|
|
Литературный |
 |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Произведения конкурсантов,
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Поощрение "НАДЕЖДА ЖЮРИ" третьего
этапа литературного конкурса Номинация "на лучшую неизданную книгу
для детей и подростков" ЦЕНА БЕССМЕРТИЯ |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
БОЖИЙ ДАР В давние времена жил во Святой Земле юноша Богатырь. Невелик он был ростом, но не уступал другим в силе и смелости. И умел он искусно выполнять любое дело - строил ли дом, пахал ли землю, пел ли песню. А ещё Богатырь любил читать и писать, и слава о его учёности разносилась по всему свету. Другие богатыри смеялись над юношей: "Руки, привыкшие к книге, меча не удержат". Но он терпеливо сносил насмешки и своего увлечения не оставлял. Полюбился молодой Богатырь Господу, и он даровал ему бессмертие. Но если юноша терял свою веру, он терял и бессмертие. Такова была Божья воля. Позавидовали другие богатыри Божьему дару. И однажды, сговорившись, они напали на юношу. Многих нападавших молодой Богатырь убил или ранил. Но слишком неравны были силы. Повергли его враги и хотели убить, но не смогли. Ведь Бог даровал ему бессмертие. Тогда они отрубили ему голову и забросили её далеко-далеко на Запад, отрубили ему руки и забросили их далеко-далеко на Восток, отрубили ему ноги и забросили их далеко-далеко на Юг. А сердце вместе с туловищем закопали на месте битвы. И разошлись, довольные победой. Прошло время, и умерли они, как и все смертные. И пришли на их место другие, уже ничего не знавшие о юном Богатыре. Они построили свои дома на месте битвы и стали себе жить, как ни в чём не бывало. Но под их домами, глубоко в Святой Земле лежало туловище Богатыря, и билось в нём горячее богатырское сердце. Но не могло оно без рук взяться за меч, без ног сдвинуться с места, без головы найти выход из положения. ГОЛОВА А далеко на Западе продолжала жить Голова бессмертного Богатыря. Она ещё больше прежнего читала и размышляла, и слава о её мудрости вскоре распространилась по всему Западу. Голова учила врачевать, торговать, строить города и корабли, прокладывать дороги. И в той стране, где она жила, люди богатели, избавлялись от болезней. Их города росли и процветали. На Западе главным был Закон. Согласно Закону там ежегодно проводились соревнования по уму и красноречию. На них собирались учёные со всего Запада. Победителя ждали деньги и слава. И Голова побеждала на всех таких соревнованиях. Богатство и почести окружали её. Завистники скрежетали зубами, но ничего не могли поделать. Тогда, под благовидным предлогом, они добились изменения Закона. Отныне победителем не мог стать человек, у которого не было сердца. Все ликовали и приветствовали новое правило. "Да здравствует гуманизм! - кричали они. - Никаких наград бессердечным!" Этот закон лишал Голову права участвовать в соревнованиях. Но он казался справедливым даже тем жителям Запада, которые не были врагами Головы и уважали её. Они пытались успокаивать Голову. "Не огорчайтесь! - говорили они. - Зачем вам эти призы? Все и так знают о ваших замечательных уме и красноречии". Но враги, окрылённые достигнутым успехом, этим не ограничились. Они продолжали возбуждать народ против Головы под видом борьбы с бессердечием. Вскоре перед её домом стали собираться толпы. Слышались угрожающие выкрики: "Бессердечным здесь не место! Бессердечные, вон из нашей страны! Бессердечные - враги человечества! Убей бессердечного!" Ночью в окна бросали камни. Но друзья и поклонники Головы продолжали её успокаивать: "Это шумят тёмные необразованные люди. Не обращайте на них внимания. В нашей стране есть Закон. Он не позволит недостойным причинить вам какой-либо вред". А между тем, бесчинства и угрозы всё усиливались. Однажды к Голове пришли слуги и заявили: "Мы больше не можем служить бессердечному". Они ушли. Но вскоре любимый слуга тайком вернулся. "Нам пригрозили смертью, если мы вас не покинем", - объяснил он. Он тут же поспешил скрыться, пообещав каждую ночь тайно приходить, чтобы оказывать Голове услуги. Голова осталась в огромном богатом и красивом особняке совсем беззащитная и одинокая. Вечером в дом ворвалась чернь. Погромщики срывали со стен картины и гобелены, ломали мебель и били посуду. Они разожгли перед домом большой костёр и бросали туда из окон книги. Другие стали избивать Голову ногами. В это время мимо проходил один из друзей Головы. "Что вы делаете, тёмные люди! - закричал он. - Остановитесь! Закон это запрещает!" Хулиганы остановились. Они вначале даже испугались и хотели бежать. Но тут из их среды вышел хорошо одетый седовласый человек. Это был местный судья. Он сказал: "Разве Закон запрещает принимать меры для защиты населения от произвола бессердечных?" "Бейте его! - закричали из толпы. - Он сообщник бессердечного!" Человек едва унёс ноги, а хулиганы с ещё большей яростью принялись избивать Голову. Они хотели убить её, но не смогли. Ведь Голова была бессмертной. Под утро, утомлённые бесчинствами, погромщики ушли. Голова осталась одна среди хаоса и разрухи, избитая, оплёванная, униженная и ограбленная. По её щекам текли бессильные слёзы, а глубоко внутри зарождалась решимость, ещё пока неокрепшая и несмелая. Так прошёл день. А с наступлением сумерек в дом прокрался верный слуга. Этой же ночью с его помощью Голова бежала в соседнюю страну. В соседней стране царили голод и болезни. Правитель очень обрадовался появлению Головы. "Помогите нам избавится от нищеты и эпидемий, - обратился он к ней, - и мы окружим вас заботой и почестями. Наш Закон всегда будет защищать вас". Голова согласилась. Да и выхода другого у неё не было. И снова, как и прежде, она учила и наставляла людей. В страну потянулись торговые караваны, строились города и дворцы. Обученные Головой врачи исцеляли больных. Голова опять жила в богатом и красивом доме в окружении друзей и слуг. И стала она забывать о пережитых страданиях. Как будто ничего и не было. Но прошло неумолимое время. Умер старый мудрый правитель и пришли на смену новые поколения. Они жили в богатой процветающей стране и не знали, как было прежде. И стали они рассуждать так: "Посмотрите на Голову. Она не пашет и не сеет. Она не работает. У неё даже рук нет для работы. А живёт богато. Это мы на неё работаем, мы её кормим и поим. Зачем нам это нужно? Давайте выгоним её". "Нельзя выгонять, - возражали другие, - её защищает Закон". "Так давайте изменим Закон, раз он такой несправедливый. Закон должен защищать тех, кто трудится. Кто не работает, тот не ест". Закон был изменён под одобрительные возгласы толпы. "Да здравствует трудовой народ! - кричали люди. - Никаких почестей безруким бездельникам! Безрукие тунеядцы, вон из страны!" Этот Закон считали справедливым даже те, кто уважал и ценил Голову. Они пытались успокаивать Голову: "Действительно, каждый человек должен своими руками зарабатывать свой хлеб. Но не нужно понимать это буквально. Всем известна наша история и та польза, которую вы принесли стране. Плодами своего ума вы втройне оплачиваете свой хлеб". Но чернь не знала истории, плоды ума ей были недоступны, а враги продолжали возбуждать её против Головы. Опять зазвучали угрозы, полетели в окна камни. Задумалась Голова, вспомнила всё и поняла, что пока у неё нет своих рук, своего сердца и своей страны, её всегда будут обвинять в тунеядстве, в бессердечии, и гнать из одной страны в другую. И решила она послать гонцов на Восток, Юг и в Святую Землю, чтобы разыскать разбросанные по свету части богатырского тела. РУКИ На Востоке, куда попали Руки Богатыря, процветали ремёсла. Мастера изготавливали ковры и посуду, занимались чеканкой по металлу, резьбой по кости, камню и дереву. Эти работы требовали большого искусства и усердия. Руки быстро освоил ремёсла и вскоре его изделия приобрели широкую известность. На Востоке главной была традиция. Согласно традиции, там ежегодно на столичном базаре устраивали выставки произведений мастеров. Сам царь с вельможами посещал их и покупал лучшие изделия за большие деньги. Авторы этих изделий сразу становились знаменитыми. У них не было отбоя от богатых заказчиков. Однажды на такой выставке царская свита двигалась между рядами ковров, кувшинов, чеканных картин и резных статуэток. Царь в позолоченном снаряжении воина восседал на высоком вороном коне. За ним шесть рабов несли носилки. Там за парчовым пологом с золотым шитьём сидела любимая жена царя. Справа шли придворные философы, поэты, художники, слева - вельможи и военачальники, впереди и сзади конная стража. Свита остановилась перед гобеленом, таким большим, что с одного места его невозможно было хорошо разглядеть. Рыжебородый мастер, опустившись на одно колено, простёр к царю руки: "О великий государь! Купи этот прекрасный гобелен. Его ткал я, мой отец и мой дед. Я счастлив предложить его тебе, о великий!" Царь посмотрел на гобелен и затем оглянулся, чтобы узнать мнение царицы. И тут он увидел, что тонкая белая рука в алмазном браслете слегка отклонила край парчового полога, а прекрасные глаза царицы устремлены куда-то в другую сторону. А вокруг робко шумела толпа: "Какой большой гобелен! Какой красивый гобелен! Как много ушло на него шерсти!" - Что же изображено на нём? - спросил царь. - О государь, - отвечал Рыжебородый, - здесь жизнь твоей страны и твоего народа. Вот белые облака нашего неба, вот зелёная трава наших полей, вот наши пастухи и пастушки, вот наши холмы, долины и горы, а далее воины возвращаются с поля брани с победой... - Хорошо, - одобрил его царь. - А это, - продолжал Рыжебородый, - наши святые треугольные символы, государь. Они же в форме щитов твоих доблестных воинов и треугольных наконечников наших копий и стрел, разящих врагов. Они же три основы нашего государства: Царь, Бог и Народ. - Что скажут придворные? - спросил царь. Вперёд выступил придворный Поэт. - О, великий государь, посмотри на небо, на землю вокруг. Они ничем не отличаются от рисунка гобелена. Лучшей работы никогда не было раньше и едва ли будет впредь. Это точная копия нашей жизни. Толпа одобрительно