|
|
Литературный конкурс
|
 |
|
|
ЧИТАТЕЛЬСКОЕ Эта страница создана для размещения мнений читателей и болельшиков нашего конкурса. Здесь могут высказываться также и авторы. |
|||
|
Для того, чтобы связаться с секретарём жюри или послать текст для этой страницы, воспользуйтесь этой формой: |
|||
|
Обсуждение произведения
"Параллельный мир" |
|||
|
РЕПЛИКА
Открыл
записки юной страдающей души и не отрываясь дочитал до конца. Нет, это не
литература. Литература обычно отжимает жизнь и облагораживает. Это грубая
фактография истязаемого существа, ребёнка, который не понимает, за что его
истязают, за что издеваются над ним. Да, заметки эти написаны исключительно
мрачными красками. Если и промелькнёт что-либо более светлое, автор не
сосредотачивается на этом – она не подвержена многим нашим "взрослым" иллюзиям,
в том числе и о том, что мир можно исправить, расхваливая то, что нам кажется
хорошим. Сколько сладких мифов – столпов нашей уверенности в себе и своей
правоте – походя разрушает этот ребёнок. Счастливая пора детства? – Вот вам!
Одинокая ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ мать, всю любовь вкладывающая в единственного ребёнка?
– Получите! Родительский альтруизм и самопожертвование? – Забирайте!
Благостно-блаженная богоугодная деятельность всевозможных духовных пастырей?
Ловите! Мало? Так вот же вам впридачу ужасы детской больницы и дома инвалидов
(престарелых), где работают люди не понимаюшие для чего, кроме зарплаты, нужна
их работа. Да и мать-то описываемая, как мы понимаем, не какая-нибудь
феноменальная романтическая злодейка Леди Макбет. Мы-то и похлестче видали.
"Типичный образ". Михаил Польский |
|||
|
Н.Темерев Очень сильно сомневаюсь, что автор "Параллельного мира" ставил перед собой цель - "спекулировать" темой беспризорных детей. Если у моих уважаемых собеседников возникло такое впечатление, вероятно, в тексте повести есть недостатки, на которые я не обратил внимания. Буду весьма признателен за цитаты, иллюстрирующие эту "спекуляцию". "... что не может зло искоренятся путем злого и жестокого." (Татьяна Калашникова). Чтобы искоренять зло, нужно его увидеть, обозначить. В противном случае будем искоренять вслепую все подряд - и добро и зло. Что есть зло? Например, уборщица в вокзальном буфете твердо убеждена в том, что творит добро, отгоняя беспризорника от мусорного ведра с объедками, чтобы тот не испортил аппетит посетителям. Вероятно, она столько насмотрелась беспризорников, что все они для нее - "спекулянты на себе". Да, для посетителей кафе "атака" на мальчика - добро (по мнению уборщицы), а для мальчика? Мальчик, вместо того, чтобы по-толстовски не противиться злу (по его мнению) и, вежливо поблагодарив уборщицу за ее добро, тихо удалиться, бросает ей злое "Сука!", а будь такая возможность выкинул бы чего и позлее. Достоин ли мальчик осуждения за это зло? Так где же добро, а где зло? И как они соотносятся в сюжете "Параллельного мира"? Вот тот вопрос, на который, как мне кажется, автор предложил ответить читателю самостоятельно, без его подсказки. И далее на протяжении всей повести - везде один и тот же конфликт между добром и злом. И тот факт, что мнения читателей разделились доказывает, что автору удалось добиться главного - уйти от навязывания читателю своей позиции. Как бороться со злом? Автор не дает однозначного ответа, опять же, предоставляя читателю свободу выбора. С другой стороны, его главный герой так или иначе неуклонно совершает движение во вполне определенном направлении: - делится едой с совершенно незнакомой девочкой, хотя сам