На главную сайта

Что, где, когда и как в Иерусалиме

Студия "Корчак"

Литературный конкурс
имени
Януша Корчака

Обсуждение конкурсных произведений (этап 3)
СТРАНИЦА 1

См. также: Этап 3. Читательское обсуждение конкурсных произведений

ВАЖНО! Просьба ко всем авторам, желающим принять участие в конкурсе!
Присылайте тексты не более 100 kb в формате ".doc" (До 10 страниц А4 Times New Roman-12.
Если это большая повесть или роман, возьмите отрывок или сделайте монтаж-презентацию
и дайте ссылку на полный текст. Секретарь жюри.

Для того, чтобы связаться с секретарём жюри или послать текст для этой страницы, воспользуйтесь этой формой:

(более ранние сообщения внизу страницы)

К ПРОДОЛЖЕНИЮ ОБСУЖДЕНИЯ

Член жюри Яков Шехтер

"Сказка о юном Зиве"
Много сказано, а еще больше написано о магическом влиянии первой фразы произведения. Начало этой повести поражает неуклюжим, корявым предложением, сбивающем и ритм, и настроение:

«Они без разрешения дуба устроились на нём, и дуб возмущался такому безобразию, а добродушный ветер помогал ему прогнать их, но воробьи упорно сидели на ветках, и старый дуб нехотя согласился быть их временным домом».

Впрочем, следующее предложение немногим лучше предыдущего:

«Каждый день на планете феи добра совершали новые чудеса, а об их старых свершениях все очень быстро забывали».

Я ничего не понимаю. На какой планете, кто забывал, и почему быстро? Или автор пишет сюрреалистический текст в духе Берроуза, или старую, добрую сказку. До стиля Берроуза текст не дотягивает фантазией, напором и полетом воображения. Для старой сказки невнятно и сбивчиво написан. Я привел первые фразы не потому, что не счел за труд дочитать до конца, а потому, что они ничем не отличаются от всех последующих. Очень много избитых, стертых выражений типа шаловливых лучей солнца или мокрых поцелуев дождя, обильных потоков и недолгих пауз. Раздражают многозначительные сентенции - Некоторые проходят мимо своего счастья – счастья любви, и в конечном итоге идут мимо настоящей жизни - при чтении которых по коже пробегают мурашки стыда за автора.

Встречаются фразы, поражающие своей глубокомысленностью - «Советчик… это тот, у которого ты просишь верный совет». Или загадочностью …слова, существовавшие тогда, уже стёрлись с лица земли, оставив после себя лишь свой смысл.

Встречаются и явные противоречия:
»В те времена каждое слово было словом души и о том, чтобы сказать неправду никто и помыслить не мог. Люди проводили часы за беседами, и им это доставляло несказанное удовольствие. Влюблённые говорили слова от чистого сердца».

Первая фраза никак не согласовывается с третьей, над благозвучностью и прозносимостью сочетания "и им" стоит призадуматься отдельно. А легенда о Гелиосе и глухой богине может усыпить не только желторотого воробья, но и седовласого, умудренного многими чтениями читателя.

Начало второй главы потрясает воображение не меньше, чем корявость начала первой.

«Солнце начинало выходить из-за горизонта».

Интересно, для чего это замечание? Разве солнце может выходить из другого места? Если только для того, чтобы сообщить нам время, то эта фраза не работает. Она пуста, как пакетик из-под выпитого молока.

"Росинки, замерев, плавно раскачивались",

я не понимаю, как можно одновременно и замереть, и плавно раскачиваться. Тем более росинкам. Это ведь капельки воды. Автор, наверное, перепутал их с былинками или травинками.

"вдыхая сладкую горечь луговых трав",

только что уже был в этом тексте "тёплый ветер, разнося запах чего-то сладкого, одновременно горького и колючего", и вот, опять. Неужели на этой таинственной планете не существует других запахов?

"а растрёпанные облака, плыли и плыли по бездонной синеве" свежесть эпитетов целиком на совести автора.

Старого воробья юный Зива все время именует то дедушкой, то прадедушкой. Поскольку сбой в тексте не обыгран, то это просто авторская небрежность.

Совершенно непонятно, почему Зива с таким нетерпением ожидает скучного старого воробья, усыпившего его своей болтовней. Автор не дает нам никаких намеков, что же происходит в юной воробьиной душе, почему вдруг обыкновенный вопрос, когда же прилетит учитель, вдруг становится "сокровенным".

Невозможно перечислить все неточности, оговорки небрежности и "ляпы" в этом тексте. Их слишком много. Приведу особо запомнившиеся

"А Афанасий вспоминал свою первую и единственную любовь, свою жизнь, и мысли"

"Каждый раз, думая о жизни, он погружался в мысли и блуждал по новым, ранее не открытым, таким сложным для понимания и одновременно простым истинам. "

"Ничто не отразилось на его мужественном лице, и сам он походил на мраморную статую"

"... говорил Зива, захлёбываясь своей речью и глаза ёго наполнялись невыплаканными слезами".

Главный недостаток этого текста - ложная многозначительность, желание говорить красиво и выглядеть мудро. Мудрость вещь незаемная; или она есть, или ее нет. Если ее нет, то заменить ее невозможно ничем, и лучше не пытаться писать рассказы, напичканные якобы сентенциями и вроде бы афоризмами, а подождать, пока не придет настоящая мудрость. Вот тогда и браться за перо.


Добавлено

Сказка "Цена бессмертия", на мой взгляд, - прекрасное метафорическое повествование об истории еврейского народа. Однако на мой взгляд слабое место сказки - как бы отсутствие конца. Впрочем, конца пока нам не дала сама жизнь... Возможно, как раз хорошо, что текст обрывается почти на полуслове.