загудела. - Сколько же ты просишь за гобелен? Рыжебородый снова опустился на одно колено. - Не прогневайся, государь, тысяча талантов, государь. Толпа ахнула и умолкла. Неслыханная это была цена. Царь ещё раз оглянулся на носилки. К его удивлению, на прежнем месте их уже не было. Никто не заметил, как они продвинулись в боковой проход и остановились. Парчовый полог был отодвинут. Царица не сводила восхищённых глаз с небольшого яркого гобелена. Царь озабоченно тронул вороного. Свита с некоторым опозданием в замешательстве двинулась за ним. Рыжебородый в растерянности продолжал стоять, опустившись одним коленом на землю. Толпа, смешавшись, с ропотом стала беспорядочно перемещаться за царской свитой. У небольшого гобелена стоял человек в простой одежде. - Ты мастер? - обратился к нему царь. - Нет, я Слуга мастера Руки. - Что, Руки? Какое странное имя. Но где же он сам, этот Руки? - Мастер Руки не может сам прийти на выставку. Царь нахмурился. По традиции, своё изделие царю должен был представлять сам мастер. Постепенно свита и стража заняли свои места и молча смотрели на гобелен. Толпа тоже молча лицезрела невиданную доселе диковинную работу. Атмосфера напряжённости сгущалась. Вдруг, энергично растолкав толпу, вперёд выскочил Рыжебородый. - Прикажи казнить меня, великий государь, но прежде позволь слово сказать! - закричал он. - Говори. - О, великий, этот гобелен не заслуживает твоего внимания. Прикажи сжечь его, как можно быстрее. Он насквозь лживый. На этом гобелене два солнца, а разве такое бывает? Здесь две больших змеи, а на их спинах дворцы и даже целые города. Разве так бывает? А то, что эти змеи своими двойными языками зализывают воинам раны?! Это ложь и дьявольщина, государь. Змеи умеют только жалить. Мастер Руки посланец дьявола. И ещё, смотрите, в лучах того солнца, которое заходит, трепещет жаворонок. Но жаворонки никогда не поют вечером. Это в нашем царстве знает любой пастух. А где наши народные треугольные символы? Вместо них эти странные жёлтые шестиугольники. Что они значат?! Я скажу вам, что. Это символы дьявола. А эти клубы дыма и огня, ползущие из ущелья? Это и есть царство дьявола, которому служит мастер Руки. Он не верит в бога, убей его, государь! Убей его! Толпа волновалась. Напряжение чувств наконец получило направление для выхода. Послышались выкрики: "Он богохульник! Убей мастера Руки!" От толпы отделился Юродивый и, размахивая палкой с насаженным на неё треугольником, истошно закричал: "Не допусти, государь, поругания веры нашей!" Он разорвал на груди грязную рубаху. "Убей богохульника, государь!" Прекрасное лицо царицы застыло от ужаса. Взглянув на неё, царь крикнул: "Замолчать! Стража!" Стража обнажила оружие. Толпа застыла во враждебном молчании. И снова заговорил Рыжебородый, указывая на гобелен: - А что это за шеренга людей у заходящего солнца? Видите, один из них в царской короне, другой в одежде раба, третий - воин, четвёртый - музыкант с лирой, пятый - пастух. Все они не одинакового роста, но стоят в разных углублениях так, что головы их на одном уровне. Разве это допустимо, государь?! Разве голова царя не должна возвышаться над остальными?! И что это за компания для царя - раб и пастух? Разве на моём гобелене есть что-нибудь подобное? Его ткал я и мой отец, и мой ... - Довольно! - прервал его царь и обратился к Слуге мастера Руки. - Ну, если твой мастер, нарушив наши традиции, сам не пожелал прийти на выставку, что скажешь ты об этом гобелене? - Мастер Руки никогда сам не разъясняет своих работ и не поручает это мне. Он считает, что каждый может толковать их по-своему. Мастер Руки уповает на твои мудрость и справедливость, государь, - отвечал Слуга с поклоном. - Знает ли что-нибудь о мастере наш придворный Художник? - спросил царь. - Очень немного, государь. Говорят, он свалился с неба, но это, разумеется, слухи. По другим сведениям, он вышел из западной окраины страны, из людей низкого происхождения, которым запрещено селиться в столице. - Но что ты думаешь о его работе? - Ваше величество, я люблю наше родное искусство. Позвольте мне воздержаться от оценки его творчества. Могут подумать, что я ему завидую. - Так выходит, Рыжебородый прав? - О, Ваше величество, возможно, это и не так, - вдруг заговорил седовласый Философ из царской свиты. - Мастер Руки считает, что его работы каждый может толковать по- своему. Мы слышали одно толкование, но ведь могут быть и другие. - Какое же твоё толкование? - Могу предположить, это образ мироздания, - отвечал Философ. - Клубы дыма и огня, выползающие из ущелья, это предчувствие катастрофы. - Какой катастрофы? - Катастрофы могут быть разные. Рушатся целые царства, мать теряет ребёнка, девушку покидает возлюбленный, у художника не получается картина. Может быть, и приход царства дьявола, как считает Рыжебородый. В жизни отдельных людей и целых народов катастрофы неизбежны. Но они не безысходны. Поэтому над разражающейся бедой трепещет жаворонок, как символ неумирающей радости жизни. Поэтому на смену уходящему светилу восходит новое. - Поэтому два солнца? - спросил царь. - Да, возможно поэтому. Но это также символы прошлого и грядущего, а жаворонок жизнь, которая их связывает. - Но двух солнц на небе не бывает! - в отчаянии воскликнул Рыжебородый, обращаясь к толпе. - Люди, вы же знаете, что не бывает?! - А кто его знает, может и бывает, - сказал нерешительно пожилой человек из толпы. - Всё может быть по воле Бога, - поддержал его другой. Придворные в нерешительности молчали и внимательно следили за настроением царя. Но его лицо оставалось непроницаемым. Толпа же чутко реагировала на слова Философа. Один мальчик, смотревший на Философа с открытым от удивления ртом, вдруг громко спросил: - А змеи зачем? Философ усмехнулся и, по-прежнему обращаясь к царю, отвечал: - Змея – древний символ мудрости. Мудростью человеческой, а не злобой и оружием строятся и процветают города и дворцы. Змеиный яд не только средство убийства, но и средство лечения, если его направляет мудрость. - Завтра я подарю вам кобру, – прошипел Рыжебородый. - Посмотрим, как она Вас вылечит. - Шеренга людей в лучах заходящего солнца, - продолжал Философ, - по-моему, означает равенство всех людей перед смертью и вечностью. - А что значат эти шестиугольники? - спросил Рослый Генерал из царской свиты. - У нас треугольный символ, у наших соседей четырёхугольный. У каждого народа свой символ. Возможно, мастер Руки мечтает о всеобщем братстве разных народов и предлагает шестиугольник как единый символ для всех. А может быть, это общий символ универсальности. Он может быть и военным щитом, и колесом мирной повозки. - Но для этой цели больше подходит круг, - заметил придворный Художник. - Как знать? - ответил Философ. - Круг покатится под гору или под действием ветра без ведома человека. Шестиугольник устойчивее. Он покатится лишь под действием усилия, направляемого разумом. - Нет, - твёрдо сказал Рослый Генерал, - мы никогда не откажемся от нашего святого треугольника. С ним мы ходили в бой и одерживали победы, с ним мы рождались и умирали. Он полит кровью наших воинов. Я верю, что по воле Божьей и нашего великого государя мы утвердим его во всех странах и континентах. А эти сомнительные символы людей сомнительного происхождения следует уничтожить без всяких колебаний. - Правильно! - закричал Рыжебородый. Толпа волновалась. Царь посмотрел на царицу. Он никогда её такой не видел. Её глаза, устремлённые на ковёр, светились восхищением. - Но почему именно шести-, а не семи- или десятиугольник? - иронически спросил придворный Художник. - Возможно потому, что универсальный символ человечества должен объединять все шесть континентов Земли. А возможно, по замыслу мастера Руки, он олицетворяет шесть главных достоинств человека: доброту, совесть, трудолюбие, целеустремленность, смелость, изменчивость. Царь поднял руку, и все умолкли. - Сколько стоит гобелен? - спросил он и поймал полный благодарности взгляд царицы. - Не прогневайся государь, цена мастера Руки две тысячи талантов. - Неслыханная цена, - сказал царь и добавил, глядя на царицу, - но так и быть, я заплачу её. - Нет, - сказал Слуга, - это цена для всех, кроме государя. Мастер Руки не берёт денег с монархов. Примите гобелен в дар от мастера. Лицо подростка, стоявшего в переднем ряду толпы, вспыхнуло восхищением. Лица людей, ещё недавно враждебные, теперь казались растерянными и смущёнными. Старик, стоявший рядом с подростком, повернулся и пошёл прочь, что-то бормоча себе под нос. То же сделали многие другие. Происходящее было настолько выше мира их представлений о человеческих достоинствах, что они предпочли продемонстрировать своё мнимое безразличие к нему. Рослый Генерал тихо выругался, а Рыжебородый прошипел: "Ядовитая змея! Этот Руки опаснее кобры!" - Спасибо! - сказал царь после некоторого замешательства. - У вашего мастера не только золотые руки, но и золотое сердце. - Одни только руки, Ваше величество. - Разумеется, разумеется, - усмехнулся царь, - руки мастера – это и его голова, и его сердце. Передай мастеру Руки приглашение на царский бал. Подаренный гобелен уложили на повозку, и царская свита двинулась дольше. А к Слуге мастера Руки сразу же стали подходить вельможи, купцы, богатые горожане, знатоки искусства. Они стремились сделать заказы. Предупреждение о высоких ценах их не останавливало. Многие передавали мастеру Руки приглашения посетить их поместья в качестве почётного гостя. Уже перед самым домом Слугу мастера догнала богатая упряжка. Из разукрашенной кареты вышел придворный Художник. - Послушай, любезнейший, - обратился он к Слуге мастера, - если ты человек наблюдательный, ты мог бы заметить, что врагов у твоего мастера теперь стало не меньше, чем друзей. И врагов могущественных. - Я знаю. Это не впервые. - Но это легко уладить. Нужно сделать только одну вещь, - вкрадчиво сказал придворный Художник. - Что же именно? - Закрасить на ковре шестиугольники и вместо них изобразить святые треугольники. Всего-то навсего. - Но ... - Да, конечно, - прервал его художник, - ковёр теперь не у мастера. Но