голодает; - помогает своим физическим трудом выживать остальным, хотя и не всегда бескорыстно; - наконец, призрев голод и понятия общака, украдкой достает мед для Виталика - того самого, которого вначале презирал по пацанским понятиям за сожительство с попом, того самого над кем издевался, а теперь раскаивается в этом... и для него, смерть Виталика - невосполнимая потеря именно потому, что он не успевает... Вообще, на мой взгляд это самая сильная, ключевая сцена повести - эти слезы над медом... (к сожалению, она сокращена в опубликованном здесь варианте) Это момент зарождения другого человека в главном герое. - наконец отчаянная попытка спасти новорожденного... Разве путь главного героя не доказывает насколько очевидно его стремление удалиться от зла? Мне кажется, что автор стремился показать, что даже в таких нечеловеческих условиях, человек может и должен стремиться оставаться человеком, а не животным. Не вполне понимаю, отчего вы отталкиваетесь в своих выводах. Следуя вашей логике, автор должен был изобразить пай-мальчика, который не ворует, не ругается, не дерется за кусок хлеба и прочее и прочее, только для того, чтобы не шокировать читателя? Да не бывает этого в жизни, вот в чем проблема. Я бы тоже очень хотел бы увидеть в главном герое Оливера Твиста, а не Антона. Однако, мечтать можно сколько угодно... И еще неизвестно, чтобы написал Диккенс, если бы на его долю выпало то, что пережил главный герой. Понимаете, я вовсе не стремлюсь доказать, что страшные сцены в тексте повести - это хорошо. Это плохо. Это ужасно. Но это правда. Хотим ли мы ее знать или нет. Будет ли текст слабее, если изъять эти сцены, трудно сказать... мне кажется, что не будет. Но это решать автору. На мой взгляд гораздо важнее то, что повесть не оставляет равнодушным и тех, кто не принимает ее (в том числе и из-за этих сцен), и тех, кто видит в ней нечто большее, чем шокирующий ужас, - те самые ростки добра в главном герое. Наверное повесть - "не формат" для конкурса им.Корчака... И, конечно, ее нельзя позволять читать детям. Но по-моему автор и не претендует на это. Не понял отчего вдруг обсуждение перешло на личность автора. Вряд ли это уместно здесь. Добавлено 02.11.2005
РЕПЛИКА
Татьяна Калашникова
РЕПЛИКА Добавлено 04.11.2005 Уважаемый Н.Темерев (мне не совсем удобно к Вам обращаться так абревиатурно, но имени Вашего, к сожалению, не знаю). Да, мне показалось, что Вы, если не являетесь самим автором повести, то, во всяком случае, выступаете от его имени. Простите, если я обозналась. Ничего страшного. Так или иначе все мои реплики не теряют своего смысла, равно как и Ваши. А мы между собой разобрались.
Татьяна Калашникова
|
|||
|
Татьяна Калашникова
Действие вызывает противодействие. Так я характеризовала бы реплику Марка Азова. А вот, дескать, поспорю я насчет натурализма. Только дело-то в том, что "новое молодежного стремления копаться во зле." (Марк Азов) не такое уж новое явление. Вернее сказать, старо, как мир. Юношеским нигилизмом это еще иногда называются. Не стоит ходить в классику. Достаточно вспомнить самих себя в юности. Как решительно мы "копались во зле", осуждали, бросали вызов вся и всем... Молодость-молодость, золотые годочки одержимости и смелости. А потом мы вырастаем, проходим обтирку жизнью и на все уже смотрим через призму своего житейского опыта. Впрочем иногда все же хочется поспорить, высказаться решительно против и т.д. Значит, не так уж мы и поизносились еще. Добавлено 02.11.2005
РЕПЛИКА
Уважаемый Марк, в этой части Вашей
рецензии (о повтоениях) я с Вами совершенно согласна.
