НАМ ПИШУТ

На главную

Ослепленный Самсон:
взгляд на ближневосточный конфликт с позиций Макиавелли
(отрывки. Скачать всю книгу)

Нет права на государство, нет неприкосновенного государства

...Евреи настаивали на Иерусалиме как своей вечной столице две тысячи лет; вокруг него сконцентрировано их национальное самосознание. Они хотят этот город, но идеологически мотивированные арабы тоже сейчас его хотят. Кто может найти решение, приемлемое для обоих? Ни одна сторона не верит международным посредникам, и обе подозревают Соединенные Штаты в преследовании собственных интересов. Баланс сил, точка равновесия многих военных и моральных усилий, а не чье-то представление о справедливости разрешает такие споры; мнения различаются. Любое мирное решение будет произвольно и поэтому неприемлемо для многих. В маленьком Иерусалиме, незначительные расстояния имеют значение. Почему палестинцы должны получить только Западный Берег вместо всей территории, которую они занимали до 1948 года, включая сегодняшний Израиль? Почему евреи должны соглашаться на раздел, вместо того, чтобы требовать Землю Обетованную полностью, включая всю Палестину? Ответ зависит от баланса сил, пути, которым пошел Давид для завоевания Храмовой Горы.
Если религиозное обоснование вызывает сомнения, то вдумайтесь в обоснования других государств. Стремление расшириться является идеей и движущей силой многих государств. Если эта цель для всех приемлема, то какая неприемлема? Почему разделение по религиозным линиям было приемлемо в Югославии и Индонезии, но не в Израиле? Если африканские племена, едва из каменного века, имеют право на суверенитет, то почему не евреи? Если мировое мнение принимает подавление давних националистических устремлений слабых народов, как испанские баски или российские татары, почему не подавить едва лишь тридцатилетний национализм не-нации без особой культуры, палестинцев? Почему люди, создавшие христианское королевство в Иерусалиме во время крестовых походов, осуждают израильский контроль над городом? Если белые поселенцы вытеснили американских и австралийских аборигенов, чтобы создать жизнеспособные государства, то почему евреи не могут сделать того же? Если ни одно государство не возражало против создания Саудовской Аравии путем завоевания, почему отрицать такое же обоснование для Израиля? Если этническое население было перемещено из Польши и Чехии в Германию, почему отрицать такой же подход в Палестине?
Оспаривание еврейского права на землю игнорирует центральный вопрос: а какое право на нее имеют арабы? Евреи покупали землю у отдельных палестинцев. Никто не был изгнан, и частная собственность не была нарушена. Значительная часть территории была пустыней и болотами, прежде чем евреи сделали ее продуктивной и ценной, получив право поселения. Что же касается государственного контроля неиспользуемой, необрабатываемой земли, то палестинцы никогда не имели государства – турки, потом британцы контролировали землю, и палестинцы не рассматривались как нация, такое признание позволило бы им требовать племенного суверенитета над землей. Когда колониальные власти передали территорию местным жителям, они фактически включали не только палестинцев, но и евреев. Единственная причина, почему Британия решила разделить землю, предназначенную для Израиля, на две страны – стремление расселить бедуинов, которых не хотела принимать даже Иордания. Евреи не захватила землю у палестинцев; никто не имел на нее формального права.
Многие ошибочно полагают, что палестинцы сегодня требуют землю, которой они когда-то владели. Палестинцы утратили юрисдикцию над страной, которой они никогда не имели. До поднятия палестинского национализма в 1970-х, бунтовщики и боевики были анти-еврейскими, не про-палестинскими. Если частная собственность на землю означает юрисдикцию над всей страной, евреи, купившие землю, имели больше прав в 1947, чем местные палестинцы, не имевшие документов. Но частная собственность на землю не связана с юрисдикцией даже над этим участком, не говоря обо всей территории. Арабы требовали больше земли, чем им фактически было нужно и чем они имели в Иордании, где доминировали палестинцы. Евреи должны были силой требовать уступок.
Уважение даже к частной собственности ограничено: во время голода, инстинкт выживания превалирует, и запасы продуктов часто подвергаются разграблению без общественного возмущения. Поскольку многие ценят религию и идеологию выше жизни, права собственности, тем более, уступают религиозным ценностям. Даже если Иерусалим на самом деле принадлежал арабам, евреи обоснованно забрали его, потому что из всех религий Старый Иерусалим централен только для них. Голгофа важнее для христиан, чем Храмовая Гора, а мусульман вообще ничто в писании не связывает с этим местом после того, как Мохамед переориентировал исламское поклонение на Мекку. Частная собственность не имеет значения в этом конфликте; Израиль в целом соблюдает права арабов на отдельные здания и землю. Утверждения об обратном обычно указывают на национализацию ничьей земли и враждебном отношении к мусульманским владельцам. Изгнание других людей лучше, чем жизнь в ненависти, и таких случаев немного. Существенно, война мало связана с политическими свободами израильтян, поскольку не очевидно, что арабы отказались бы признать за ними эти права. Война не преследует и религиозные цели, поскольку несколько религий процветают в Израиле. Война, странно, ведется за правительственный и муниципальный контроль над территорией.
