|
Израильский Театр и
Танах. Что может быть общего между светской сценой, обращенной к публике, чем
всегда вообще был театр и тайнописью Танаха, как ритуального религиозного
текста?
Действительно, иудаизм в принципе против публичной презентации своих идей,
против миссионерства, зрелищности, считая любые его проявления "чужой работой" -
АВОДА ЗАРА.
Однако сам по себе Танах не что иное, как канонический сценарий еврейской
судьбы, как начала общечеловеческой, сакральный метатеатр. Эстетизм Танаха
признавали сами равины и рав Кук и Иехуда Абарбанель. В 2002 году в Англии вышла
книга профессора Тель- Авивского университета Шимона Леви "Библия как Театр",
где священные тексты рассматриваются со сценической точки зрения( например "
Иехезкель - священодействующий актер, или Иеху как кровавое шоу).
Тогда вопрос другой: Как связан Танах с Израильским Театром?
Израильский театр в принципе зарождался как театр танахический. Иврит- лашон ха
кодеш и национальная история- вот что привлекало изначально его постановщиков. В
1889г в Иерусалиме в школе Лемел состоялась первая танахическая постановка на
иврите Зрубавел-Возвращение в Сион по пьесе Моше Лилиенблюма в режиссуре Давида
Елина. Это история из книги Царей о потомке царя Давида возглавившего
возвращение из Вавилонского плена и начавшего возрождение Второго Храма.
Нахум Цемах – основатель Габимы в Москве в 1917 г декларирует свою мечту о
еврейском национальном театре, как театре Торы и Эрец Исраэль. Спектакль Гадибук
по Анскому в постановке Вахтангова1922, созданный Натаном Альтманом в
синагогальной религиозной пластике и посвященный силе иудейских верований,
прошел более 3000 раз... Все следующие спектакли Габимы Вечный Жид по Давиду
Пинскому в режиссуре В. Мчеделова и сценографии Г Якулова, Голем по Г. Левику в
режиссуре Б.Вершилова в сценографии Й. Нивинского и особенно "Сон Якова" по Р.
Бер-Хофману, уже не около, а прямо связанный с текстом Торы, в режиссуре К.
Станиславского и Б. Сушкевича и в сценографии Роберта Фалька, определили особый
стиль аутентичного символического танахического пространства, ставшего основой
Израильского Театра, от которого уже отталкивались последующие постановщики. В
Израиле подобное приближение к хронотопу Танаха в поисках общечеловеческих
аллюзий происходило параллельно в 25-30гг в театре ТЭИ Менахема Гнесина и Охель
Моше Халеви. Оба они были актерами Габимы и продолжали Танахический Театр уже в
восточной интерпретации с мелодикой иврита новоеврейской молодежи на земле
Израиля. Так был поставлен Гнесиным в ТЭИ в1925 в Берлине, а потом в Тель-Авиве
Белшацар( или Валтасар) по Х. Раше по книге Даниэль – спектакль-кредо новой
сценической эстетики, удостоившийся участия на открытии Еврейского университета
в Иерусалиме в 1925г. Как архетипическое послание из прошлого в настоящее была
срежиссирована Моше Халеви в театре Охел танахическая трилогия "Яков и Рахель"
П.Крашенниникова, "Ермияху" С. Цвейга и "Книга Эстер" (1925-1930)гг.
Чем был Танах для его первых постановщиков, каковы были его сценические функции?
Театр в принципе – материализация скрытого, того, что обычно не видно глазу во
имя осознания экзистенциальной правды. Танах на сцене в классическом первом
варианте был знаком национальной самоидентификации эпохи социального романтизма.
Он был тогда официальным обоснованием битвы за государство за новое общество .
Важно было его познать и узаконить. Это было поветрие времени, обозначенное
эстетикой искусства.
Можно ли поподробней об эстетике: что это было практически на сцене?