|
|||
|
Татьяна Калашникова Уважаемые господа, простите, что реагирую с некоторой задержкой. Мне хотелось поднять тему натурализма и "спекуляции" в сегодняшних литературе и кинематографе. И кажется, это удалось. Во всяком случае, я вижу, что тема эта не мне одной небезразлична и интересна. Безусловно, сколько людей столько и мнений. Безусловно, люди образованные и неглупые всегда сумеют найти аргументы, поясняя свою точку зрения. Высказывая свою точку зрения, я никогда не претендую на то, чтобы она была принята другими безоговорочно, как аксиома. И все же в отношении натурализма в ДЕТСКОЙ, подчеркиваю, тематике я остаюсь при своем мнении. Да, можно принять, что обсуждаемая проза не для детей, но от этого герои повести не ставятся взрослыми людьми, они остаются детьми. А, как известно, больнее всего боль ребенка и беззащитного существа. Отсюда и модная ныне "спекуляция" на детской боли, путем натуралистических сцен. Никто не предлагает отмахнуться от темы, поднятой автором повести. Это крайность, так же, как и полное приятие повести в оригинальном виде. И уж тем более, было бы глупо требовать от автора, чтобы он, человек достаточно взрослый и вполне сформировавшийся, вдруг перестал быть самим собой или бросился переписывать повесть. Но и промолчать я для себя не посчитала возможным. Сейчас не существует цензуры в классическом смысле этого слова. Сейчас -- то, что принято называть свободой слова, разгулом демократии, вседозволенностью или хаосом. Как угодно. Мне ближе и понятнее позиция Марка Азова. Именно теперь, когда ограничения сняты, втор несет повышенную ответственность за создаваемое им. Автор – сам себе и цензор и редактор, и зачастую издатель. Единственное мерило – его, автора, чувство меры, чувство прекрасного, гражданская, простите за пафос, ответственность. Читатель, в том числе и из пишущих, может поощрить автора своей читательской симпатией или наоборот. И вот мне, как читателю, может и хотелось бы, поощрить безусловное писательское мастерство автора «Параллельных миров», но на пути у этого моего желания стоит одно но. Одной из составляющих духовной деградации человека, человечества, является ожесточение, другими словами, способность спокойно или, по меньшей мере, без больших переживаний, воспринимать боль другого живого существа. Говорят, на войне, как на войне. Война – один из самых страшных учителей ожесточению. Человек, перед глазами которого изо дня в день проходят кровавые картины смерти, мучений, человеческой боли телесной и духовной, поначалу тяжело и болезненно все это переживает, но со временем незаметно привыкает к этому. Сердце его становится черствее и ожесточеннее. Что же происходит с человеком, перед глазами которого с экрана телевизоров, страниц газет и журналов, книг, наконец, регулярно проходят натуралистические картины жестокости окружающего нас мира? То же самое ожесточение. Видя на улице нищенку с грудничком в руках, или мать с мальчиком в инвалидной коляске, у любого человека сожмется сердце, если оно, конечно, есть. И не нужно ему рассказывать подробно про быт и ежедневные мучения этих людей. Все это очевидно. Тот же, кому нет дела и до этой нищенки, и до бездомного ребенка, которого завтра пустят на органы, такой человек и не захочет никаких рассказов и повестей о детях из «параллельного мира». И что же получается? Люди, которые и без того живут с незаживающей сердечной раной, будут болеть этой болью с утроенной силой, а тем, кому не было дела, и дальше не «проснуться». Я хочу сказать только то, что не может зло искоренятся путем злого и жестокого. Прочитав, или увидев что-то подобное в отрочестве или юности, человек навсегда понесет в душе травму. Так что же, во имя спасения будущего человечества, к искалеченным жизнью из параллельного мира нужно добавить еще новых по-другому искалеченных? Важно ведь не только то, о чем сообщать миру, но то, КАК это делать. Добавлено 01.11.2005