мы это организуем. - Это бесполезно. Мастер не согласится. - Ты уверен? - Абсолютно. Это уже было. Мастер не может отказаться от своего Бога. - Ах вот оно что, от Бога! Ну-ну. Мастер Руки сам выбирает свою судьбу. И, насвистывая, придворный Художник пошел к своему экипажу. Вечером шел дождь. По грязной улице брёл Рыжебородый. Он был пьян. По его лицу текли слёзы. Он спотыкался, падал в грязь, поднимался и шел дальше. - Этот гобелен ткал я, мой отец и мой дед, - кричал он. - Это прекрасный гобелен! А что теперь во дворце? Там сам дьявол! Там дьявол, люди, дьявол. Откуда они взялись на нашу голову, эти подлые Руки? Гнать их надо, всех до единого! Гнать и убивать! Две тёмные фигуры в плащах подошли к Рыжебородому и взяли его под руки. - Молчите, - сказала одна фигура, - впереди царская стража. Мы ваши друзья. - Мне теперь всё равно, - сказал Рыжебородый. - Какие у меня друзья? Там на базаре под дождём брошен мой гобелен. Но мне теперь всё равно. Нет у меня друзей. Ведь гобелен этот ткал я, мой отец и мой дед... Двое в плащах подвели Рыжебородого к большому красивому дому в центре столицы и через чёрный ход ввели в просторную хорошо освещённую комнату. Там у разложенной на столе карты стоял Рослый Генерал в окружении нескольких военных. - Пусть он вымоется и проспится. Скажите ему, что его гобелен в надёжном месте, - сказал генерал. Вечером следующего дня Рыжебородый выехал с генеральского двора на резвом жеребце и, миновав Северные ворота столицы, исчез в темноте. В тот же вечер ещё два таинственных всадника покинули генеральский двор и под покровом ночи помчались один в южном, а другой в западном направлениях. А через неделю к царскому дворцу на взмыленных конях спешили три гонца. Гонец с Севера сообщил о восстании черни. Бунтовщики убивали царских чиновников, обвиняя в неверности святым треугольным символам. Они требовали убить всех сторонников желтого шестиугольника, а сам гобелен с шестиугольниками публично сжечь на костре. Бунт быстро разрастался. Гонец с Запада сообщил, что армия соседней страны, рассчитывая на ослабление царства северным бунтом, неожиданно перешла границу и продвигается к столице. Гонец с Юга сообщил, что прорвалась главная южная плотина, посевы риса остались без воды и царству угрожает голод. Без промедления был созван Государственный Совет. На Совете выступил Рослый Генерал. - Предлагаю, - сказал он, - удовлетворить требования бунтовщиков и тем самым прекратить восстание на Севере. Только тогда мы сможем всю армию двинуть на Запад и дать отпор врагу. Другого выхода нет. Кстати, победив врага, мы возьмём у него столько риса, сколько нам будет нужно. - Да, - согласился царь, - очевидно, другого выхода нет. Но это значит ... - он не окончил фразу. - Это значит, - продолжил за него придворный Философ, - что гобелен мастера Руки должен быть публично сожжён на площади перед дворцом, а сам мастер казнён. Ничем другим бунтовщиков не остановишь. - Всё верно, - сказал царь, - но монарх не может нарушить собственное слово. Ведь я пригласил мастера Руки на бал, и все это слышали. А кроме того, царица ... - Государь не может нарушить слово, это противно чести государства, - подтвердил Рослый Генерал. - Здесь есть над чем подумать, - как бы размышляя, произнёс придворный Поэт. - Если учесть, что мастер Руки никогда не ходит пешком, а все его слуги по законам военного времени будут мобилизованы в армию ... - Ну и что? - не выдержал генерал. - А то, что если мастер Руки, вопреки приглашению государя, не явится на царский бал, он тем самым оскорбит монарха... - И за это мы отправим его на фронт! - понял наконец генерал. Царь ничего не ответил, а члены Совета напряженно молчали. Тогда придворный Художник прибегнул к последнему средству. - Вот, государь, письмо, которое случайно обронила горничная царицы. Это было послание царицы, адресованное мастеру Руки. Царь вскрыл письмо, прочёл. Лицо его побледнело. - Ваш план принимается, - сказал он, - вот только гобелен... - Хорошо, - сказал придворный Художник, - я возьму это на себя. Вскоре царская армия во главе с Рослым Генералом двинулась на Запад. Когда враг был уже близко, генерал приказал укрыть войско в лесу за холмами и подозвал Молодого Адъютанта. - Пошлите навстречу врагу отряд добровольцев, человек 10, не более. И передайте мой приказ: ни в коем случае не оказывать отряду помощь, вести за ним наблюдение и докладывать мне. - Посылаем на верную смерть? - сказал Молодой Адъютант. - Возможно. Но когда враг, преследуя этот маленький отряд, подойдёт вплотную к нашим холмам, мы нанесём внезапный удар и выиграем сражение, - объяснил генерал и, помедлив, добавил, - Да, кстати, включите в этот отряд мастера Руки. Предоставим ему возможность кровью смыть вину перед государем. - Он в обозе. Его несут на носилках четыре воина. Это была личная просьба царицы. Мы не могли ей отказать. - Вот оно что! - возмутился генерал. - Так дайте ему коня и меч со щитом. Пусть сражается, как воин, чтобы никто не сказал, что мы совершили убийство. Приказ генерала был выполнен. Небольшой отряд вступил в бой с вражеской армией, а войско из укрытия, затаив дыхание, наблюдало за сражением. Генерал передал приказ воинам: "Через 10 минут противник будет здесь. Приготовиться к бою". Но прошло 10 минут, а противник оставался на том же месте. Генералу доложили, что пять человек из отряда погибли. Остальные окружены. Они могут продержаться ещё несколько минут. Но прошло ещё 10 минут, а сражение всё ещё продолжалось. Генерал в недоумении сам поднялся на вершину холма и потрясённый увидел, что из всего отряда уцелел только один воин, и это именно он один, окруженный грудами вражеских трупов, продолжал сдерживать натиск целой армии, поражая своим мечом сразу целые шеренги врагов. В это время к генералу подскакал адъютант. - Ваше превосходительство, солдаты потрясены героизмом нашего воина. Армия в необычайном возбуждении. Все рвутся в бой. Прикажите наступать. - А кто этот герой? - спросил генерал. - Мы пока этого не знаем. Среди добровольцев отряда было немало бесстрашных и опытных воинов. Кто-то из них. - Хорошо, - сказал генерал, - наступайте. Наша победа теперь бесспорна. Генерал издали видел, как его солдаты бросились в бой, как они подняли на руки героя вместе с его конём, как покатился назад отступающий враг. - Ваше превосходительство, - закричал подскакавший к нему Молодой Адъютант, - знаете ли, кто этот герой?! Ни за что не поверите. Это мастер Руки. Вот так художник! Солдаты его боготворят. - Что вы говорите?! - закричал генерал. - Этого не может быть! Это ошибка! - Нет, Ваше превосходительство, это он, я сам видел. - Немедленно остановите наступление! - закричал генерал. - Этот предатель заманивает нас в засаду. Приказываю немедленно перейти к обороне, а мастера Руки зарубить на месте. - Ваше превосходительство, солдаты не поймут. - Ну хорошо, просто арестуйте его и объявите солдатам, что он предатель. - Я не могу выполнить этот приказ, Ваше превосходительство. Я дворянин. Приказ генерала был выполнен другими, а Молодого Адъютанта разжаловали в солдаты. Мастер Руки был арестован и под усиленной охраной отправлен в столицу. В докладе царю генерал сообщал, что мастер Руки, продавшись за большие деньги агентам противника, чуть не погубил армию. Однако, благодаря героизму солдат и дальновидности командования, ценой больших жертв чудом удалось избежать поражения. Весть о гнусном предательстве мастера Руки мигом облетела столицу. Разъяренные толпы народа с треугольными символами в руках выволакивали на улицу и избивали сторонников жёлтого шестиугольника. По городу ползли слухи о причастности к предательству самой царицы. Рыжебородый мастер на рыночной площади кричал: - Они живут среди нас, едят наш хлеб, и при первом удобном случае готовы предать нас. Матери, у которых на войне погибли сыновья! Жёны, у которых на войне погибли мужья! Знайте же, кто их предал и погубил! Молодая женщина с ребёнком на руках причитала посиневшими губами: "Проклятые выродки!" Обоз, доставлявший мастера Руки в тюрьму, подвергся нападению толпы. Связанный мастер был вытащен из повозки, его топтали и били ногами, но, в конце концов, страже удалось отбить его и доставить в тюрьму. Война окончилась победой. Победители привезли с собой много риса. По всей стране безраздельно господствовали сторонники святого треугольника. Повсеместно воспевались святые народные традиции. А традиции эти, между прочим, запрещали казнить преступников без суда. К тому же, победители были настроены благодушно и снисходительно. В этих условиях и состоялся суд над мастером Руки. На суде выступил бывший Молодой Адъютант и рассказал, как всё было. Нашлись ещё солдаты, очевидцы тех событий. Тогда решили вызвать в суд Рослого Генерала для дачи показаний. Но он неожиданно скончался при загадочных обстоятельствах. В его архивах были обнаружены документы, согласно которым письмо царицы мастеру Руки было поддельным. Вскоре выяснилось, что многие придворные никогда не верили в злонамеренность мастера Руки. Придворный Художник рассказывал всем, как он спас от сожжения гобелен мастера, заменив его копией. А придворный Философ напоминал, как он ещё тогда, на выставке, защищал мастера от нападок. И вообще, как утверждал придворный Поэт, народ всегда осуждал эту провокацию против мастера Руки, потому что народ святых треугольников очень добрый и справедливый. Мастер Руки был освобождён, хотя окончательно его невиновность доказана не была. В народе ходили слухи, что он подкупил судей за большие деньги. Такие, мол, всегда вывернутся. Но больше его никто не преследовал. Чернь покуражилась и успокоилась. Отходчивый это был народ. Гобелен мастера Руки снова занял почётное место в галерее царского дворца, и его показывали иностранным гостям после гобелена Рыжебородого. При этом разъясняли, что мастер Руки талантливый художник школы Рыжебородого, который творчески реализовал идеи своего великого учителя. Он добивался большой художественной выразительности, удваивая образы, созданные Рыжебородым. Так, его шестиугольные фигуры есть