Добавлено

"Цена бессмертия".
Автор поставил целью "объять необъятное": охватить историю Народа, и Земли, и Бога, и Человеческих Страстей, и Таланта, и Зависти, и Подлости, Добра и Зла.- все в одном не очень длинном произведении. Для выполнения этой невыполнимой задачи ему пришлось прибегнуть к иносказательной форме сказки-притчи. А у этой формы есть одна подлая черта, чем иносказательней - тем получается прямолинейней. Когда жизнь выступает в своей жизненной форме, читатель сам делает выводы.А язык сказки известен нам с детских лет, в ней, вопреки пословице, не намек, а явно выраженный урок. Сказка может быть увлекательной, но, если она еще и притча, она становится скучно назидательной и очень длинной. Тем более, при такой перегрузке. Кроме того, не знаю как у других читателей, но для меня персонаж по имени Руки и другой по имени Ноги в этой сказке, и тем более Голова, живущие по-отдельности - это нечто неестественное, надуманное, я не могу их представить людьми, которые ходят и то-то делают. Все это натяжки. Жанры сказки и притчи имеют свои законы. А здесь законы повести или романа подменены законами сказки и притчи. Конечно, всякий жанр имеет право на существование. Но не все сразу. И еще я бы посоветовал автору не говорить красиво.

Добавлено

"Мать"
Как говорили, ничего хорошего таким словом не обзовут, хотя до сих пор в литературе "мать, мама" окружали нимбом святости. "Мать", с которой мы имеем дело свидетельство нового молодежного стремления копаться во зле. Впрочем, "чернуха" имеет уже солидный стаж. Но произведение, которое я рецензирую, не чернуха, это, повторяю, молодая злость, вполне понятная: мир, "как посмотришь с холодным ( - у Лермонтва и горьким, как у нашей героини) вниманьем вокруг" - еще и не такие черные картины показывает. И "мать", в данном случае, для нее, - адское воплощение всех нас, взрослых, старшее поколение, которое создало это общество бомжей, сифилитиков, инвалидов, проституток и святош и бросило в это месиво своих недоабортированных детей. И если мы еще начнем призывать автора:
- Ах, не надо натурализма! "Много есть у нас людей хороших, вспомните о них..."
Нам только плюнут в глаза, и правы будут.
Все, что написано в этой повести правда, и ничего, кроме правды. И автор вовсе не обязан показывать на этом же поле другой мир, который не без добрых людей. Ее тема - зло, и она пишет на эту тему - флаг ей в руки.
А теперь разрешите немного о себе. Я дочитал это произведение до конца, только потому, что я член жюри. И хорошо, что дочитал, а то осталось бы только дурное мнение. Как читателю мне было нестерпимо скушно и тяжело читать.Я, вообще, запутался. Кто есть кто? Героиня Валя или Марина, или, может, Саша, или Татьна, а мать все время одна. И у неё одна дочка. Может, это символично. Мать - старшее поколение. Оно все на одно лицо. А молодые разные. Но как бы не так! Все эти Вали-Марины-Саши-Татьяны ничем друг от друга не отличаются и сливаются в последней главе. Может, это художественный прием, так же как дневник в одной главе и нечто похожее на киносценарий - в другой. Я ничего не имею против художественных приемов, на то оно и художественное произведение. Но почему оно не читается? Почему не лезет в горло?.. Может, потому что я старый, пью водку, а "молодое поколение предпочитает пепси". Или наоборот: я ем диетическую кашицу, а они глотают огонь? Все гораздо проще. Трижды упомянутый Оскар Уайльд, который жил еще раньше меня, изволил выразиться: "Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и все." И тут бы с нами, старыми мастеровыми, не мешало посоветоваться. Чтобы читающему было интересно, конечно, не обезательно плести детективный, приключенческий, любовный, бытовой - короче, любой сюжет. Но хотя бы не повторяйте на ста и более страницах одно и то же! Я должен заинтересоваться: куда меня ведет автор, что он мне откроет в конце пути? А еще бы хорошо на каждой странице находить что-то новое и видеть, как отодвигается горизонт. А тут я вижу желание все свои жизненные впечатления и всю свою обиду и злость вылить на страницы. Не осуждаю. Сам хотел и до сих пор хочу. Но пожалейте читателя, если вы подозреваете о его существовании и не стесняйтесь "наступать на горло собственной песне". Если это делать с умом, песня только выиграет. Извините, если я учу, но я учу только ремеслу. Можете учиться этому не у меня. Можете самоучкой. Но литература не Божий промысел, а вполне человеческий.

Добавлено

О повести "Мать"
Дорогие друзья! Мне кажется, что наш конкурс - в силу своей общей направленности - ну никак не может ограничиться вопросами чистого искусства. Не потому, что мы этого не хотим, а потому, что этого не получается. Произведения нам присылают не только "чистоискусственные", но и, наряду с ними, - исповедальные, когда для автора, как мне представляется, на первом месте - не разбор литературной формы, а человеческий отклик, диалог. И от этго никуда не деться. Но для того,чтобы соблюдать корректность, я все же отныне буду придерживаться правильной терминологии. Если в произведении сказано "я" - это ведь не обязательно автор.  Это так называемый "лирический герой" или героиня. Если в произведении описано некое место действия, то при всей его узнаваемости, если оно не названо конкретно, я буду писать "м.д.", то есть "место действия", и так далее.