Цитата: Хочу заметить, что автору 17 лет от роду. На наш конкурс не возбраняется представлять работы, опубликованные ранее в сети, поэтому ни для кого не составит труда ввести в поисковик пару слов из повести и попасть на другой ресурс, где опубликовано данное произведение в полном объёме и имеется некоторая дополнительная информация. Секретарь жюри. Уважаемый Михаил, неужели Вам не показалось странным, то, что мальчик, выросший "на улице", и судя по объемам его литературных работ и некоторым оговоркам в биографической сводке, пишущий по меньшей мере 2-3 года, т.е. с 14 лет, ВДРУГ оказался не только достаточно грамотным, но и прекрасно владеющим техникой построения литературного текста, что само по себе дано не каждому хорошо образованному и способному взрослому человеку? Впрочем, я не призываю ни в коем случае заниматься обсуждением личности автора "Параллельных миров". Он вправе выдавать себя за кого угодно. Это опять же к вопросу о внутренней самоцензуре. Повторяюсь, мне хотелось поднять тему натурализма в современных прессе, литературе и кино. "Параллельный мир" стал не столько причиной для этого, сколько поводом. Причина -- само наличие этой тенденции натурализма при создании художественных произведений. Чтобы еще лучше пояснить свое отношение к этому, хотя сказано, на мой взгляд, уже достаточно много, приведу один маленький пример. Был не так давно отснят кинофильм "Пианист", получивший Оскара в прошлом году (кажется). В самом начале фильма на глазах у ошеломленного кинозрителя отбивают ребенку почки и выбрасывают еврея старика в инвалидной коляске из окна. Дальше я смотреть этот фильм не стала. Для меня очевидно, что если автор "спекулирует" на беспомощных мальчике и старике с самого начала, значит он не в состоянии найти более убедительные приемы. Не нужно раздевать женщину, чтобы понять, что она красива. Нет необходимости рассказывать подробности о перебитых суставах и перерезанных сухожилиях, чтоб стало ясно, как ужасна участь бездомных детей.
Татьяна Калашникова Говорят "На чужой роток не накинешь платок". Если появляется какое-то новое явление, новая тенденция, самое простое и лёгкое - осудить и заклеймить. Но явлению то от этого ни холодно ни жарко. Оно есть и оно нас всё равно достанет, как бы мы ни отмахивались или ни осуждали. Вот уже два "чрезмерно натуралистических" произведения в нашем конкурсе, причём оба написаны юными авторами. А конкурс, между прочим, проходит под светлым именем Януша Корчака, который посвятил свою жизнь служению ребёнку в самых жутких ситуациях 20-го века. Из тех немногих детей, которые были рядом с Корчаком и избежали газа Треблинки, некоторые написали книги и воспоминания. Они отличаются от обсуждаемых нами тем, что там рядом с ними был ВЗРОСЛЫЙ, был Корчак - человек, который давал им надежду на то, что этот жуткий жестокий бессмысленный мир небезнадёжен. В нём есть ВЗРОСЛЫЙ, который знает и понимает о нём нечто большее, чем ребёнок, ВЗРОСЛЫЙ, который благороден в любом своём поступке, и который является для ребёнка примером осмысленности, целесообразности существования. В обоих этих повестях, на мой взгляд, сквозит эта тоска - тоска по ВЗРОСЛОМУ, который не побрезгует, не отмахнётся и не осудит. Тоска по Корчаку, если хотите.
Михаил Польский
Уважаемый Михаил, кроме того, что
было уже мною сказано, мне нечего добавить. Вы, судя по всему, предлагаете
перевести беседу в другое русло, т.е. перейти от формы к теме повести. У меня
нет основания не согласиться с Вами в том, что Вы пишете о тоске по ВЗРОСЛОМУ.
Более того, полагаю, что эта самая тоска "по взрослому", по отцу, по поддержке в
жизни, свойственна не только ребенку, но и практически любому из нас. Человек
вечно страждет от недостатка заботы, понимания, от одиночества, иногда даже
среди близких казалось бы, людей. Но это уже другой вопрос. И, на мой взгляд,
какие бы важные вопросы не поднимал автор в своих работах, это не может служить
оправданием в случае перегибов в выборе форм передачи или распространения своих
идей.