Цель- сделать Танах легитимным для сцены - определяла средства. Это была прежде
всего Библия в Театре , с минимальной диалогической адаптацией, где погружение в
мир еврейской истории сопровождалось этнографической пластикой, символическими
конструкциями, выделяющими актера как символ в пустом пространстве... Визуальный
стиль Библейского театра был одновременно знаком современного модернистского
визуального искусства. Роберт Фальк – сценограф Сна Якова в соотвествии с
национальным этическим педагогическим предназначением Габимы для иудеев создал
на фоне ассиметричных конических кулис - несколько уровней ступеней с петлями
канатов – кубический подиум как аналог лестницы в небо и дома Б-га Бейт Эль в
видении основателя Израиля. Сценограф создал абстрактное нейтральное
пространство, провоцирующее аллюзии трансцедентальной национальной мечты. Стиль
библейской одежды был куски кожи на полуобнаженном теле... Длинные волосы
обрамляли лицо, разрисованное как ассиметричная глобализованная маска... В том
же 1925 году на фоне московского спектакля в Эрец Исраэль этот стиль был
повторен режиссером Менахемом Гнесиным и художником Реувеном Рубиным. Однако
знаменитый художник создал вместо абстракций - портретную картину аутентичной
Земли Израиля-натуралистическое Средиземноморье – крыши домов и пальма – фон
обещанного Якову пространства. Одежда была вместо кожи - сефардский красочный
кутонет... на полуобнаженном теле - Вообщем – визуальный образ мечты Якова о
реальной Земле Обетованной... "Искусство – выражение любви. Пишу то, что люблю:
мою страну, мою семью, мой народ" – писал Реувен Рубин, объясняя свое решение
библейского театра как аутентичной картины Средиземноморья.....
Танах и Земля Израиля – примитивный восточный иерусалимский колорит сопровождал
и второй библейский спектакль Моше Халеви в Охеле – Иермияху 1929 г. Сценограф
Эль-Ханани одел актеров в синее на сером фоне актеров в духе искусства Ассирии,
Вавилонии и Египта. Пророк выделялся среди них первобытным величием длинной
мешковины, длинными волосами, удлиненными чертами лица Так создавался стиль
героической библейской трагедии, обращенной к восточному фольклору...
По контрасту к трагедии на той же фольклорной основе была создана Халеви и
первая профессиональная библейская комедия Книга Эстер 1930г, испытавшая влияние
эстетики пуримшпилей, которые по сути своей – народное смеховое зеркало событий
еврейской истории. Нельзя забывать, что Мегилат Эстер – священный танахический
текст, провоцирующий высокий осознанный смех...
Это о начале Израильского Театра. Но были ли в его истории вариации танахической
темы? Стало ли это традицией? Ведь мы часто воспринимаем Израильский Театр как
очень дешевое зрелище...
Каждый черпает из искусства ровно столько, насколько сумеет погрузиться сам.
Танах-сердце Израильского Театра, умение увидеть глубину дается только
ищущему... И в 30 и в40е гг были значительные танахические спектакли, созданные
в уважительной традиции свободного приближения к первоистокам в духе
современного восточного экспрессионизма . Это "Корона Давида" или "Кудри
Авшалома" по Кальдерону в постановке Алексея Дикого в 1929г в Габиме, там же в
1935 – Письмо Урии Эмиля Бернхардта в постановке Цви Фридланда, в 1941 г
Михаль-дочь Шауля по Ахарону Ашману в постановке Баруха Чимеринского (кстати это
была первая оригинальная ивритская танахическая пьеса, созданная цаброй),
Наконец, - это "Соломон – царь и Соломон-сапожник" по Сами Гронеману,
поставленная Моше Халеви в Охел в 1942, это "Любовь в Ционе" в Габиме 1947 г по
Аврахаму Мапу в режиссуре Цви Фридланда – текст основанный на Кохелете и Песни
Песней... В 1951 в Камерном театре идет "Царица Савская" по Сами Гронеману в
постановке Гершона Плоткина...В 1952 в Охел Моше Халеви ставит "Тамар-жена Эра"
– оригинальную пьесу Игаля Мосинзона.
Как выглядел конкретно этот театр, его актеры, художники?
Это был в большей или меньшей степени эклектики классический танахический
спектакль, с открытым пространством, редкими кусками занавеса по бокам,
брошенными тканями, или пунктирами каменных крыш, создававших образ древней
пустыни или первых городов в сочетании с возвышенной музыкой актерской речи,
замедленной значимой пластикой. Хана Ровина, игравшая в подобной стилистике Лею,
Тамар, Мошиаха, как и все свои остальные большие роли, называлась еврейской
Сарой Бернар, королевой ивритской сцены... Шошана Авивит-первая Лея Габимы,
библейская танцовщица , исполнявшая впервые перед еврейской аудиторией Европы
Танах как сценический текст, поднимала бурю в зале. Многие после нее совершали
алию... Звездами высокого искусства танахической трагедии и комедии стали на
израильской сцене Йошуа Бертонов, Ахарон Мескин, Давид Варди, Хана Марон,
Беньомин Цемах, Шимон Финкель, Фани Любич, Ольга Говинска, Хаеле Хендлер...
Сценографы Женя Бергер, Реувен Рубин, Эль-Ханани, Моше Мокади, Емануэль
Люфтглас, Борис Поляков определили не только стиль танахического израильского
театра, но образ новоеврейского искусства вообще, как восточного
экспрессионизма. Группа Новые Горизонты , куда многие из них входили, в 1923 г
на первой выставке продемонстрировала искусство израильского модернизма,
связанного с переосмыслением истории.