не что иное, как наложенные один на другой треугольники Рыжебородого. Мастер Руки перенёс на свой гобелен солнце Рыжебородого, изображая его дважды. И вообще, утверждали искусствоведы, это тот же Рыжебородый, но перенесённый в стихию общественных катаклизмов. Сам мастер Руки вернулся домой. У него было множество заказов и предложений. Казалось, всё могло продолжаться по-прежнему. Но он почему-то больше не хотел ткать гобелены, писать картины и участвовать в выставках. Сидел он целыми днями у окна и о чём-то думал. И в один из таких дней к нему постучали. Это был посланник Головы. Мастер восторженно принял предложения Головы. Жизнь начиналась сызнова. НОГИ На Юге, куда попали Ноги Богатыря, главными были Боги. Они даровали своему народу незыблемые правила гостеприимства. Народ жил за морями, горами, лесами и пустынями, и каждый пришелец из других стран был ценен своими знаниями или полезными товарами, которые привозил с собой. Мудрые были Боги у этого народа. В Южной Стране Охотников, куда попал Ноги, он получил отдельный охотничий участок для проживания. Правда, участок был расположен у самой пустыни, и не росло там ничего, кроме колючек. Редкий зверь случайно забегал туда. Так и назывался он - Восточный Пустынный участок. Ноги едва сводил концы с концами, страдая от голода, жажды и немилосердно палящего солнца. Так прошло много лет, десятилетий или столетий. Сменились поколения, и никто из местных жителей уже точно не знал, откуда и когда пришёл Ноги, да и пришелец ли он. Так вот и жил полунищий оборванец на окраине страны и никого особенно не интересовал. В Южной Стране Охотников одним из главных был Бог Охоты. Он повелевал своему народу ежегодно по окончании сезона дождей устраивать состязания охотников. Победители в качестве приза получали в своё пользование лучшие охотничьи угодья, в которых озёра изобиловали рыбой, тучные пастбища ланями, леса зверем и дичью. Чтобы охотник мог кормить много сыновей с такими же зоркими глазами и сильными руками, как у отца. Чтоб не переводились в стране смелые и сильные охотники. Мудр был старый Бог Охоты. Ноги не участвовал в состязаниях, так как они завершались жертвоприношениями местным Богам, а он был верен своему, даровавшему ему бессмертие. Но, измучившись в нищете, он решил пойти на ближайшее состязание хотя бы посмотреть, как другие ловят удачу. Состязание началось как обычно. Преклонив колена на Священном холме у Божественного шатра и получив благословение старейшин и шамана, охотники с утра уходили в саванну. У подножия холма огромная толпа народа ждала их возвращения. После полудня вернулся первый охотник. Он попросил у старейшин разрешения взять помощников и повозку, чтобы привезти добытого им бизона. Вторым появился охотник, тащивший за собой волоком крокодила. Толпа восторженно его приветствовала, но тут же все обернулись направо и замерли. Приближался молодой охотник, согнувшийся под тяжёлою ношей. На его плечах лежал лев со связанными лапами и челюстями. В двух местах на спине зверя были видны глубокие раны, морда вся сплошь была залита кровью. Послышались возгласы: "Это Тургай! Тургай!" Прежде чем подняться на Священный холм, молодой охотник сбросил на землю ношу, чтобы передохнуть. Он тоже весь был в ранах, но держался бодро. Молодая красавица с ребёнком на руках, пробравшись сквозь толпу, бросилась к нему в объятия. Ноги подошёл поближе. - Тургай получит Олений участок, лучший в стране, - сказал старик, стоявший рядом с Ноги. - Да зачем ему Олений участок? - ответил старику сосед. - У этого охотника и так один из лучших – Сайгачий участок. Он участвует в состязаниях из одной только удали, чтобы показать своё превосходство над другими. - Да, - вступил в разговор третий, - и он это доказал. Такого большого льва я сроду не видел. Настоящий львиный царь. - А что сделают со львом? - спросил мальчик лет восьми у своего старшего брата-подростка, который, как и другие мальчишки, сам мечтал стать участником состязаний и знал о них всё. - Охотник отрубит ему голову и преподнесёт её шаману, затем отрубит ему передние лапы и передаст их старейшинам, - объяснил брат. - Туловище на костре принесут в жертву Богу Охоты, а хвост отдадут охотнику вместе с грамотой на лучший охотничий участок. - Но ведь льву будет не больно, он мёртвый? - с надеждой спросил малыш. - Очень нужна Богам падаль, - насмешливо ответил брат. - В этом и состоит для охотника особая трудность. Просто сейчас лев без сознания. Услышав это, Ноги стал пробираться сквозь толпу к поверженному льву. Уже у самой цели он увидел, что молодая женщина вдруг прекратила обнимать охотника и озабоченно спросила: "А он не издох?". В ответ охотник достал из-за пояса нож и ткнул льва в бок. Из раны потекла свежая кровь. Лев был, безусловно, жив. Странное волнение овладело Ноги. Он смутно помнил распластанное на земле окровавленное тело Богатыря, враги отрубают ему Голову, Руки ... Как льву?! В следующее мгновение он бросился на землю перед охотником. - Не убивай льва, богатырь, продай его мне. Молодой охотник лишь слегка скосил взгляд в сторону нищего и процедил сквозь зубы: - Ты что, спятил? - Вот, - крикнул Ноги, - всё, что у меня есть! - Убери свои жалкие медяки, оборванец. Охотник стал поднимать льва на плечи, чтобы подняться на священный холм. Ноги лежал перед ним в полной растерянности. И тогда он отчаялся на последнее. - Вот, возьмите это, у меня нет больше ничего ценного, но это - это память предков, - Ноги протягивал охотнику свои сандалии. Но какие это были сандалии! Старинной работы, с красивым ярким узором, золотыми пряжками и подковками, украшенными на боковой стороне тонким ювелирным орнаментом в виде цепочки шестиугольников. Охотник остановился, а его жена восхищённо вскрикнула: "Таких сандалий нет даже у сына старейшины!" Тургай раздумывал. Судя по платью, он был щёголем. Коричневая кожаная куртка с искусным красным узорчатым шитьём и украшениями из зубов редких животных, меховой пояс с ножнами, отделанными серебром. Всё это вместе с головным убором и сапогами было со вкусом подобрано и красиво, хотя частично и пострадало во время охоты. Такой человек не мог быть равнодушным к предложенному товару. Но тут из толпы вышел хорошо одетый мужчина с окладистой седеющей бородой. - Я куплю у тебя сандалии, - сказал он. - Я купец и знаю цену вещам. Такие сандалии в наших краях не делают. Я дам за них много денег. Ты сможешь на них два года арендовать лучший охотничий участок. - Нет, - сказал Ноги. - Отчего же? Ведь с этого льва нельзя взять даже хорошей шкуры, она вся в дырах. - Нет. Я их отдам только за льва. - За деньги можно купить всё, - сказал купец. - Ты назови свою цену, не стесняйся. - Нет. - Хм, - удивился купец. - Да ты откуда такой взялся, весь закутанный, одни ноги торчат? Уж не иностранец ли? - Это нищий, с Восточного Пустынного участка. Мы его знаем, - сказал кто-то из толпы. В это время Тургай наконец решился. - До конца дня я могу добыть ещё одного зверя. Да и охотничий участок у нас неплохой, - сказал он, глядя на жену. Жена кивнула в знак согласия. - Ладно, старик, бери свою падаль. Тургай сбросил на землю льва и стал примеривать сандалии. Несколько человек, свидетелей этой удивительной сделки, вызвались помочь Ноги. Изувеченного льва погрузили на повозку, с которой только что сняли бизона, добытого первым охотником. Повозка двинулась и вскоре скрылась за деревьями. Зрители были отвлечены новыми событиями состязаний охотников. Так что к концу дня уже мало кто говорил об этом маленьком происшествии. Доставив льва в свою хижину, Ноги разрезал верёвки на его лапах и челюстях и осторожно промыл раны солёной водой. Потом он нарвал целебных колючек, которые росли на песке его бесплодного участка, но в любую засуху оставались зелёными и сочными. Ещё в Святой Земле знал Ноги удивительную целебную силу этих растений. Юный Богатырь не раз пользовался ими для залечивания ран. Но в Святой Земле эти колючки были большой редкостью. Здесь же их было много, но никто не знал об их целебной силе. Только местные животные, как заметил Ноги, в случае болезни или ранений, жевали их. Ноги смазал многочисленные раны льва соком колючек, а оставшуюся часть дня расставлял на своём участке ловушки, силки и капканы. Утром в них оказалось несколько грызунов. Однако сам он даже не притронулся к пище. Всё это предназначалось больному льву. Зверь, придя в сознание, угрожающе рычал, но не мог сдвинуться с места. Он был настолько слаб, что сам даже не мог есть. Тогда Ноги стал резать мясо на мелкие кусочки и просовывать их в львиную пасть. Так продолжалось изо дня в день. Со временем лев привык к Ноги, перестал рычать и при его приближении по кошачьи жмурил свой единственный уцелевший глаз. А Ноги, по мере выздоровления льва, с удивлением и восхищением наблюдал, в какого могучего и красивого зверя превращалось раненое животное. Настоящий царь саванны. Пищи, добываемой Ноги, явно не хватало льву, который уже начал передвигаться. И однажды, вернувшись с охоты, Ноги увидел пустую хижину. Дверь была открыта, а следы огромных лап уходили от хижины и терялись в песках. Лев ушёл. Ноги ему больше был не нужен. Пока лев поправлялся, Ноги радовался этому могуществу и красоте жизни, к которым был причастен. А теперь у него уже не было ни сандалий, памяти предков, ни льва. Была пустая хижина, полуголодное существование и безвестность. Несколько дней он тщетно ждал возвращения зверя. Однако в ближайшее время жизнь Ноги резко переменилась. Как-то, проверяя утром капканы, он заметил бесчисленные следы копытных на бесплодном песке своего участка. Как будто стадо джейранов проходило здесь ночью. Зачем? Ни корма, ни воды они найти здесь не могли. Следы начинались у западной границы и с середины участка поворачивали на север. У северной границы лежал крупный джейран с перебитым позвоночником, ещё живой. Рядом следы крупного льва. Неужели львиная благодарность?! Ноги подобрал Джейрана. Ему давно не приходилось иметь столько мяса. С тех пор так и пошло. Стада косуль, ланей, джейранов и антилоп ночью проходили через участок