Триллер как жанр возник на западной
почве, получил большое распространение в России, но классических его образцов,
созданных в русской культуре, я что-то не припомню. Возможно, мы сейчас являемся
свидетелями зарождения именно русского триллера, как бы мы к этому ни
относились.
Михаил Польский Частично согласна с Вами. Но считаю что дети неподходящий материал для триллера. Кроме того, многое зависит от способностей автора, наличия хорошего вкуса у него и чувства меры, тонкости его пера, так сказать. Я не люблю грубую работу, практически всегда ее безошибочно чувствую с первых прочитанных строк и увиденных кадров. Впрочем, я не смею себя предлагать в качестве образчика идеального мерила хорошего вкуса. Мой вкус, это всего лишь мой вкус, и я просто делюсь своими соображениями.
Татьяна Калашникова |
|||
|
Н.Темерев
Уважаемая Татьяна Калашникова! Вы правы в том, что "Параллельный мир" произведение не для детей. И даже не о детях. Оно о нас с вами - о взрослых. Это может показаться странным, но это так. В "Параллельном мире" много странного, неправильного, проивоестественного. И это понятно. Ведь автор мыслит категориями и описывает образы того - "параллельного мира", в котором он выживал. Страшен тот мир. Да и не мир это вовсе - ад. Вот в чем проблема. Как объяснить это читателю? О чем можно сказать? О чем следует умолчать? И стоит ли вообще говорить об этом? Это далеко не тривиальные вопросы. На мой взгляд, автор пишет это вовсе не для того, чтобы вызвать жалостливое сочувствие к себе, тем более со стороны толстосумов. И даже не месть это. Автор - верующий православный. Месть здесь ни причем. Я думаю, это попытка разбудить совесть людей. Да, способ достижения этой цели быть может и жесток и во всяком случае не детский. Ну а что делать, если другие способы исчерпали себя? Что делать? Мы сами виноваты в том, что автор вынужден писать такое. Другое, более художественное и менее натуралистичное уже не действует. И это страшно, поскольку так или иначе показывает: во что мы превратились. И с этой точки зрения упреки в излишнем натурализме, мягко говоря, не по адресу. Получается, что мы (своей пассивностью) допустили этот ужас в жизни, а теперь предъявляем автору претензии за это? А разве он виноват в нашей пассивности, в нашей черствости, в нашем безразличии? Разумеется, не мы с вами конкретно виноваты в том, что случилось с автором. Никто не виноват... и все виноваты. Но он-то не обвиняет нас в этом. Он просто говорит своим языком, своими образами о том что было и о том что есть. Он пишет о параллельном мире, но он пытается разрушить его, стереть эту незримую грань между нашим миром и другим. И в праве ли мы лишать его этой возможности - говорить? Пусть даже так. Ведь другого голоса оттуда - из параллельного мира мы с вами не услышим. За нами свобода выбора: принять написанное автором как должное или отмахнуться с досадой. И этот выбор - дело нашей совести. Автору удалось предложить читателю именно такой выбор: очень трудный, неприятный, но (как мне кажется) необходимый всем нам. И в этом смысле "Параллельный мир" - настоящая литература. Можно долго спорить об этом, но все-таки очень не хотелось бы, чтобы с "Параллельным миром" повторилась та же история, когда Н.Хрущев, посмотрев "Иваново детство" А.