришлось провести почти четыре страшных года. Он
видел кровь и смерть, сам испытал немало мук и страданий, получил тяжелое увечье
– потерял глаз - и выжил только благодаря заботам своей родни и еще, быть может,
потому, что в Томашполе стояли румынские части, которые лютовали не столь
зверски, как немцы. Впрочем, «свои» – украинские полицаи поиздевались над
евреями изрядно, и сотни убитых жителей гетто, закопанных в томашпольском рву, -
дело рук в основном местных бандитов. Там, в гетто дедушка начал учить своего
внука еврейской грамоте, а бабушка ругала старика: зачем, мол, это нужно сейчас
мальчонке, когда не знаешь, доживешь ли до завтра. А дед отвечал ей в том
смысле, что и впрямь никому не дано знать, что будет с нами завтра, послезавтра
или через тридцать лет. Но кому ведомо, не пригодятся ли внуку когда-нибудь
завтра, послезавтра или через тридцать лет еврейские знания, полученные им от
деда в эти беспроссветные, кровавые дни… (Подробнее об истории гетто в Томашполе
читайте во второй части книги – «Это было в Томашполе» - А.Б.)
Когда отогнали немцев с Украины, Миша вернулся в Москву, закончил там школу,
институт, работал, женился. Но всегда стоял перед ним образ его странного
любимого деда Авраама в ермолке, тайно учившего его на чердаке своего дома
таинственным еврейским буквам «алеф», «бет», «гимел».
Глубокие еврейские корни есть и у Люси Левитиной. Дядя ее – Элиягу Левитин - еще
в 20-е годы прошлого века уехал в Палестину, стал одним из основателей кибуца
Кфар-Гилади на севере страны. Когда в 1957 году в Москве проходил международный
фестиваль молодежи и студентов, среди делегатов Израиля оказалась одна из
дочерей дяди - Авиталь. Сестры познакомились, и с тех пор Люси всегда помнила о
своей израильской родне. Люси и Михаэль никогда не испытывали особых симпатий к
советской власти, всегда осознавали ее лицемерие и цинизм, ее бесчеловечную
тоталитарную и антисемитскую сущность. И поэтому нет ничего удивительного, что
они оказались среди первых отчаянных храбрецов, подавших в начале 70-х годов
заявления на выезд в Израиль. И как только после недолгого отказа им дали
разрешение, они без колебаний оставили свою трехкомнатную квартиру в Москве,
успешно начавшуюся профессиональную карьеру, друзей и родных (что было гораздо
тяжелее), и отправились навстречу новой жизни в далекий, совершенно не
известный, но страшно желанный Израиль…
К ПРОДОЛЖЕНИЮ
1>>> |