Так вот. "Мать".  Кажется, что это лирическая героиня, то есть л.г., ненавидит мать,  а не наоборот. Л.г. полностью себя выдает самолюбованием и ненавистью не только к матери, но и ко всему окружающему миру, то есть месту действия, м.д., которое очень "красочно" описано... Об этом - ниже.
Безусловно, в жизни встречаются такие "выдающиеся" характеры, как у лирической героини  повести "Мать". Писхологический портрет таких "героинь" прост: сперва они  доводят своих близких до отчаяния  ненавистью, исходящей от них, а затем  близкие, доведенные до отчаяния, впадают в истерику и начинают их же и  обижать в ответ. Они, близкие таких л.г., кричат и оскорбляют от бессилия, от отчаяния, от того, что пред ними стоит стена.
Сколько бы мать ни кричала, л.г. будет стойко и по-фашистки  молчать, ненавидя. Вот это обратная сторона повести "Мать". И если автор хотел добиться именно этого эффекта, то он его добился вполне. Л.г. вызывает скорее желание отвести ее к психоаналитику, чтобы он излечил ее от врожденной ненависти к матери и всему окружающему, чем понимание.   Мне бы очень хотелось почитать вторую главу, написанную от имени матери... Но почему-то кажется, что автор не в состоянии этого написать, так как его л.г. не в состоянии понять мать.
Л.г. ненавидит не только мать - и это лучшее доказательство моей правоты. Характерны эпитеты, которыми она награждает м.д., то есть место дествия, свой город, в котором она живет, и людей, его населяющих. Всё кругом - пошлое, грязное, облепленное мухами, вонь, гадость и проч. и проч. Люди все неопрятные, неумытые,  неопределенного возраста, злобные, некрасивые... Бьюсь об заклад, что такого города на нашей планете нет. Такой ужасный город может существовать только в заколдованом сознании л.г., пораженном ненавистью. Как только добрый волшебник снимет пелену с ее глаз, то город и люди, его населяющие, приобретет всем знакомые нормальные черты.

Когда л.г. начинает общаться с бомжами, она собой откровенно любуется. Хочет пойти в дом престарелых работать - просто героиня! Кажется, что л.г. так любит себя, что самое ее заветное желание - отдать за самое себя жизнь и полюбоваться собой, лежащей в гробу...

Первая сцена дана не случайно. Она призвана "убить" читателя, чтобы дальше он верил безоговорочно. Но если убрать первую сцену, в тексте не остается ничего. Я не хочу вызывать гнев товарщи Уайльда и обсуждать тут, что было на самом деле, а чего не было. Но все же скажу, что если описанное в первой сцене правда, то автора остается только пожалеть и посочувствовать... Но читая это все как ЛИТЕРАТУРНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ, героине перестаешь верить где-то в середине помещенной  на конкурс главы.

Добавлено

АВТОРЕПЛИКА:

Вообще, кажется, что первую и третью часть писали два разных человека. Надо тогда выставлять или все уж, или ничего. Но чем дальше, тем хуже  это все написано. Если первая часть написана грамотно, то третья - уже очень коряво, но  зато там видно, что у героини есть душа...

Эвелина Ракитская
Добавлено

РЕПЛИКА:

Внизу страницы с началом повести поставил ссылку на её продолжение.

Секретарь жюри
Добавлено

"Мать"
В  этой  повести все  мне  кажется  чрезмерным.  Необычное  злодейство матери  и  бабки героини, непомерные  больничные  ужасы, любовь к непонятно  откуда  взявшемуся  католическому   о. Пьетро,  о которой   14 летняя девочка  рассказывает словами  и  представлениями хорошо пожившей и почувствовавшей  на своем  веку  особы.  Мне  кажется, что автор  нарочно педалирует отрицательные  эмоции,   жмет  на  жалость, причем  делает  это откровенно,  не  стесняясь. У меня такое  эмоциональное  давление вызывает прямо  противоположный  эффект. С  моей  точки  зрения этот  текст   лежит вне пределов  хорошего вкуса,  он больше  напоминает мыльную  оперу со знаком минус. Так же, как  невозможно  серьезно  относится  к  искусственным героям  аргентинских сериалов,   невозможно серьезно  принять и  пожалеть героев  этой  повести. А  это  значит,  что  она не  получилась. Не потому, что у автора   недостаточно  литературного умения. Проблема, как мне кажется,  в том,  к  кому  и  на  каком  уровне  он обращается.

Добавлено

"Сказка о юном Зиве".
При всем уважении к желаниям автора научить читателей самым основным премудростям жизни, я не могу воспринять рассказы велеречивого воробья всерьез. Слишком много красивости,"литературной", не в лучшем смысле, премудрости,простые вещи становятся сложными. Если это для детей, надо проще, если для взрослых - совсем не надо внушать то, что давно известно.Ссылка на Горького не случайна, сказки Горького, в том числе, и о воробьях,убавили частицу моего уважения к классику ( так что автору "Зивы" не за что обижаться на меня, если даже Горький не угодил). Мне кажется, что жизненные впечатления надо пропускать сквозь " неугасаемое сито своей правды", как пишет автор, и, последовав совету поумневшего Зивы, рассказывать "постененно", а не все сразу в одной длинной басне.Я тоже, ловлю себя, пустился поучать, может быть, даже солидного литератора.Но все же должен повторить Базарова : "Друг Аокадий, не говори красиво"

Добавлено

Параллельный мир Я не думаю, что это произведение для детей.Это надо знать взрослым. Правда ужасна, но сжигание трупов не похоже на правду, даже если это правда. Есть вещи вне литературы. В этом я согласен с Калашниковой, но не потому что надо прятать правду. Описанное в газете такое просшествие надо подять на щит и бить в колокола. В художественной ткани оно ниже пояса, сродни описанию людоедства. А произведение сильное и без этого.

Добавлено

РЕПЛИКА:

Согласен с Н.Темеревым, ничего не надо прятать никогда, а натурализм в таких вещах, которые не просто изображают что-то, а будят нашу совесть, смущают наш сытый покой имеет право и должен быть.В Параллельном мире ничего похожего на описание канибализма у Дефо. У Дефо формальные фразы, а здесь все ближе нашему восприятию. Я беру свои слова о "ниже пояса" обратно. Все можно, когда нужно! Просто слишком много в литературе появилось чернухи ради самоутверждения автора. Сейчас не надо смелости, чтобы крыть власть, так эпатируют общество, чтобы свою смелость показать.А общество только радо.Я не могу убить ребенка в своих рассказах. Рука не поднимается."Параллельный мир" я признаю полностью, если автор это не придумывает из жалости. Мы воспринимаем это произведение как исповедь самого подростка. В данном случае и это имеет значение.