Тарковского, заявил что "такого не могло быть и мы не будем показывать всем, как посылали детей за линию фронта". Вероятно, автор мог бы многое смягчить в тексте, в том числе и то, что нас шокирует. Но стала бы от этого его правда более правдива? Не знаю... Проза автора тем и уникальна, что дает возможность взглянуть на наш мир глазами мальчика из параллельного мира. Много ли их выживает? И много ли из выжившых имеют возможность говорить и обладают даром говорить? Прошу прощения за чрезмерно длинную речь и не менее длинную цитату, но точнее чем классик о натурализме я все равно не скажу: <цитата> Он крепко потер грудь против сердца, приподнял брови и, вспоминая, продолжал: — В Москве, около Сухаревой, в глухом проулке, видел я, осенью, пьяную бабу; лежала она у самой панели. Со двора тек грязный ручей, прямо под затылок и спину бабе; лежит она в этой холодной подливке, бормочет, возится, хлюпает телом по мокру, а встать не может. Его передернуло, он зажмурил глаза, потряс головою и предложил тихонько: — Сядемте здесь... Это — самое ужасное, самое противное — пьяная баба. Я хотел помочь ей встать и — не мог, побрезговал; вся она была такая склизкая, жидкая, дотронься до нее — месяц руки не отмоешь,— ужас! А на тумбе сидел светленький, сероглазый мальчик, по щекам у него слезы бегут, он шмыгает носом и тянет безнадежно, устало: — Ма-ам... да ма-амка же. Встань же... Она пошевелит руками, хрюкнет, приподнимет голову и опять — шлеп затылком в грязь. Замолчал, потом, оглядываясь вокруг, повторил беспокойно, почти шёпотом: — Да, да,— ужас! Вы много видели пьяных женщин? Много,— ах, боже мой! Вы — не пишите об этом, не нужно! — Почему? Заглянул в глаза мне и, улыбаясь, повторил: — Почему? Потом раздумчиво и медленно сказал: — Не знаю. Это я — так... стыдно писать о гадостях. Ну — а почему не писать? Нет,— нужно писать всё, обо всем... На глазах у него показались слезы. Он вытер их и — всё улыбаясь — посмотрел на платок, а слезы снова текут по морщинам. — Плачу,— сказал он. — Я — старик, у меня к сердцу подкатывает, когда я вспоминаю что-нибудь ужасное. И, легонько толкая меня локтем: — Вот и вы, проживете жизнь, а всё останется, как было,— тогда и вы заплачете, да еще хуже меня — «ручьистее», говорят бабы... А писать всё надо, обо всем, иначе светленький мальчик обидится, упрекнет, — неправда, не вся правда, скажет. Он — строгий к правде! (М.Горький "Лев Толстой") <конец цитаты> С искренним уважением, Н.Темерев Добавлено 30.10.2005 |
|||
|
Н.Темерев
Глубокоуважаемый, Марк Азов! Натурализм в "Параллельном мире" присутствует, но как прием, как способ. Отнюдь не как цель. Я бы согласился с вами, если бы автор в тексте смаковал бы эти сцены, украшал бы их излишней детализацией. Но это нет. Да, ужас, но не увлечение этим ужасом, а отвращение. Вы пишите : "в художественной ткани оно ниже пояса". Автор ничего такого не описывал, в этом он весьма целомудрен в своем тексте. И еще : "сродни описанию людоедства". А как вы думаете, вот это описание вне литературы? : <цитата> "Я побежал к берегу и чуть не вскрикнул от ужаса и гнева, когда увидел остатки происходившего там свирепого пиршества: кровь, кости и куски человечьего мяса, которое эти злодеи только что пожирали, веселясь и танцуя" (Д.Дефо "Робинзон Крузо") <конец цитаты> С искренним уважением, Н.Темерев Добавлено 30.10.2005
Согласен с
Н.Темеревым, ничего не надо прятать никогда, а натурализм в таких вещах,
которые не просто изображают что-то, а будят нашу совесть, смущают наш сытый
покой имеет право и должен быть.В Параллельном мире ничего похожего на описание
канибализма у Дефо. У Дефо формальные фразы, а здесь все ближе нашему восприятию.