Ноги. В его доме не переводилось мясо. В избытке были и шкуры и шерсть. Он мог добыть столько копытных, сколько хотел. Жить бы ему теперь в сытости и довольстве. Но мысль об утраченных сандалиях не давала покоя. Никогда раньше в долгие годы лишений он не расставался с ними. Это было единственное вещественное подтверждение былого величия, память о Боге и родной стране. Только в порыве жалости и сострадания он мог расстаться с ними. А теперь Ноги не находил себе места. Он сделал попытку выкупить сандалии у Тургая, предлагая в качестве платы шкуры и мясо животных. Тургай немало удивился новоявленному богатству Ноги. Он пожаловался, что копытные, как заговоренные, уходят с его пастбищ. Вот только рыба в озёрах да птица в лесу не переводятся. Ими он пока и кормит семью. Тургай ждал очередного состязания охотников, надеясь выиграть более богатый участок. Он рассказал, что прекрасные сандалии пытались у него купить сыновья старейшин и некоторые богатые охотники. Ноги удалось добиться разрешения раз в месяц приходить посмотреть на сандалии, расплачиваясь за это шкурами и мясом. Вернувшись практически ни с чем, Ноги после длительных тягостных раздумий принял решение. Он попытается сделать себе другие сандалии, хоть как-то похожие на те. Для этого нужно было научиться выделке кож, сапожному ремеслу и ювелирному искусству. Ничего этого он не умел. Кожевенники и сапожники в этой стране считались низшим сословием. Они жили в отдельном местечке в грязи и бедности, за жалкие гроши выполняя заказы охотников. Хозяин маленькой кожевенной мастерской немало удивился желанию владельца богатых охотничьих угодий научиться выделывать кожи. Причуды богачей. Он охотно согласился учить Ноги за щедрую плату шкурами животных. Через полгода Ноги умел выделывать шкуры не хуже самого учителя. Возле своего охотничьего домика он построил маленькую мастерскую и сам стал выделывать добытые им шкуры. Следующим был сапожник. Сапожники, опасаясь конкуренции, помногу лет держали своих учеников в подсобных рабочих, не раскрывая до конца секреты ремесла. Только щедрая плата в виде выделанных шкур позволила Ноги в короткое время научиться шить сапоги не хуже мастера. Ноги понимал, что полученные им навыки годны лишь для шитья грубой обуви охотников. Кроме того, он ещё не знал ювелирного дела. Украшения и изящную обувь для знати привозили купцы из северных стран. Поэтому Ноги разыскал купца, который через два месяца отправлялся на север с караваном. Купец скупал кожи, шерсть, оленьи рога. Ноги подрядился снабжать его этими товарами и сушёным мясом на дорогу, выручив немалые деньги. Потом он нанялся к купцу погонщиком верблюдов. Так Ноги оказался в верблюжьем караване, идущем на север. Богатый город, куда прибыл караван, изобиловал чеканщиками, гончарами, обувщиками. На шумных базарах они ежедневно продавали свою красивую продукцию. Ноги восхищался, у него разбегались глаза. Но всё же ему казалось, что не было здесь изделий, равных его заповедным сандалиям. Такие следовало искать разве что в царских чертогах. Среди ремесленников встречались и ювелиры. Но они не брали учеников, передавая секреты мастерства только своим детям. Царь этой страны имел немалый доход от налогов на ювелирную торговлю с иностранными купцами. Поэтому он издал указ, под страхом смерти запрещавший обучать иностранцев ювелирному делу. Но вернуться домой ни с чем Ноги не мог. Толкаясь изо дня в день по базарам, Ноги обратил внимание на слепого нищего. Он не умел просить милостыню, часами бесцельно стоял посреди базара и, уставившись слепыми глазами на солнце, шевелил губами. При таком способе сбора подаяний их, видимо, едва хватало на самое скудное пропитание. Слепой был тощ и передвигался с трудом. Любопытно, что именно ювелиры были теми редкими благодетелями, которые подавали ему милостыню. Что-то в этом было. Вечером, когда базар опустел, ноги подошёл к слепому и вложил в его руку большую золотую монету. Нищий молча долго ощупывал монету. - Такие деньги не дают в виде милостыни, - заговорил он наконец. - На них можно прожить целый месяц. Кто Вы? - Иностранец, желающий стать ювелиром, - признался Ноги. - Трудная задача. У нас это запрещено. - Я знаю, - сказал Ноги, - но мне это необходимо. Жизни мне нет без этого. - Вот как? Ну так расскажите мне свою историю. И Ноги рассказал ему всё. - Я это понять могу, - помолчав, сказал нищий. - Все люди не похожи друг на друга. Одни не могут жить без своего Бога, другие всё отдадут за любимую женщину, третьи готовы умереть за деньги, четвёртые за почести. И каждый следует предначертанию своей судьбы. Я жил своим искусством, и ничего выше и дороже для меня не было. Так уж нас воспитывали. И отец мой, и дед, и прадед были ювелирами. - Так вы ювелир? - обрадовался Ноги. - Поэтому ювелиры подают вам милостыню? - Да, они меня знают. Как не знать. Я был одним из лучших ювелиров в городе. Сам государь покупал мои изделия. Меня прочили в придворные ювелиры. Тот, кто тогда занимал эту должность, немало поволновался. Но теперь он может быть спокоен, я ему не соперник. Кому нужен слепой нищий. Да и мне уже ничего не нужно. Когда в жизни не осталось ничего дорогого, держаться за неё бессмысленно. Правда, есть у меня одно желание. - Может быть, я могу вам помочь? - с надеждой спросил Ноги. - Едва ли. Вы иностранец. Что вы можете в нашей стране? Но за участие спасибо. - И всё-таки? - не отступал Ноги. - Ну, если хочешь, я расскажу тебе свою историю. Ещё два года тому назад я был процветающим мастером. Наш род издревле славился своим искусством. Мы работали в сложном старинном стиле, который здешним мастерам не был знаком. Да и инструмент требуется особый. Ни у кого больше не было таких инструментов, и секрета их никто не знает до сих пор. По преданию, мой предок вывез их из Святой Земли, где он сорок лет был учеником ювелира. Тогда Святая Земля была ещё цветущей страной. Мы вносили в золотой орнамент узорчатую вязь в виде цепочки шестиугольных звеньев, если вам это интересно. - Очень даже интересно. Ведь именно таким золотым орнаментом отделаны мои сандалии. - Так вот, - продолжал нищий, - когда я сказал, что не было у меня ничего дороже моего искусства, это была лишь отчасти правда. Был у меня сын. В свои 16 лет он уже превосходил меня в ювелирном мастерстве. Наверно, я и любил его так именно за это. В нём я видел продолжение своего дела и, трудно сказать, что для меня больше значило - его талант или то, что он мой сын. Может быть дед, отец, я и весь наш род только затем и жили и совершенствовали своё искусство, чтобы оно попало в руки гения. Но сколько радости и красоты дарит людям гений, столько злобы и ненависти он у них вызывает. В ту ночь ... - голос нищего пресёкся, и Ноги не смел нарушить его молчания. - - Преступники выбрали именно ту ночь для осуществления своего замысла, - справившись с волнением, продолжил старик. - Шёл проливной дождь, сверкала молния. Они ворвались в мой дом, выломав дверь. Сын, взявшийся за оружие, был зарублен на месте. Меня ударили по затылку и проткнули горло копьём. Случайно, удар копья оказался не опасным. Я выжил, но от удара по голове ослеп. Такой я им не опасен. Теперь меня никто не трогает. - Бандиты ограбили Ваш дом? - Да, дом и лавку. Они унесли все мои ювелирные работы. Но что они с ними будут делать? Мой стиль так хорошо известен, что злодеи не могут ни носить, ни продать их. - И у Вас ничего не осталось для жизни? - Не совсем так. Остались мои уникальные инструменты. Преступники не смогли их найти. Каждый день, завершив работу, я прятал их в потайное место. Так меня учил отец, а его дед. Отец говорил, что ювелир может потерять всё, кроме инструментов. Иначе он уже не ювелир. Инструменты остались и стоят больших денег. Но продать их всё равно, что тебе продать своего Бога. Понимаешь? - Да, - Моё последнее желание - отомстить. Этим я только и живу. Но я слеп, беден и боюсь умереть, так и не наказав злодеев. - А если бы я помог вам в этом? Если б я нашёл их? - спросил Ноги. - Тогда я сделаю для тебя всё. Я научу тебя ювелирному мастерству, если ты способен ему научиться. Я отдам тебе свои инструменты. Кому ещё я могу их завещать? - Но как вы без зрения...? - У меня есть пальцы, - перебил его нищий, - пальцы ювелира. С их помощью я всегда смогу проверить твою работу, обнаружить ошибки и объяснить затем, как их исправить. Для Ноги это был единственный шанс, и он попытался выяснить подробности. - Оставили ли преступники какие-нибудь следы, или, может быть, вы запомнили их приметы? - Следов не осталось. Я уже говорил, был дождь. В дом ворвались трое в масках, обувь была обёрнута рогожей. А приметы? У одного размоталась рогожа на ноге, и в свете молнии я увидел рисунок на его сандалии - зелёная ветвь с двумя красными вишнями. Вот и всё, пожалуй. - Бывали ли подобные ограбления в вашем городе ранее? - Бывали кражи на рынке, ограбления ювелирных лавок, но нападений на дом, да ещё с убийствами, не было. Ноги обратил внимание на слова нищего о том, что преступники не могут сбыть награбленное в своей стране. Следовательно ... На следующий день, надев богатое платье, он стал посещать городских ювелиров, выдавая себя за представителя иностранного ювелирного торговца. Так прошло несколько дней. А затем события стали развиваться гораздо быстрее, чем он мог предполагать. Началось с того, что беседуя с привратником очередного ювелира, Ноги вдруг заметил на его сандалиях полустёртый рисунок зелёной ветви с двумя красными вишнями. Ноги дал ему золотую монету и попросил помочь встретиться с хозяином дома. - Наш господин принимает покупателей по средам после полудня. В другое время он занят, - сообщил привратник. - Чем же так занят твой господин? - Вы разве не знаете? Наш господин придворный ювелир. Он занят при дворе. - О, хорошо, что ты мне об этом сказал. На приём к такому важному господину нужно прийти в хорошей одежде. Кстати, любезный, у какого сапожника ты купил такие красивые сандалии? Я бы тоже купил такие. - Такие сандалии достать не так просто. Это работа придворного сапожника. Их носил мой