Марк Азов.
Добавлено

Параллельный мир Указано, что это первая глава. Почему же не поместили всю повесть полностью? Марк Азов пишет: "...чтоб мы не забывали о множестве параллельных миров, которые, без всякой фантастики, проходят рядом и хорошо, если с нашим миром не пересекаются...". А Яков пишет: "Лучшее средство от ностальгии". Я долго думала, что написать, вернее - что на это ответить. Коненчо, Марк и Яков написали это без задней мысли, но мне кажется, что надо как раз задуматься. как бы сделать так, чтобы эти миры наконец-то пересеклись!  - ибо так жить нельзя, нельзя и нельзя! нельзя вообще ЖИТЬ, пока все это происходит в жизни.

Добавлено 28.10.2005

Параллельный мир
Написано, чтоб мы не забывали о множестве параллельных миров, которые, без всякой фантастики, проходят рядом и хорошо, если с нашим миром не пересекаются. Не знаю (тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!) насколько это достоверно, но убедительно. Хотел сравнить с Диккенсом, но это страшнее, а у Диккенса художественнее, лучше выписаны персонажи, образнее и язык богаче. Но Диккенс в нашем конкурсе не участвует. Пока это одно из лучших произведений.

Добавлено 27.10.2005

Параллельный мир
Жестко  написанная,  крепко  сбитая вещь. Замечательное  средство  от ностальгии.

Добавлено 27.10.2005

Первые потери.
Этот рассказ и рассказ "Ошибка невозможна" писал одни и тот же автор. Это отчасти прослеживается по стилю, а больше - по совпадающему названию несуществующего города - Оливия. Рассказ "Первые потери" в первую очередь является прекрасной рекламой книги про Алису. Я ее не читала, в силу возраста - род. в 1960 году. Но теперь обязательно прочту!
В остальном же рассказ, на мой взгляд, затянут, многословен, хотя, конечно, несет нам и разумное, и доброе, и вечное. Но все это уже сто раз писано-переписано - война, мир, бессмысленность...
Да и хочу сказать - в отношении этого и предыдщего рассказа - "Ошибка невозможна". Понимаете, в жизни мы насмотрелись фантастики куда более крутой и такой, какую и предсказать-то было нельзя в середине и даже в конце 80-х годов.Например: ГКЧП, революция, распад СССР, контрреволюция, поджог Белого дома, независимая Украина, Лукашенко, туркмен-баши, вызывающий дождь, Ельцин, Чубайс, Ходорсковский, Буш и прочие герои, по которым не то что компьютерная игра, а Нюренбергский процесс плачет... Итнаткут, наконец!... куда уж фантастичнее! И многое еще впереди!
Если мне завтра скажут что на месте Кремля будет возведен торговый комплекс, я никак не удивлюсь. Если поведают, что Шарон решил уступить Стену плача под строительство мечети, не удивлюсь вдвойне....

Ошибка невозможна…
(Воспоминания о будущем.)
Не знаю, что и сказать. Все написано хорошо, добротно, разве что небольшие стилистические погрешности, как, скажем два предложения, начинающиеся со слова "Но" подряд. Это легко поправимо. Но по содержанию ... и чувства знакомые, и антураж, - все многократно описано в литературе - "Мы ни в чем не виноваты", "Как неприятно, когда трясут твое нижнее белье, ходят по твоим книгам и бумагам...", "Там разберутся и отпустят"... и проч.

Поазалось, что мальчик хоть и из будущего, но мыслит как в 30-е годы в СССР. Он читает те же книги, - почти - что читали тогда - разве что одно-два новых имени появилось в наборе чтения - Стругацкие да Перумов. А мне кажется, этого Перумова скоро забудут, он не проживет в литературе более 10 лет. Да и вообще мальчики теперь читают все в интенете или предпочитают играть в игры на компьютере, а не читать.

В результате кажется, что рассказ написан лишь для того, чтобы доложить: Россия распадется на Волжский Халифат, Северо-Восточную Федерацию, вольный город Оливию - Одессу надо понимать? - и прочее, что мусульмане захотят водрузить свой зеленый флаг над Кремлем... Все это совсем не исключено в действительности! Но рассказ как-то не выполянет своей функции - напугать нас. Не очень страшно! Все чего-то ждешь - я, скажем, ждала, что визит ФСБ связан с игрой в Бен-Ладена - что Бен-Ладен материализовался или что-то этом роде, что будет развязка... но ее не наступило. Все было предсказуемо - папу увела ФСБ, он не вернется, все в истории повторяется. А зачем тогда рассказ начинался с Бен-Ладена?...

ДВА РАССКАЗА
Улица Надежд
Хорошо, что есть боги

Рассказы я прочла еще два дня назад, но не знала что писать. Второй рассказ, безусловно, и трогателен, и реалистичен, и при всей своей бесхитростности еще раз окунает нас в мир, увиденный глазами ребенка. Рассказ даже страшноват - вдумайтесь, если ребенок считает бабушку Богом, какую это ответственность накладывает на бабушку... Извиняюсь за суконный язык, но иначе не скажешь.

Первый рассказ вызвал легкое недоумение. Ясно, что тут все символично... но... Всё странно - непонятно в первую очередь отношение рассказчика к маме. Мне показалось, что он маму считает слегка старнноватой, но любит ее...В общем, не знаю, что и что тут символизирует.

Добавлено 25.10.2005

"Ошибка невозможна".
Найден хороший сюжетный ход фантастического рассказа-предупреждения.Есть находки в тексте,как "тоскливый шелест страниц" ( может, я не точно цитирую?) и еще подобные, хотя много и речевых штампов. Хорошо передано состояние мальчика, но есть ощущение. будто это написано мальчиком, очень наивно. Хотя мальчик-то из того времени, когда я был мальчиком, судя по приоритетам читаных им книг. То есть нет единства времени и психологии персонажей. Вообще чресполосица и, кроме мальчика, все персонажи словно кукольные или нарисованные. Усы отца, платок матери, а "чекисты" каррикатурные( но они в восприятии мальчика могут быть и такими).В принципе, попытка серьезная, но решение несколько поверхностное.Если бы стиль был иронический, можно позволить такую легкость. Но с серьезным видом, с претензией на трагедию, видимо, надо пахать  глубже. Это мое личное мнение.