Я беру свои слова о "ниже пояса" обратно. Все можно, когда нужно! Просто слишком
много в литературе появилось чернухи ради самоутверждения автора. Сейчас не надо
смелости, чтобы крыть власть, так эпатируют общество, чтобы свою смелость
показать.А общество только радо.Я не могу убить ребенка в своих рассказах. Рука
не поднимается."Параллельный мир" я признаю полностью, если автор это не
придумывает из жалости. Мы воспринимаем это произведение как исповедь самого
подростка. В данном случае и это имеет значение. |
|||
|
По просьбе члена жюри Якова Шехтера
напоминаю участникам обсуждения, что:
"
Художник -- тот, кто создает прекрасное.
РЕПЛИКА
Александр Блок
(через Э.Р.)
РЕПЛИКА РЕПЛИКА
Оскару Уайльду и его другу Якову
Шехтеру. К чему все это? А если я вам повешу тут статью "Партийная организация и
партийная литература" товарища Бланка? Кстати, неплохая вещь, кто читал...
РЕПЛИКА
Элочка Людоедка (через М.А.) |
|||
|
Татьяна Калашникова Уважаемые господа, мне хотелось бы сказать несколько слов по одному из конкурсных произведений. Речь идет о главе из повести "Параллельный мир". Тема, которую затрагивает автор, не может оставить читателя равнодушным. И я, как читатель, не являюсь исключением. Мне знакомы и другие произведения этого автора. Тема та же. Стиль изложения тот же. И вот, что собственно, не дает мне покоя. За очевидной талантливостью автора, его умением грамотно и с точки зрения стилистики, и в плане содержания, построить текст, которые сразу привлекают читателя, как бы на второй план уходит то, к каким приемам прибегает автор, стараясь донести до читателя свою идею. Натурализм, решительный, я бы сказала, ожесточенный натурализм. Вот то, что, прежде всего, определяет авторскую манеру изложения текста. «Параллельный мир» -- это не только вызов обществу, которое стало вольным активным или невольным молчаливым участником происходящего. «Параллельный мир» -- это еще и месть, своеобразная попытка бросить, наконец, в лицо «зажравшимся» господам то, кем автор их считает. И все бы ничего. Наши нервы крепкие, мы много повидавшие и выстрадавшие, можем пропустить через себя еще одну пытку, пытку детской болью. Но ведь дело-то не только, и не столько в нас, сколько в наших детях. Давайте зададимся вопросом: а стоит ли, все же, прибегать к излишнему натурализму в детской тематике?. Т.е. для меня это не вопрос даже. Я точно знаю, что НЕТ. Я -- взрослый человек с уже установившейся психикой и кое-что повидавший (в том числе и из разряда того, о чем рассказывает автор «Параллельного мира») и то, после прочтения всего двух его вещей, пребывала в откровенно подавленном состоянии духа. Но я не только взрослый человек, я еще и мать троих сыновей. И какова же может быть их реакция, реакция любого ребенка 13-17 лет, после чтения рассказа, выполненного в такой форме, рассказа о тех кругах ада, через которые проходят их сверстники из "параллельного мира"? Об этом нужно говорить. Правильно. Но как это делать? Напрашивается аналогия из числа полуфантастических. Можно ли видеть ребенку, как убивают или терзают у него на глазах беспомощное животное, чтобы ребенок понял, что убивать и мучить животных это очень жестоко и плохо? Стоит ли описывать с жуткими подробностями сцены смерти и мучения детей, озверения, до которого они и сами порой доходят, чтоб все остальные узнали и поняли, как ужасна жизнь бездомного ребенка? Вспомнился фильм Климова "Иди и смотри". Пошла я и посмотрела в свое время. Мне тогда 16 было. Два месяца я болела. Мама уже не знала, к какому врачу меня вести. Простите, если получилось немного многословно. Добавлено 29.10.2005 РЕПЛИКА:
РЕПЛИКА:
РЕПЛИКА:
РЕПЛИКА:
РЕПЛИКА: Марк Азов Добавлено 29.10.2005
РЕПЛИКА: |
|||
|
|||
|
|
|||
)