господин, а потом подарил мне. - Подумать только! Сколько же им лет? Они совсем как новые, - восторгался Ноги. - Им не менее трёх лет. Один год их носил господин, и я уже два года. Ноги дружески попрощался с привратником, сунув ему ещё одну монету. Сандалии с вишнями - это уже было что-то. Но Ноги понимал, что это ещё не доказательство. Скольким людям ещё сшил такие сандалии придворный сапожник, и кому они могли быть потом перепроданы или подарены? В среду пополудни Ноги был на приёме у придворного ювелира. Войдя в приёмную, Ноги поклонился. - Я имею честь представлять богатого купца из далёкой Южной Страны Охотников. Мой господин поручил мне обратиться к самому талантливому ювелиру Вашей страны с целью покупки украшений. И вот я здесь. - Похвально, похвально! Какого же числа вы прибыли в нашу столицу и как зовут твоего купца? Ноги ответил. Тотчас, извинившись, ювелир вышел из приёмной, чтобы послать слугу проверить в государственной канцелярии, зарегистрировано ли там прибытие названного купца. Такая регистрация делалась с целью взимания пошлины. Затем он вернулся к Ноги, и беседа была продолжена. - Часто ли твой купец посещает нашу страну? - поинтересовался придворный ювелир. - О, нет. Он был здесь всего один раз лет десять тому назад. А я в вашей стране впервые, и едва ли ещё доведётся здесь побывать. - Отчего же? - Путь из нашей страны так далёк, столько опасностей подстерегают купца в дороге. И болезни, и разбойники, и падёж верблюдов. Так что редко кто отваживается на подобный риск. - Ноги специально сгущал краски, представляя свою страну слишком далёкой и труднодоступной. - И когда вы покидаете наш город? Ноги ответил. В это время вернулся слуга из государственной канцелярии. Сведения Ноги подтвердились. Тогда придворный ювелир сообщил Ноги своё решение: "За два дня до вашего отъезда я покажу свой товар, а продам его в день отъезда. И есть одна просьба. Я придворный ювелир и работать должен на двор. Продажа крупной партии моих изделий может повредить моей репутации. Поэтому нашу сделку лучше сохранить в тайне. Купчую для взимания пошлины составим на подставное имя". Ноги согласился. Его подозрения усиливались. Придворному ювелиру, возможно, необходимо было время, чтобы достать товар из тайников. Продажа же в день отъезда исключала возможность огласки сделки. И, наконец, купчая на подставное имя. В назначенное время Ноги стоял в кабинете придворного ювелира перед разложенными на столе ювелирными изделиями. Браслеты, колье, кулоны, подвески, кольца, серьги, цепочки, ножны, кинжалы, небольшие панно. Окна были зашторены. Ноги пошатнулся и прислонился к стене, чтобы не упасть. - Что с тобой? - встревожился придворный ювелир. - Ничего, не беспокойтесь. Просто я никогда не видел такой красоты. На всех изделиях, разложенных перед Ноги, явственно проступала цепочка шестиугольных звеньев, извиваясь в замысловатом узоре. Ноги попросил сделать опись изделий, проставить их стоимость и затем подсчитать общую сумму. Купец ведь должен знать, за что и сколько он платит. Придворный ювелир нехотя согласился. Когда опись была окончена и Ноги простился с хозяином, он вспомнил, что преступников было трое. Против придворного ювелира имелись улики, но вдруг он всего лишь купил эти изделия у грабителей, хотя и не мог не знать, чьи они. Хорошо было бы разыскать двоих его сообщников. Выходя из дома, он сунул монету привратнику, который и без того уже был расположен к Ноги. - Твой господин такой богатый и знаменитый. Служить у такого хозяина большая честь. - О, - сказал польщённый привратник, - все привратники мне завидуют. Служить у такого господина одно удовольствие. Он говорит, что ничего для меня не пожалеет, но если понадобится, чтоб я тоже был готов сослужить ему службу. И я для него пойду на всё. - Ты, конечно, самое доверенное лицо у господина, - Ноги продолжал провоцировать его на откровенность. Привратник явно был в восторге, что его считают такой важной персоной. - Да. Я и камердинер. Мы служим уже два года, и хозяин говорит, что у него нет от нас секретов. - Всего два года? - удивился Ноги. - Я думал ты здесь очень давно. - Нет, всего два года, я и камердинер. Наши предшественники скоропостижно скончались. К ним в комнату заполз аспид. Хозяин первым обнаружил несчастье, убил змею и поднял на ноги весь дом, но было уже поздно. - Я и не знал, что в вашей стране водятся аспиды, - признался Ноги. - В нашей стране они не водятся. Змея выползла из серпентария нашего господина. - Какой ужас! Наш караван как раз проходит через местность, где водятся аспиды. Хотелось бы знать, как выглядят пострадавшие от этих змей, чтобы сразу оказать помощь. - Они умирали в страшных муках, с пеной у рта, кожа лица кровоточила ... - А в какое время года эти змеи такие ядовитые? Привратник назвал дату гибели слуг. Получалось, на второй день после ограбления. Далее Ноги отправился к местному лекарю и, хорошо заплатив, просил дать путешественнику консультацию. Лекарь объяснил, что от укуса аспида люди умирают без боли и страданий, как бы сладко засыпая, а смерть в мучениях с пеной у рта и кровоточащей кожей бывает от мышьяка. Так, так. Придворный ювелир сразу же после ограбления отравил двух своих сообщников мышьяком. Теперь у Ноги уже не было сомнений. Когда Ноги рассказал всё слепому ювелиру, тот долго молчал, потом заметил: "Теперь он не опасается за свой пост. Главный соперник устранён". Потом он добавил: "Ну что ж, ты выполнил своё обещание. Теперь я знаю, кому мстить. Но сперва и я выполню обещанное, сделаю тебя ювелиром". Ноги написал придворному ювелиру письмо. Он просил отсрочить сделку на год, что было, якобы, необходимо для сбора нужной суммы. А потом началась упорная учёба и работа. Он работал по 20 часов в сутки, отрываясь лишь для приёма пищи и кратковременного сна. Никогда раньше семена знаний не падали на столь благоприятную почву. Ювелир был поражён способностями и трудолюбием своего нового ученика. Их отношения уже не определялись лишь договорными обязательствами. Это были два человека, объединённые поклонением Богу, имя которому Искусство. По мнению слепого мастера, уже через полгода Ноги был ювелиром средней руки, а через год по мастерству выполнения орнамента приблизился к самому учителю. Особенно усердно трудился Ноги над филигранной вязью шестиугольных звеньев. Теперь он мог попробовать повторить золотой орнамент своих сандалий. Наступил час прощания. Ноги увозил с собой ювелирные инструменты, оставляя слепому почти все свои деньги. Он обещал с ближайшим караваном прислать снадобье из целебных колючек. Кроме того, он обещал вернуть инструменты, как только удастся сделать копию сандалий. На этом они и расстались. А в это время в Южной Стране Охотников происходило следующее. Тургай, вконец разорившийся и обнищавший, предложил Совету Старейшин внести Восточный Пустынный участок, принадлежащий Ноги, в список призовых участков для ежегодных состязаний. Он уверял старейшин, что Ноги незаконно стал самым богатым охотником страны, не участвуя в состязаниях и, как он выразился, "не умея держать копьё и не имея даже того, чем держат копьё". Он уверял, что через этот участок проходят тропы чуть ли не всех копытных страны и, что он, якобы, сам это видел. Старейшины были немало удивлены словами уважаемого охотника. Один из них сказал: "На этом участке нет ни леса, ни пастбищ, ни водопоя, одни только колючки и песок. Мы можем без всяких состязаний дать тебе два таких участка. Но на них невозможно прокормить семью". Однако, поскольку Тургай настаивал, они вместе с ним отправились осматривать Восточный Пустынный участок. То, что они увидели, заставило Тургая в отчаянии схватиться за голову, а старейшин многозначительно переглянуться. Среди унылых однообразных песков участка Ноги лишь кое-где зеленели неистребимые колючки. Даже следов птиц, мышей или ящериц невозможно было обнаружить, не то что копытных. Только возле пустой хижины явственно проступали следы крупного хищника. Участок Ноги не был включен в призовой список и остался за ним. Очевидно, одноглазый лев вскоре после отъезда Ноги перестал загонять стада на его участок. Но он периодически приходил узнать, не вернулся ли его спаситель. Вернувшись домой, Ноги с тоской смотрел на безжизненную песчаную равнину своего участка. Вдруг кто-то мягко толкнул его сзади. Это был лев. Ноги хотел погладить зверя, но тот уклонился. Он любил Ноги, но любовью царя, а не домашней кошки. Начиная с этого дня, стада копытных снова двигались через Восточный Пустынный участок, и Ноги ни в чём не знал нужды. Всё свободное время он посвящал достижению своей цели. Его дом превратился в кожевенно-сапожно-ювелирную мастерскую, хозяин которой одержимо работал от зари до зари. Прошло немало времени, трудов, успехов, неудач, и наконец... Последний вариант готовых сандалий стоял на верстаке, и Ноги придирчиво их осматривал. Они как будто ничем не отличались от оригинала, но Ноги не был в этом уверен. И тогда, завернув сандалии в козью шкуру, он отправился к Тургаю. Охотник встретил его на пороге своего дома настороженным злобным взглядом. Его одежда, некогда щегольски нарядная, его прежде богатый дом, – всё носило следы бедности и упадка. Да и сам Тургай уже не был тем молодым удачливым красавцем. Перед Ноги стоял сутулый измученный человек и молча ждал. Ноги слыхал, что Тургай несколько раз завоёвывал новые богатые охотничьи участки, но каждый раз из них вскоре по непонятным причинам уходили все животные. Злой рок, не иначе. Ноги молча развернул перед ним сандалии. Лицо Тургая вспыхнуло сначала изумлением, а затем гневом. - Кто разрешил тебе, грязный инородец, брать мои сандалии?! Ты украл их! - Нет, это не твои сандалии. Твои стоят на месте. Проверь. Тургай бросился в дом и вынес оттуда сандалии, поставил их рядом, стал сравнивать. - Ну и как? Такие же? - скрывая волнение, спросил Ноги. У Тургая гнев сменился улыбчивой неловкостью. - Нет. Твои лучше. У них орнамент тоньше и больше золотой отделки. У них поверхность кожи переливается на свету. Твои красивее. Ноги, не отрываясь, смотрел