"Первые потери"-
произведение длинное, но на такую же пространную рецензию не располагает. Ничего нового по форме и по содержанию, к сожалению, не несет. Очень напоминает подростковую прозу той самой пионерской поры. Не по сходству содержания, что вполне может быть ( в жизни много повторяется), а по форме, когда гражданские чувства рассказчика явно преобладают.Разумеется, нельзя не посочувствовать его погибшим юным друзьям. И я тоже сочувствую, но по факту, а не по тому,как это написано.Я не утверждаю, что гражданственность - это всегда плохо.Есть произведения, которые именно этим и берут.Но здесь уж больно все в определенном стандарте, который сегодня уже не трогает. Хотя, возможно,я субъективен. Пусть, как говорили, товарищи меня поправят.

Рассказы: "Улица Надежд" и "Хорошо, что есть боги",
в сущности, один рассказ о детстве автора или его лирического, хотя и в прозе, героя. Да это и есть стихи в прозе. Здесь нет явной фабулы, это как бы зарисовки очень трогательные, не без самобытной образной символики - облако бабочек в первом рассказе, но не все грамотно, есть речевая небрежнось. Например:"...мама всё время вертела головой, как ребёнок, и восторгалась то старенькой заброшенной электростанцией, то ржавым металлическим флажком с потускневшей надписью "Добро пожаловать", поскрипывая болтавшимся на цепи у въезда в город". Получается "мама вертела головой, поскрипывая..." Все же рассказы очень искренние и трогательные, любовь к бабушке, которая сама стала богом в глазах ребенка - дорогого стоит, особенно для детского чтения.

Добавлено 23.10.2005

Еврейская изящная словесность – явление последних полутораста лет. До этого периода потребности в чтении полностью удовлетворяли Талмуд и окружающая его библиотека, насчитывающая тысячи томов. Еврейская литература возникла для заполнения духовного вакуума у евреев, оставивших традиционный образ жизни, но не желающих полностью ассимилироваться. Поэтому образ религиозного человека в ней обрисован с улыбкой, граничащей с иронией. Отсюда берет свое начало распространенное мнение, будто один из признаков еврейской литературы – это юмор. Рабинович, Мойхер-Сфорим, Богров, Шолом-Алейхем еще любили своих религиозных родственников и писали о них с теплотой. Литераторы, вошедшие впоследствии в печально известную Евсекцию, относились к ним совсем по-другому.

«Гнать бы их всех на убой», – пророчески вещал перед второй мировой войной один из самых знаменитых поэтов-идишистов. Такое пожелание сыграло роковую роль в его собственной судьбе: не смотря на абсолютную лояльность и не взирая на прошлые заслуги, его повели, вместе с другими деятелями ЕАК, по тому пути, по которому он призывал отправить своих религиозных противников.

Так уж получилось, что о своей вере, культуре, традициях на русском языке у русских же евреев принято говорить с такой приусмешечкой, ухмылочкой такой стыдливой. Это вроде как произнести в приличном обществе слово "блядь". С одной стороны - ругательство, а с другой - и в литературе встречается. В общем, или громко сказать "еврей", или " блядь" - эффект одинаковый. И даже если автор тепло относится к своей культуре - не русской, а к еврейской, потому, что как еврей в русскую культуры ни ломись, все равно ему на дверь укажут, ( поди- ка ты, Иосиф, писать стихи на иврите) то все равно стыдливая ухмылочка прорезается на покрытой жемчужным потом вдохновения физиономии автора. И если вводит он в рассказ соблюдающего заповеди еврея, то непременно вокруг него роится сонм определений - фанатик, сумасшедший, мракобесие, варварство, а все действие напоминает сценарий второсортной оперетки. Виной тут вбитый в сознание автора внутренний антисемитизм. Его холили и лелеяли несколько поколений выросших при советской власти людей и избавиться от него не просто. Надо каждый день выдавливать из себя по капле раба-антисемита и когда-нибудь, освободившийся от внутреннего цензора автор, глянет в изумлении на сотворенные им произведения, якобы написанные на фольклорном материале и якобы пронизанные "теплом", и с гримаской недоумения сожжет их в ближайшей печи. Как Гоголь, которого хоть автор с свой рассказ не пустил, но его черная тень качается, машет ручкой из-за авторского плеча: жидочки, а я с вами!

РЕПЛИКА:

Я, конечно, уважаю информироанность Якова Шехтера и его - без дураков!:)))- очень интересные мысли  по поводу еврейской изящной словесности, которые тут высказаны, но все равно не понимаю, к чему это относится... Наверное, к рассказу "Выкуп первенца"?
Ну хорошо, можно было бы написать рассказ не так, а по-другому.
Например, с серьезным видом поведать читателю о том, что однажды вечером герой рассказа пенсионер Марик пришел домой, усадил свою семью за стол и прочел им лекцию о том, что надо покаяться, обрезаться и вернуться к вере предков. После чего все они расплакались и стройными рядами пошли в синагогу. Заметьте. что если бы речь шла о православии, русский автор построил бы рассказ именно так. Ни о каком юморе речь бы не шла!  Вот чем и хороша еврейская изящная словесность. Она юмора не боится. Напиши это все без юмора, рассказ потеряет все свое очарование и просто умрет. Тем более, что автор любит героев и безумно рад, что все они возвращаются к религии...

Что же касается въедливости Якова по поводу языковых моментов, я с ним совершенно согласна. Яков всегда пишет о том, у кого какие недостатки в стилистике. Это, конечно, очень важно.
Но я как редактор обладаю чисто редакторским мышлением. Я не буду об этом писать, а просто - когда придет время и необходимость, а главное - автор меня попросит, - возьму текст да и исправлю всё. Многие недостатки устраняются так легко, что иной раз кажется, что и говорить об этом скучно.
Хотя, может быть, я и не права.