Однако подобный величественный высокий стиль, привнесенный в основном извне из
переводной литературы и творцами, приехавшими из галута, не удовлетворял цабров-
новоеврейскую молодежь, рожденную в Израиле. Крушение традиции воспроизведения
аутентичного танахического театра началось в 1953 году в той же Габиме с
бунтарской пьесы Нисима Алони "Из всех самый жестокий – король" Но об этом в
следующей лекции.
Жив ли классический танахический театр в современном израильском искусстве?
Можете ли вы привести хотя бы один пример?
Тот первый танахический театр жив как легенда, по которой тоскуют как по
утраченному раю, золотой поре национальной сцены... Но образ – структура того
творчества и сейчас рождает новые открытия в свободном экспериментальном театре.
Это прежде всего восьмичасовая работа Рины Ерушалми в ансамбле Итим 1996г Ве
йомер ве илеха- И он сказал и ты пошел и Ве иштахаву ве ира – И поклонились и он
увидел... по Пятикнижию Моисееву. Рина Ерушалми представила Танах как цель, как
драму, как театр чистого текста, где возникают как в том классическом
танахическом театре - пустое пространство и ритуал коллективного движения,
света, музыки. Не теряя связи с залом, подшучивая и предлагая подумать, актеры
разыгрывают цитаты: в первой части историю первородного греха, судьбу дочери
Ифтаха, законы кашрута, псалмы, а во второй части – борьбу Давида и Шауля...
Здесь не было звезд, каждого вела сила многозначного каменного звука Торы. Ему
подчинялся орнамент жестов, мерцавший и первобытным обрядом и молодежным
хепенингом... Мелодии текста разрастались то в духовный хорал, то в разговорную
ироническую оперу, говорящий, реагирующий свет в единстве с выделенными частями
тел создавал образ пространства, перетекающего из первичной туманности в Райский
Сад и оттуда на грешную Землю, сметенную Потопом и вновь чуть забрезжив создавал
иллюзию пустыни с миражом Берега Обетованного... Ави Буэно получил премию за
дизайн света.. Это было действо о диалоге Человека, избранной им нации с Б-гом,
к которому были обращены в игровом подтексте глобальные вопросы. Зачем Человек,
столь прекрасный при двойном своем сотворении был подвергнут тяжким испытаниям
за проявление своей естественной природы? Об этом кричал Адам(артН. Бен Эзер),
избивая уже навсегда влюбленную в него Еву(арт. Н. Исачин). За что в таких муках
был дан старой Саре мальчик-"прародитель нации"? Цена Ицхака обжигала
трагическим смехом актрисы Н. Гликсман, спорившей с Создателем о судьбе своей и
сына прямо в момент рождения и проживавшийся ею как неразрешимое противоречие.
Почему, чтобы возникнуть единственному народу , надо было уничтожить уже
созданное – сцена Потопа как картина очищения смертью поражала синтезом музыки,
пластической импровизацией и игрой трагических масок – лиц, выхваченных из тьмы
прожектором как обвинение Творцу. И что это за награда за муки – освящение
каменными таблицами в пустыне? Не является ли этот исторический праздник –
источником новой опасности наказания за невольное нарушение заповедей?
В эпилоге этого открытого для дискуссии действа оставшиеся в живых, уже
получившие Тору, прижимая к груди огромные чемоданы, как символ непосильной
вечной ноши, двигаются в Землю Обетованную избранные. Осторожно, с сомнением,
иронией и затаенным страхом, проверяя на ощупь – ногой, рукой, глазом, сердцем
Слово Божье...
Быть обладателем первоначального закона – не тяжко ли это высокое бремя, которое
каждое поколение иудеев должно нести , как подвиг? И зачем изгнание и
возвращение – это судьба еврея и цена Эрец Исраэль как истины? И почему от
духовного уровня народа Книги зависит эволюция человечества? Молодые актеры
демонстрировали жестокий парадокс между современным мироощущением и обязанностью
жить древним мифом
Значения этого конгениального тексту сконцентрированного до минидетали
театрального языка были бесконечны: настоящее и праистория совпали в нем в
конкретные образы вечности, варьируемые в сознании каждого...Это был современный
спектакль-диспут, возникавший из исторической саги. Он будил мысль, проявляя
наше всеобщее духовное знание, создавал новый образ израильтянина – актера –
человека и гражданина Вселенной. Недаром эпиграфом Рина Иерушалми поставила
слова: "Все человечество это мы" . Ее театр по силе воплощения стал светской
религией, для многих заново открыв Танах...
Злата Зарецкая |