на сандалии, и слова Тургая всё больше укрепляли в нём мысль, которую вначале он торопливо гнал. Новые сандалии были красивее старых. Это уже был не тот Ноги, заброшенный со своими сандалиями в чужую страну. Жизнь его била, а он, не ожесточаясь, постоянно у неё учился. Теперь он уже был и кожевенник, и сапожник, и ювелир, и торговец, и лекарь, и охотник, и богач. Он знал многих людей и другие страны. Это уже был другой Ноги, но его Бог и его реликвии оставались прежними. От них исходили его знания и его богатство, и старые сандалии были ему неизмеримо милей. - Хочешь поменять свои сандалии на мои? - осторожно спросил Ноги. - Да, пожалуй. За эти старые мне предложили богатый охотничий участок в аренду на два года, а за новые я потребую три. Как думаешь, дадут? - Конечно, дадут. Сандалии того стоят. - Но я соглашусь на обмен, если ты дашь в придачу десять оленьих шкур и много мяса, - сказал Тургай и замер в ожидании ответа. Ноги тотчас же согласился. Значит, опять на участке Ноги стада копытных? Обмен состоялся, но Тургай окончательно потерял покой. Едва дождавшись сумерек, он побежал к участку Ноги. Как и раньше, многочисленные следы животных поворачивали к Восточному Пустынному участку у его западной границы. Тургай закрыл глаза, потёр их рукой и снова открыл. Следы явственно выделялись на песке. Тогда он закрыл глаза и стал ощупывать следы руками. Они были непреходящей реальностью. Но может быть он, Тургай, сошёл с ума? Он не спал всю ночь, а утром пошёл к дому старейшины, вызвал его молодого сына. Сын от отца слышал кое-что о похождениях Тургая в связи с Восточным Пустынным участком. Поэтому, ухмыльнувшись, он отказался пойти вместе с Тургаем на этот участок. Тогда Тургай показал юноше новые сандалии и обещал дать поносить их на ближайшем празднике. У юноши заблестели глаза, и он согласился. На следующий день он рассказал отцу об увиденном. Тот спешно организовал вторичный осмотр участка Ноги старейшинами. После этого участок был внесён в список призовых, и торжествующий Тургай сделал на него заявку на будущие состязания. Когда об этом стало известно Ноги, он прежде всего подумал о слепом ювелире. До состязаний оставалось несколько месяцев, и он должен был успеть за это время собрать приличную сумму денег, чтобы отправить их учителю вместе с целебным снадобьем и инструментами. Ему удалось выгодно продать две пары сандалий, которые он изготовил, отрабатывая своё мастерство. Ему также удалось продать купцу все имеющиеся у него шкуры. Полученные деньги, ювелирные инструменты и целебное снадобье он упаковал в грязный старый мешок и засыпал сверху толстым слоем сушеных колючек. Затем он купил мула, навьючил на него мешок и передал всё это бедному погонщику верблюдов, знакомому по прошлому путешествию. Погонщик с ближайшим караваном уходил на север, и Ноги поручил ему передать мешок слепому ювелиру, пообещав подарить за это мула. Он сказал, что и слепой хорошо заплатит за эти колючки, необходимые ему для приготовления лекарства от слепоты. В грязном рваном мешке с колючками трудно было предположить наличие ценностей. Состязание началось, как обычно, по окончании сезона дождей. Согласно ритуалу, Ноги поднялся на Священный холм, получил благословение старейшин. Проходя мимо Божественного шатра, он должен был преклонить колени. Но он не сделал этого, а, спустившись с холма, помчался в саванну. Шаман хотел остановить его, но главный старейшина махнул рукой: "Охотник впервые участвует в состязаниях, не знает ещё всех правил. Остановить его, значит лишить удачи. Пусть охотится, потом объясним". Ноги быстро нашёл небольшое стадо бизонов, отделил от него крупного самца и начал преследование. Ноги, некогда носившие тело могучего Богатыря, не знали усталости. Преследуя животное, он довел его до изнеможения, ударом ноги свалил на землю и связал ему ноги. Затем он вернулся к Священному холму и попросил разрешения взять помощников и повозку для доставки своей добычи. Иначе складывалась охота у Тургая. Он тоже начал преследование крупного бизона, но уже в самом начале охоты, переходя узкую твёрдую тропу через гибельную топь, бизон в испуге метнулся в сторону и угодил в болото. На глазах у Тургая животное с громким мычанием погружалось в липкую зловонную грязь, и он ничего не мог поделать. Что же так испугало бизона? Вдруг Тургаю всё стало ясно. Впереди на тропе стоял великолепный огромный красавец лев, изготовившийся к прыжку. Лев был одноглазый. Тургай, который никогда не видел одноглазых львов, был удивлён, но не испуган. Схватка со львом ему была не в диковинку. Это даже лучше. Такой добыче позавидуют все охотники. Он изготовился к схватке. Но неожиданно лев повернулся и побежал. Странно. Не такой это зверь, чтобы спасаться бегством. Тургай бросился вдогонку. Лев, очевидно, мог бы быстро уйти от преследования, но он этого не делал и трусил на расстоянии, не позволявшем однако прицельно метнуть копьё. Охотничий азарт всё сильнее разгорался в сердце Тургая и мешал ему трезво оценить странное поведение льва. Он принесёт к Священному холму льва, как когда-то в молодости, и все охотники будут восхищаться его силой и ловкостью. Он спохватился лишь тогда, когда лев вдруг остановился, зарычал, оскалил зубы и припал к земле. Тургай понял причину его вновь обретённой смелости. У входа в каменистую пещеру неподалеку резвились два львёнка. Сейчас появится их мать. Тургай знал, каким яростным и отчаянным зверем является кормящая львица. Как опытный охотник, он никогда не стал бы с ней связываться. Это одноглазый дьявол в образе льва втравил его в эту историю. Он хотел произнести религиозное заклинание, которому научил его отец, но не успел. Львица молнией взвилась в воздух в прыжке, и Тургай, точным движением уклонившись в сторону, едва успел подставить копьё. Он был одним из немногих в стране, в совершенстве владевших этим приёмом. Копьё застряло у львицы в горле, но в тот же момент одноглазый ударил его по ноге когтистой лапой и отскочил в сторону, прежде чем Тургай воспользовался клинком. Лишённый копья, с повреждённой кровоточащей ногой Тургай начал отступать к лесу. Одноглазый шёл за ним и злобно рычал. Истекающий кровью, изнемогающий Тургай вышел из леса и, волоча ногу, направился к Священному холму. Впервые он был без добычи. В его воспалённом мозгу проносились все его мытарства последних лет: его пустеющие охотничьи участки, сказочные стада на пустынном участке Ноги, львиные следы у хижины Ноги, одноглазый лев, уникальные сандалии, покупка Ноги добытого им льва, сам Ноги, неизвестно чьего роду-племени. Всё это было как-то взаимосвязано. И вдруг всё прояснилось двумя очень ёмкими словами: Нечистая Сила. Да, да, именно так. Все эти загадки, и странный одноглазый лев, и Ноги, - всё это одна и та же дьявольщина. Среди мертвенного молчания толпы он бросился на колени перед шаманом, и каждое его слово в напряженной атмосфере звучало, как колокол: - О, великий шаман, я понял, Ноги – дьявол, а одноглазый лев – его помощник. Я могу доказать. Откуда взялись стада на его пустом участке? Почему уходит зверь с моих угодий? Я знаю, знаю. Спаси меня, великий шаман. И не только меня, спаси наш народ! Ноги всех нас погубит! Далее Тургай стал рыдать, рвать на себе одежду, и речь его стала бессвязной. Главный старейшина покачал головой и махнул на Тургая рукой. Это значило, что он не доверяет Тургаю и считает его сумасшедшим. Но шаман насторожился. - Я знаю, - сказал он, обращаясь к старейшинам, - как проверить Ноги. Если он дьявол, он ни за что не сможет принести жертву нашему Богу. Он ведь и колени не преклонил перед Божественным шатром. Решено было дождаться возвращения Ноги с добычей. Вскоре он появился с добытым бизоном. Как положено, он отрубил бизону голову и положил её перед шаманом, затем отрубил передние ноги и положил перед старейшинами. Далее он должен был разделать тушу и положить её на жертвенный огонь для Бога Охоты. Но сделать этого Ноги не мог. Не мог он предать своего родного Бога, даровавшего ему бессмертие. Он стоял перед жертвенным огнём, не в состоянии сдвинуться с места. К нему подошёл старейшина. - Бросай тушу в огонь, и твой участок останется за тобой, и сам ты останешься живым и свободным. Ты ведь просто не знаешь обряда? - Нет. Не могу, - с трудом выдавил из себя Ноги. - Теперь всё понятно! - закричал шаман. - Он дьявол, смерть ему, взять его! На Ноги бросились религиозные прислужники шамана и молодые охотники, участвующие в церемонии. Его должны были тут же сжечь на костре, но вмешался Тургай, который к этому времени полностью пришёл в себя. Он предложил шаману и старейшинам отложить казнь, запереть Ноги в его собственной хижине и устроить возле неё засаду, чтобы поймать одноглазого льва - помощника дьявола. Теперь к словам Тургая относились с большим вниманием и доверием. После краткого обсуждения его предложение было принято. Несмотря на раненую ногу, Тургай вызвался участвовать в засаде. На третьи сутки, когда к хижине Ноги подошёл лев, желающих участвовать в засаде оставалось только трое – сам Тургай и два молодых охотника. Львы обладают уникальным обонянием. Ещё издали лев уловил враждебный незабываемый запах Тургая, своего врага. Но он не повернул назад и не ушёл, потому что то же обоняние говорило ему, что там находится его друг Ноги. Когда связанный Ноги услышал шум схватки, рычание льва, крики охотников, звон оружия, он подполз к окну и, опираясь телом о стену, поднялся и посмотрел в окно. Два окровавленных молодых охотника лежали замертво (мертвые), а Тургай, видимо, не успевший воспользоваться копьём, сцепился со львом, и они катались по земле. Ноги налёг на окно, выдавил его и вывалился через него наружу. К этому моменту всё уже было кончено. Лев с клинком в груди неподвижно лежал на спине. В нескольких шагах от него лежал Тургай со вскрытой сонной артерией. Ноги нащупал острие клинка погибшего молодого охотника и с трудом разрезал на себе верёвки. Потом он стал осматривать льва, ещё на что-то надеясь. Но тщетно. Твёрдая опытная рука направила клинок точно в сердце зверя. Кем был