Эвелина Ракитская

Добавлено 20.10.2005

"... если вводит он в рассказ соблюдающего заповеди еврея, то непременно вокруг него роится сонм определений - фанатик, сумасшедший, мракобесие, варварство...." - пишет Яков Шехтер.
Яков! Но ведь это не автор так определяет, а одна из героинь - советская пенсионерка-старушка-еврейка, как видно по текста, живущая в крупном городе и полостью интегрированная в советское общество,  всю жизнь проработавшая на какой-то ответственной работе. А как еще бы среагировали нормальные советские евреи, если бы в их семье появился такой вот Марик? Только так...   Однако,  к чести героев рассказа, они же не признали Марика всерьез сумасшедшим, а наоборот - сами стали соблюдать заповеди. Или вы, Яша, в Советском Союзе не жили? ...

Эвелина Ракитская

Добавлено 20.10.2005

РЕПЛИКА:

Я при первои прочтении даже не понял, что речь у Якова Шехтера идет о рассказе "Выкуп первенца". Мне кажется, Яков увидел не то, что прочитал в этом рассказе, а то , что он наблюдал в жизни  у других, у густо "совковых" ассимилянтов. В этом же рассказе я вижу развитие ситуации от типичного восприятия молодыми светскими интеллигентными евреями в бывшем СССР пожилого религиозного еврея, который вызывает улыбку даже скорей своей "стариковкостью", чем религиозностью, и до принятия этими же людьми редигиозных ( или традиционных) ценностей своего народа. Причем, в рассказе есть другой персонаж-Коэн, который не вызывает накакого, даже самого добродушного смеха,а полное доверие в силу трагической судьбы, идентичной трагической судьбе народа. А значит автор ни в коей мере не замешан в неком еврейском антисемитизме, тем более, не может нести ответственность за многотысячелетний исторический процесс от самосознания древнего народа Земли Обетованной до взгляда на самих себя  восточноевропейских вшкеназов и советских ассимилянтов.Конечно, в Танахе меньше юмора, чем у Шолом Алейхема.Но я не уверен, что в бытовом общении наших древних предков юмор вообще отсуствовал. Думаю, уважаемый коллега Яков Шехтер в данном случае отнесся с большей  серьезностью, чем того требует жанр, избранный автором. Не помню, кто сказал, что автора надо судить исходя из задачи, которую он поставил себе сам.

Марк Азов

Добавлено 21.10.2005

„ЦВІТЕ ТЕРЕН”

Литература - это не только «что». Не только и не столько сюжет, действие, фабула, но и во многом, если не во всем - КАК. Как это сделано. Выделка фраз, точность сцепления слов, незримая, но беспощадная балансировка гласных и согласных, ритма, звенящего в каждом предложении делают текст литературой, или очередной бледной копией уже известных произведений.
Подсчитайте, сколько раз здесь употреблены слова Я, мне, мной, это, он, она, потому, что

Такое мельтешение - свидетельство негибкости стиля, однообразности приемов построения фразы, бедности лексикона, писательского словаря. Автор относится к словам, как к мелким булыжникам: какой на дороге нашелся, то и впихивает в кладку. Слова нужно любить, прозванивать каждое из них, точно скрипичный мастер доску, перед тем, как начинает делать из нее скрипку. Каждое предложение должно играть и переливаться от света слов, которые автор вырывает из свободной стихии языка и силой составляет вместе, упрятывая в темницу фразы. Если им там плохо, если соседи случайны и скучны - то и фраза выглядит настоящей темницей и читателю от нее становится мрачно и глухо.

Добавлено 19.10.2005

Она просто не имела права умирать!

Автор честно признается, что он не писатель. В этом нет ни греха, ни повода для стыда. Перед нами одна из многих историй войны, изложенная просто и бесхитростно. В общем - я думаю, что рассказы о войне нужно писать именно таким образом : без красивостей и страстей. Просто и внятно. Ведь сама история впечатляет больше, чем любая фантазия.

"Я с тобою, Шуламит"

Толстый кусок шмальца, с розовыми прожилками мяса. Замысел стандартный, взгляд на одну и ту же ситуацию с разных точек зрения.
Удивительного в этом ничего нет - все люди видят жизнь по-своему. Написана таких произведений масса, и чтобы оправдать банальность замысла нужно, чтобы точки зрения были необычными, угол зрения новым, лексика привлекающей. Тут же все герои, начиная с умирающего старика ашкеназского происхождения до молодой марокканки, новоприбывшие и сабры, все поголовно, точно сговорившись говорят с одной и той же шмальцевой интонацией старика, разговаривающего на идиш. Не хватало только парочку ой-вей и рибойнэ шель ойлам.
Израильская действительность подана автором с многократно перепетой и перемытой в "русских" газетах точки зрения пенсионеров, сидяших день-деньской на лавочке в "олимовском парке" и судачащих о жизни.
Закончить рассказ самоубийством героя - затертый до дыр штамп. Кроме некоторой бойкости изложения я не усмотрел в этом тексте никаких достоинств.