Границы графически обозначают текущий баланс сил. Они находятся в постоянном движении, и так было всегда. Попытки наций-государств освятить границы для сохранения удобного для них существующего положения бесполезны. Если палестинцы когда-то станут достаточно сильны, они вытеснят израильтян. Нет оснований Израилю сейчас поступать иначе. Поступив так, Израиль создаст для себя опасность в следующем раунде, когда арабы будут сильнее.
В то время как арабы, естественно, хотят видеть свою землю нетронутой, евреи хотят эту землю как центр своих национальных устремлений. Смехотворно малая часть арабских владений в мире ислама является основной целью евреев в этом мире.
Остальные страны воевали столетиями, чтобы достигнуть ситуации, когда возможные корректировки не стоят войн. Права жизни и собственности должны быть сохранены за палестинцами, пока это не вызывает атак на евреев. Но нет права иметь страну, тем более страны в заданных границах; это достигается силой. Насилие, к тому же, не бесконечно. Несколько сокрушающих поражений меняют ментальность нации, особенно если хорошая экономика меняет центр амбиций, как было с Францией при Наполеоне и позднее с Германией. Борьба баланса сил обычно бескровна.
Впрочем, так бы и случилось, если бы евреи были честны с арабами в 1948 году при основании Израиля. Арабы приняли средневековое христианское королевство Иерусалима, созданное грубой силой для привычной цели обогащения. Если бы евреи двадцатого века использовали силу, у арабов бы это не вызвало вопросов, но евреи допустили принципиальную ошибку: они попытались обосновать свои требования не силой, а религией. Одно дело, сказать: «Отдай мне эту вещь, потому что я сильнее тебя и иначе убью тебя». Совсем другое – спорить, что ты хочешь забрать эту вещь по идеологическим соображениям, бессмысленным для оппонента. Он не только найдет контраргументы, но и обнаружит волю к борьбе, потому что, с его точки зрения, твоя позиция ошибочна, а его – правильна. Люди более чувствительны к ущербу для религиозных ценностей, чем правам собственности их соотечественников. Идеологическое обоснование спровоцировало арабов, и было, вероятно, бессмысленно для большинства евреев, как показывает их поддержка поселению в Уганде вместо Ближнего Востока в начале сионистского движения. Многие, вероятно – большинство, основателей Израиля были социалистами, и поэтому нерелигиозными. Религиозное обоснование вторжения на Ближний Восток ничего не означало для них, и обманывало остальных. Факт в том, что евреи захватили эту землю, поскольку они хотели и могли сделать это. Это обоснование, а не справедливость. Им не нужна была ничья помощь, как не нужна была в кампаниях, разбросанных во времени, как завоевание Ханаана Иисусом Навином и Война за Независимость 1948 года.
Ни одно жизнеспособное государство не было создано, тем более, поддерживаемо, мирно. Вся желаемая земля заселена с античности. Если евреи хотели государство, то изгнание местных жителей или подчинение их были единственными возможностями. Лишь недавно, Германия была консолидирована из независимых королевств с общими языком и культурой только кровью и железом. Менее пятидесяти лет назад, французы убили миллионы в бесполезной попытке удержать свои колонии. Другие нации создали свои государства в крови уже давно и теперь комфортно рассуждают о морали. Израиль не может позволить себе моральность на этом этапе образования государства. Невозможно обращаться с арабами гуманно и демократично. Не нужно излагать формирование государства, аморальной сущности, в терминах морали. Образование Израиля не было справедливо к палестинцам и не могло быть, поскольку отняло у них земли, которые они считали своими. Но, поскольку израильтяне решили это сделать, они должны это делать с достоинством, не предлагая извинения, репарации, и не говоря, что палестинцы оставили свои деревни по собственной доброй воле. Они не должны отбирать существенные территории у арабов, затем предлагать вернуть их за эфемерное бумажное соглашение.
Вопрос не в какой-то идиллической справедливости, неизвестной в международных отношениях, основанных на силе, но в нормальном, общепринятом способе ведения государственных дел. Никто не может быть привлечен к ответственности за правонарушение, совершаемое всеми; почему же выделять Израиль для увещевания и воспитания? Как можно назвать преступлением способ действия каждого государства в истории? Преступление – это исключительная несправедливость. Государственничество может считаться плохим, но муки рождения Израиля слабее, чем у большинства других государств.
Мир, привыкший к общественному согласию, взаимным уступкам и мирному разрешению конфликтов был бы прекрасен. Его, однако, не существует, как первые американские поселенцы поняли от аборигенов. Все нации были рождены в кровопролитии и поддерживаются силой; все бумажное не имеет значения. Израиль не может быть создан на соглашениях с арабами. Международные соглашение – юридические последствия бесчеловечных военных побед.