для Ноги лев? Это было чистое, сильное и преданное существо. Лишённый племенных и сословных предрассудков, он один смог оценить доброту Ноги, привязаться и полюбить его. Ноги похоронил льва. Теперь Ноги был так же нищ и гол, как и в начале своей жизни в этой стране. Дом был разграблен, единственный друг погиб, и оставаться здесь было опасно. Он собрал немного колючек со своего участка и побрёл по северной дороге. Утром его подобрал торговый караван, идущий на север. Ноги оказал помощь больным и получил за это питание и место в караване. Караван прибыл в тот самый город, где жил слепой ювелир. Когда Ноги добрался до дома ювелира, он никого там не застал. Дом был пуст, двери не заперты. Ноги пришла мысль заглянуть в тайник, где они с учителем прятали ювелирные инструменты. Его надежды оправдались. Там лежали инструменты и адресованное ему письмо следующего содержания: "Дорогой друг! У меня нет другого способа передать тебе это письмо, кроме как положить его в известный тебе тайник вместе с инструментами, которые я завещаю тебе. Твоё снадобье помогло мне сверх всех ожиданий. Зрение полностью восстановилось. Я много думал, как отомстить убийце моего сына, перебирал разные варианты, но потом понял, что для честного человека существует только один способ - суд. Я бросился в ноги государю и рассказал ему всё. Он принял во мне участие. Расследование полностью подтвердило вину убийцы. Он сознался в преступлении и был казнён. Мне предложили должность придворного ювелира, но я отказался. Я решил осуществить своё прежнее намерение, добровольно уйти из жизни. Смерть сына и старость лишают её всякого смысла. Когда ты будешь читать это письмо, меня уже не будет. Благодарю за всё и желаю тебе счастья. Твой друг". Горестно стало на душе Ноги. Ещё один друг ушёл из жизни. Пусто, холодно и темно было вокруг. И он подумал, что вот он, Ноги, нищий, одинокий и голодный, не раз терявший дом, богатство, родину, родных и друзей, он никогда не терял желания жить и бороться. А многие окружающие опускались или уходили из жизни при первых же тяжёлых утратах. Нет, он, Ноги, будет жить. Он поднял свою убогую котомку и побрёл на север, сам не зная, куда и зачем. Уже давно была глухая ночь, уже давно он миновал последние городские постройки. Дорога была темна и пустынна. Но потом вдалеке он стал различать очертания движущейся навстречу человеческой фигуры. Ночью на пустынной дороге два встречных путника не могут разойтись, не обратив друг на друга внимания. Они остановились, присели отдохнуть, разговорились. Как выяснилось, это был посланник Головы. Ноги с радостью принял призыв вернуться на Святую Землю. ВОЗРОЖДЕНИЕ Святая Земля, куда по призыву Головы прибыли Руки и Ноги, была заселена чужими пришлыми племенами. Эти племена завоевали огромные территории от моря и до моря, а заодно присоединили к себе и Святую Землю. Они давно уже перестали отличать своё от чужого и брали всё, что можно было взять, если не уговорами, так силой. Они, конечно, кое-что слышали о бессмертном юном Богатыре, которому когда-то принадлежала Святая Земля, но воспринимали это всего лишь как забавную легенду. А Голова, Руки и Ноги задумали воскресить эту легенду. Работа началась по плану, составленному Головой. Они рыли глубокий подземный тоннель, чтобы добраться до туловища Богатыря. Рыли, в основном, по ночам, стремясь не привлекать внимание окружающих. Это была тяжёлая непривычная работа. Особенно страдали Руки, на долю которых выпала основная часть труда. На ладонях Руки появились кровавые мозоли, не хватало воды, пищи, одежды. Вдобавок, окрестные племена стали проявлять к пришельцам нездоровый интерес. Сначала они стремились просто поиздеваться над малочисленными пришельцами и, при случае, ограбить их и без того нищее состояние. Пришлось Руки взять меч и отражать нападения небольших групп грабителей. Но потом среди местных жителей распространился слух, что пришельцы хотят взорвать Святую Землю. Они стали группироваться в крупные военные отряды, и вооруженные нападения участились, стали более продолжительными и опасными. Всё это затрудняло и замедляло и без того сложную работу. Так прошло много-много лет. Наконец, когда работа уже была близка к завершению, старейшины местных племён поняли, что легенда о бессмертии Богатыря вовсе не выдумка, и что пришельцы и есть части бессмертного богатырского тела. Они бросились к Голове. - Вы хотите воскресить древнего Богатыря, хотите, чтобы он поселился здесь навсегда? - Почему бы и нет, - отвечала Голова. - Он родился, жил и прославился здесь. О нём ходят легенды, известные и вам. Это при нём страна стала называться Святой Землёй, он её создал и освятил. Вполне естественно, что он будет и жить здесь. - Здесь живёт и будет жить только наш народ, - заявили старейшины племён. - Убирайтесь! И чем быстрее, тем лучше. Иначе мы соберём против вас целую армию. - Мы никому не причиним вреда. Мы будем мирно жить на своей земле рядом с вами, - успокаивала их Голова. - На какой это своей земле? Это наша земля. Мы тебя предупредили. К этому времени тоннель был закончен. Далее Ноги должен был доставить к туловищу Голову и Руки, а затем и сам встать на своё место. Так и сделали. Радостно забилось богатырское сердце, встрепенулось могучее туловище, повернулось раз, другой и вдруг почувствовало себя единым богатырским телом, с руками, ногами и головой, способным к действию, к жизни. Встал Богатырь на четвереньки и хотел было двинуться по тоннелю туда, где был виден свет, к выходу на свободу. Но неожиданно свет в конце тоннеля исчез. Послышались крики, топот множества ног и шум обвалившейся земли. Это армия местных племён подоспела к тоннелю и обрушила выход из него. О том, чтобы спокойно и мирно выйти на свет, уже не могло быть и речи. Племенные вожди ликовали и кричали, что похоронили новоявленного Богатыря заживо, чтобы он так и остался жить в одних только легендах. Так-то оно удобнее и безопаснее. Страшная угроза нависла над легендарным Богатырём, угроза навечно остаться заживо похороненным, никогда больше не подняться к свету, к нормальной полноправной человеческой жизни. Собрал он все свои силы, напрягся, но так и не смог распрямиться. Слишком тяжелы были пласты земли над ним. И вспомнил тогда Богатырь все обиды и унижения, несправедливости, беззакония и издевательства, которые пережила его Голова в странах Запада. И утроились его силы, и сделал он ещё одну попытку распрямиться, поднатужился и... не смог. Знать, глубоко похоронили Богатыря старые враги, а новые ещё сверху земли насыпали. И тогда вспомнил он всю клевету и подлость, вероломство, ложь, лицемерие и предательство, павшие на его Руки в странах Востока. И стало силы у него в десять раз больше прежнего. И затряслась земля над ним и растрескалась, и далеко вокруг пронесся подземный гул. Но и только. Невыносимо тяжелы были скопившиеся над ним тысячелетние земные слои. И не в пределах человеческого понимания была затея поднять их одному человеку. И вспомнил тогда Богатырь всю нищету, голод, скитания, преследования и утраты, которые вынесли его Ноги в странах Юга. И силы его возросли во сто крат. Задрожала и не выдержала земля, и стала раскалываться и дыбиться вверх крупными глыбами, и дробиться и разваливаться в прах, засыпая обломками окрестные строения и их жителей. И грохот ужасный пошёл по всей земле. И среди этого грохота, обломков и пыли величественно восстал из недр легендарный Богатырь, истинный хозяин Святой Земли. Бросилось бежать в страхе и панике ещё недавно столь воинственное, жестокое и непреклонное племенное воинство. Рушились от землетрясения их дома и храмы. И бежали они так без оглядки, пока не устали, не остановились, не опомнились и не сказали себе: "Наши земли немеряны от моря и до моря, и племенам нашим несть числа, и сила наша огромна и всегда побеждала. А он там всего-навсего один, пусть даже и сильный. Да и не показалось ли нам, что он сильный?" И собрали они пять больших армий и снова повернули против богатыря. Не схоронили его заживо, так сбросим в море. Смертельная угроза нависла над Богатырём. Силы были настолько не равны, что никто в человеческой истории ещё не побеждал при таком соотношении сил. Только не тот уже это был Богатырь, чтобы неравенством сил можно было его победить, как когда-то в древности. Хоть и держал он при себе книгу по-прежнему, да только в одной руке, а из другой меч не выпускал. А ещё Голова его была умудрена тысячелетними трудами по совершенствованию ума в странах Запада. Она хорошо научилась издали отличать друзей от врагов, видеть их слабые места и изъяны. Уже невозможно было застать её врасплох, обмануть её доверие и бдительность. И Руки его стали сильнее, точнее и быстрее от тысячелетних упражнений в искусстве и ратном деле в странах Востока. И ещё выносливее и мощнее стали его Ноги, натренированные тысячелетними скитаниями в странах Юга. И рассеял Богатырь вражеские армии, как дым, и освободил большую часть Святой Земли. Возможно, даже сам старый Бог, глядя на это зрелище с небес, подумал про себя, не зря, мол, я ему даровал когда-то бессмертие. Да видно Бог, принося этот уникальный дар, навсегда лишает своего избранника покоя и благоденствия. От того и не приемлют иные народы бессмертия, не по силам им оно. А Богатырь, одержав победу, оставил часть Святой Земли побеждённым и сказал: "Живите в добрососедстве, и мирно ешьте свой хлеб, и не будем больше врагами". Да не тут-то было. Были у них и хлеб, и одежда, и земли немеряны от моря и до моря. Не в этом было дело. Дело в гордыне: "Как это так? Нас, таких многочисленных, великих и непобедимых потеснил какой-то пришелец?! Не признаем себя побеждёнными. Не взяли силой, так возьмём измором и хитростью". И послали они своих послов во все страны мира за моря за океаны за помощью, в разорванной одежде, с жалобами, что вот де разбойник вероломно на них напал, лишил их одежды, и хлеба, и крова, убил их детей и отнял имущество, ограбил и выгнал из дома. Помогите несчастным, бедным, невинно пострадавшим… |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