Добавлено 19.10.2005

РЕПЛИКА:

Я,конечно, небольшой специалист в том, с какой интонацией должны говорить на иврите - в рассказе, написанном по-русски - пожилые выходцы из Германии, чьим родным языком был, вероятно, идиш - или молодые марокканцы, но мне кажется, что Яков Шехтер не прав. :)

Яков пишет: "Израильская действительность подана автором с многократно перепетой и перемытой в "русских" газетах точки зрения пенсионеров, сидяших день-деньской на лавочке в "олимовском парке" и судачащих о жизни".
Мне кажется, что Яков просто не очень внимательно прочел или не вошел как следует в эту повесть. Ничего похожего на точку зрения русских пенсионеров в повести нет. Пенсионеры эти совсем не похожи на русских, в том-то и дело. Они совершенно другие.Можно обвинить меня в том, что я не знаю, как мыслят и как говорят ивтритские пенсионеры. Да! не знаю!  Но зато как русские говорят и мыслят,  имею некоторое представление... так вот, герои повести говорят и думают не так.
Дежурное обвинение автора - любого! - в том, что он подает израильскую дествительность "как в русских газетах", - по-моему, среди русских литераторов Израиля считается хорошим тоном.  Слово "олим" стало почти ругательным, пусть первый бросит в меня камень тот, кто с этим не согласен. При этом как правило, критик сам четко себе не представляет, как именно видят действительность русские пенсионеры, как германские, а как польские...
Да ведь и пенсионеры - тоже люди, и все они разные!
Безусловно, однако, одно:  у всех этих пенсионероыв есть нечто общее. Догадайтесь, что именно, с трех раз! Да то, что они все еврейского происхождения - как правило, и родным их языком, как правило, особенно если им по 80 лет, был идиш...

Эвелина Ракитская

Добавлено 19.10.2005

Рассказы: "Жестокие люди", "Про Лизу", "Сказка про девочку и пуделя", "Незванный гость"

Есть небрежности, неточные эпитеты, неуклюжие словосочетания, но в целом рассказы производят цельное и хорошее впечатления. С моей точки зрения наиболее важным является то, что в каждом рассказе скрыт поворот, неожиданный зигзаг действия, или мысли, или эмоционального отношения читателя к героям. Именно это выделяет настоящую литературу из сонма бледных копий известных произведений

БИГЛЬ ПО ИМЕНИ ДИМКА
Сказка

Без всяких натяжек и поправок - настоящее художественное произведение.
Можно только поздравить автора.

Добавлено 19.10.2005

"Баллада о городе Весны"

Есть плохие рифмы - во втором и самом последнем четверостишии особенно.
Но я не согласна с Марком, что стихи так уж архаичны и плохи. Нет, я как раз хотела написать, что это стихотворение - то есть, баллада - скорее будет интересна детям. И тут увидела, что она и стоит в детской номинации. Понимаете, с одной стороны, конечно, если стихи детские, то они должны быть еще лучше,чем взрослые, и скидку на "детскость" делать нельзя ни в коем сулчае. Но с другой стороны, если нам. взрослым, особенно литераторам, знаком такой жанр как баллада, мы все это уже давно прочли и пережили, и нам метаметафоризм подавай, то детям совсем не безынтересно почитать и балладу, и былину, и басню... И не так уж это архаично, а сделано именно в законах жанра. Что-то я все время с Марком спорю...

РАССКАЗЫ - Жестокие люди, ИСТОРИЯ ЛИЗЫ -

остроумные, читается хорошо, заметных огрехов литературных нет.
Первый рассказ вообще блестящий, по-моему.
Что касается СКАЗКИ ПРО ДЕВОЧКУ И ПУДЕЛЯ и рассказа НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ, то тут, конечно, отдает вторичностью. Но все равно - над последним рассказом я заплакала...

Алхимия
Стихи  в общем-то неплохи. Усложненная образность, конечно, есть, но это считается современным, особенно это в русле так называемой "сетевой поэзии". Мне кажется, в последине годы сформировался уже определенный стиль сетевой поэзии, причем - это не худшие, а лучшие ее образцы: некая закрученность приветствуется, по две метафоры в одной строке - норма...
Меня не это волнует.

Так же, как и в стихах "Осколок" и т.д., - взята очень трудная тема. Писать о войне и мире, о смерти - не сбиваясь на риторику - трудно, очень трудно. Особенно у автора, где не абстрактная война, а совершенно конкретная. Я не знаю, я сама бы не решилась на эти темы писать.
Хотя один раз в жизни, 20 лет назад, и написала... Стихи этого автора  мне оценить трудно. Я еще подумаю...

Добавлено 17.10.2005

Стихи : Осколок, Мозговая деятельность, Тридцать три к одному.

Усложненная образность этих стихов расхолаживает, потому что приходится напрягаться, хотя в авторской душе кипит расплавленная ненависть и любовь. Но в третьем стихотворении "Тридцать три к одному" - удача. То, что задумано, получилось. Здесь авторская безграничная лексика сыграла свою роль.

Добавлено 17.10.2005

"Бигль по имени Димка"

Проза профессиональная, законченное хорошее детское произведение. Да и взрослым читать интересно. Сюжет захватывающий, что немаловажно...

"Я с тобою, Шуламит"

Согласна с Марком - почему это в детской номинации? - хотя, безусловно, и детям не запрещено читать хорошие книги.
Хочу рассказать, что я недавно узнала, от знающих людей, что в ивритоязычной прозе очень долго тема Катастрофы не поднималась. Подняли эту тему лишь недавно, и пишут о ней уже не сами пережившие Катастрофу, а их внуки. То есть, повесть "Я с тобою, Шуламит" очень современна, автор творит в русле не только русскоязычной литературы, но и идет параллельно процессам в литературе ивритоязычной.

Она просто не имела права умирать!

Мне кажется, что литературную сторону этого призведения даже не надо и обсуждать... Тема не позволяет. Можно подредактировать.

"Цв1те терен"
Рассказ хороший, и хотя таких рассказов было немало, на эту тему, но никогда не лишне написать еще и еще раз. Кашу маслом не испортишь, а человека - гуманизмом...

"Выкуп первенца"

Проза очаровательная. Есть, правда, работа и для редактора, но это не главное. Естественно, написана в закомых нам традициях Шолом-Алейхема. Юмор, доброта, - всё есть. Угадываются, правда, хорошо знакомые интонации, уже встречавшиеся у других писательниц, но это вызывает скорее радость узнавания, чем раздражение. Прозу писала явно женщина. Проза очень светлая, и, кстати, поучительная. Думаю, что кто-нибудь, прочтя рассказ, может совершенно реально воспользоваться советом - как выкупить первенца....