Нет исторического права

Обоснование Государства Израиль историческим правом – полная бессмыслица. Если евреи имеют право вернуться через два тысячелетия, арабы тем более могут вернуться через пятьдесят лет. Евреи, к тому же, не были вытеснены из Иудеи более чем арабы из Израиля. Оба народа эмигрировали перед лицом враждебного режима.
Израильтяне не должны уповать на историческое право двадцативековой давности. И нет такого права. Древний Египет, Месопотамия, Рим и Турция выучили этот болезненный урок на этой самой земле. Американские индейцы не управляют сейчас своей страной. Тридцать лет оккупации после Шестидневной Войны 1967 года вместе с оставлением аборигенами земли и фактическим израильским суверенитетом образуют гораздо более весомый аргумент.
Израиль обращается к некоторым христианам, вспоминая свое библейское право на землю, забывая, что большинство христиан верят, что они сместили евреев как Новый Израиль. В любом случае, земля предназначена для какого-то Израиля, старого или нового, а не для мусульман, религиозной задачей которых было притеснение христиан.
Сербы и боснийцы остаются врагами после шестисот лет. Несколько сорвиголов могут поднять народ. Палестинцы всегда будут помнить то, что они считают израильской несправделивостью. Оптимальное решение- изгнать палестинцев, рассеять их, и заставить их ассимилироваться среди других арабов. Евреи сохранили свои национальные устремления в диаспоре из-за еврейских отличий. Палестинцы не имеют твердого ощущения уникальной индивидуальности. Жизнь в небольшом остатке их страны по соседству с Израилем останется для них постоянным унижением. Идея продолженя повстанческой войны будет слишком насущной, слишком искусительной. Если палестинцы останутся там, где сейчас, конфликт будет продолжаться, не потому что люди на той или иной стороне внутренне плохи, но поскольку конфликт, включающий националистические амбиции, не может быть решен третейским судом; а если бы и мог, достаточно людей на обеих сторонах не были бы удовлетворены, оставляя огонь тлеющим, готовым разгореться по малейшему поводу.
Эта книга часто предлагает противоречащие советы, как передачу Харам еш-Шарифа под арабское дипломатическое представительство или снос там мечетей. Оба варианты работоспособны. Вопрос предпочтения субъективен. Израиль, наконец, должен принять политику и воплощать ее в жизнь, вместо шатания вокруг, теряя жизни и деньги и добрую волю.
Если есть решение расширяться, оно должно быть выполнено разумно и эффективно. Если евреи хотят собственное государство, оно не может быть многоэтнической демократией. Если есть угроза войны, Израиль должен ударить первым. Злые цели не должны усугубляться продолжительными средствами. Израиль смущался проблемы десятилетиями только потому, что решения некомфортны, не желая ставить четкие вопросы и давать четкие ответы, теряя тысячи жизней и тратя сотни миллиардов долларов. Решение, предлагаемое в этой книге, не гуманно, но текущие подходы в сумме хуже.


Скачать всю книгу

вверх