Добавлено 12.10.2005

"Бигль по имени Димка", считает Марк Азов, не надо называть сказкой. Да почему же? Современная сказка. Вернее, сказочная фантастика. А, возможно, кстати, и научная.
Еще хочу возразить Марку Азову.  Ну почему нельзя сказать "хибарки с улочками"? Это как раз дает зримый образ - улочки такие узкие, что кажется, что они прилеплены к хибаркам. а не хибарки к ним...

Добавлено 17.10.2005

"Цв1те терен"

По содержанию рассказ трогательный, есть в нем что-то такое горьковское. Но язык не очень грамотный, много стилистических огрехов, вроде "на наш детский взгляд, территорию занимали утонувшие в обильной зелени скромные деревянные шахтерские хибарки с узкими извилистыми улочками и глухими переулками" - хибарки с улочками, а не улочки с хибарками. Это всего лишь один пример речевой неграмотности. Автор знает и остро чувствует то, что хотел рассказать, но еще не умеет. Этого он, надеюсь, добьется. Чувство есть, но чутья слова пока нет.

"Выкуп первенца"

Чудесный рассказ. Море юмора, смех над собой - главное украшение еврея, даже если он забыл, что еврей.Очень яркие запоминающиеся образы всех персонажей, узнаваемых и живых и очень характерных,даже нелюбимое слово "типичных" готов упртребить. И, что неожиданно, в конце, советский светский коэн оказался нетипичным и с трагической биографией,действительно выкупленный у смерти - и автор сразу "смазал карту будня", обратив  нас к корням и вере. Высшая похвала! Спасибо организаторам конкурса. Чукча не читатель, но не пожалел.

Добавлено 12.10.2005

Она просто не имела права умирать!

История трогательная и немудренная. Написано не профессионально, есть дежурные фразы и штампы, зато  много точных и зорких наблюдений, правдивых деталей, особенно о природе азово-причерноморской полосы. Мысль верная: выжить - тоже подвиг. Почему подвиги обязательно совершались во имя идей или стран, а не во имя человека, как нас учили в Союзе? Оценить трудно, потому что пока не с чкм сравнивать, но объктивно оценка скромная.

Алхимия

Стихи по-своему оригинальны, но небрежны. Автор, возможно, нарочно, не доводит фразы до конца или переносит на следующую строку, от чего пропадает афористичность, завершенность каждой строки, которая в теории так и называется "стих", потому об одном стихотворении говорят: "стихи". Это, конечно, дань современности - нарочитое разрушение строя. Но "ломать - не строить", как говорится- истина для ленивых. Надо добиваться, чтобы стихи даже ломанные под ритм современности оставались стихами. Бывает музыкальная какофония, а бывает просто шум. Второе стихотворение, о погибшем лейтенанте милиции, лучше, оно живое, в нем не абстрактное наблюдение над процессом замерзания вод и чувств, а о себе, возрасте, кипрпичных пятиэтажках, жизни и смерти.

"Я с тобою, Шуламит"

Не понимаю, почему этот роман в номинации детских книг? Это, конечно, взрослое прекрасное произведение, настоящая проза, как и положено прозе - большая плотность информации, правды во всех деталях, причем, типично израильской жизни. Маленькая семейная энциклопедия. Но читать трудно, потому что нет фабулы, развитя внешнего сюжета, множество имен - можно заблудиться. Но финал многое искупает. Достойна высокой оценки. А если бы еше и сюжет?

Рассказы: "Жестокие люди", "Про Лизу", "Сказка про девочку и пуделя", "Незванный гость"

Кроме последнего, - удачные. Коротко, без фокусов и с неожиданныви концами. О пуделях - просто по-детски перлы; как они могут запутаться в кустах, и конец - это сказка, потому так хорошо кончается. Хорошая игра с жизнью. А последний, с возвращением мальчишек с рыбками - прямолинейный. Это не сказка, а сентиментальная рождественская история, хотя может быть и правдой. "Жестокие люди" - тоже не сказка, но зато и конец не сусальный.

"Баллада о городе Весны"

Стихи подражательные, архаичные , литературные и конец угадывается. Нет, это слабо для конкурса.

"Бигль по имени Димка"

 Настоящая детская повесть, и увлекательная, и неожиданная по форме, и добрая и очень реальная по деталям, несмотря на фвнтастичность сюжета. Считаю - это удача. Только я бы не советовал автору называт это сказкой. Просто не чисто бытовая проза, а с выдумкой, как и должно быть, особенно для детей. Раньше нас учили: типичные характеры в типичных обстоятельствах" - реализм в класстческом понимании. Современная литература - чаще типичные характеры в нетипичных обстоятельствах Правда характеров раскрывается даже лучше. Это то, что надо!

Добавлено 11.10.2005

• Положение о конкурсе

• К оглавлению раздела "Литературный конкурс имени Януша Корчака"

• Об итогах третьего этапа литературного конкурса имени Януша Корчака

• Об итогах второго этапа литературного конкурса имени Януша Корчака

• Итоги первого этапа

• РЕПОРТАЖ о награждении победителей третьего этапа

• РЕПОРТАЖ о награждении победителей второго этапа

• РЕПОРТАЖ об открытии литературного конкурса имени Януша Корчака

• Этап 3. Произведения литературного конкурса имени Януша Корчака,
  предложенные для обсуждения

• тап 3. Обсуждение конкурсных произведений членами жюри

• Этап 3. Читательское обсуждение конкурсных произведений

• Этап 2. Произведения литературного конкурса имени Януша Корчака,
  предложенные для обсуждения

• Этап 2. Обсуждение конкурсных произведений

• ПРИЗОВОЙ ФОНД КОНКУРСА

• Программа церемонии открытия конкурса

• Архив конкурса

Мы инициировали конкурс "Голос против террора", где участники могут выкладывать свои произведения в виде текстов и АУДИОФАЙЛОВ. Благодарим сайт Stihopfone.ru за поддержку и сотрудничество.