|
Андрей Харазов,
пресс-секретарь Комитета в защиту демократии и прав
человека
ЦАРИЦА ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
"Признание – царица доказательств". Это
крылатое выражение Андрея Вышинского, самого кровавого прокурора сталинских
времен, прекрасно выучили израильские судьи, и вовсю применяют сей нехитрый
принцип. Вкупе с методами, которыми полиция пользуется при выбивании этих самых
признаний, весь процесс дает прекрасные результаты. Можно только гадать, сколько
невинно осужденных сидит по ложным обвинениям, из-за дремучих предрассудков
полицейских и судей, из-за их пристрастности и сознания собственной
безнаказанности.
Судебная ошибка – так принято называть эти случаи. Наверное,
подобные ошибки – один из самых страшных кошмаров любого человека. Все мы со
страхом читаем истории о том, как после долгой отсидки вдруг выясняются
обстоятельства, полностью оправдывающие осужденного, и его отпускают на волю.
Все мы подсознательно проецируем эту ситуацию на себя, понимая – такое может
случиться с каждым. Определенной защитой от подобных ошибок могло бы служить
неукоснительное следование основополагающим принципам юриспруденции, в
частности, принципу презумпции невиновности и наличию объективных улик и
свидетельств, подтверждающих вину. Чувство защищенности граждан от так
называемых судебных ошибок укрепилось бы и в случае признания юридической
системой своих провалов и борьбы с порождающими их причинами.
К сожалению, об этом не приходится и мечтать. Словосочетание "судебные ошибки" в
нашей стране служит корректной заменой для обозначения ложных приговоров,
вынесенных из-за недобросовестности и пристрастности судей, толкающей их на
нарушение упомянутых выше основополагающих принципов юриспруденции.
На процессе, известном как "дело МААЦ", четырех осужденных приговорили к большим
срокам, но через несколько лет их пришлось отпустить – один из полицейских,
участвовавших в следствии, публично рассказал о методах, которыми из
подозреваемых выбивались ложные признания при полном отсутствии улик. Осужденных
отпустили, но главный следователь по "делу МААЦ" Сандо Мазор, ответственный за
выбивание ложных признаний и за полностью сфабрикованное дело, не только не
поплатился за свои преступления, он продолжал карьеру в полиции, дошел до
высокого чина, а выйдя в отставку, был назначен послом в родную Румынию.
Невинные же люди, отсидев по нескольку лет, получили миллионные компенсации и
вернулись по домам. Самое страшное во всей этой истории то, что вся их судьба
зависела от случайного решения одного следователя, который по своим причинам
через 14 лет решил сделать публичное признание. Не признайся он – сидеть бы им и
быть виновными до конца жизни. Естественно, возникает вопрос – судя по рассказу
следователя, подобные меры в полиции скорее правило, чем исключение. Это
подтверждают и многочисленные свидетельства людей, обращавших в "Комитет в
защиту демократии и прав человека" после столкновений с полицией. Есть те, кто
выдержал оскорбления, вранье, шантаж, побои, поливание водой. Есть те, кто не
сумел.
Тому свидетельство – Олег Пекарев, которого посадили за избиение ребенка только
на основании его же признания в полиции. Ребенок упал с эскалатора в магазине и
получил черепно-мозговую травму, естественно, зафиксированную врачами. Через
некоторое время, когда ребенку стало плохо, вызванный для освидетельствования
врач написал, что "ребенок мог быть избит". На основании этого заключения Олега
арестовали и избивали так, что он две недели мочился кровью и боялся, что его
просто убьют. Вот свидетельство доктора Гутмана, психиатра больницы "Барзилай",
обследовавшего Пекарева: "После допросов Олег поступил в больницу в состоянии
стресса, он заикался в течение длительного времени, мочился кровью. На него
определенно оказывали давление. В больнице после проведения тестов мы пришли к
заключению: по своему психическому складу Пекарев не мог совершить приписываемое
ему преступление". На суде, когда Пекарев сказал, что его признание в полиции
недействительно, что его заставили это признание подписать, судья ответила:
"Здесь вам не Россия, здесь признания не выбивают". Олегу дали 13 лет, он до сих
пор сидит в тюрьме, и все попытки добиться пересмотра его дела натыкаются на
глухую стену круговой судейской поруки.
Тому свидетельство – Александр Ермовский, которому дали 13 лет якобы за
изнасилование бомжа, причем только на основании показаний
уголовника-рецедивиста, которому пообещали изрядную скидку, если он запишет
Ермовского к себе в соучастники. Ермовского осудили вопреки отсутствию
объективных улик и полной абсурдности обвинения. Ему также предлагали скостить
срок в случае самооговора, но Ермовский признать себя виновным отказался, и
судья, раздраженный тем фактом, что подсудимый вынуждает суд вникать в суть
дела, дал ему 13 лет – впрочем, так и не позаботившись ни в чем разобраться.
Тому свидетельство – дело Дениса Айзина, обвиненного в убийстве собственного
ребенка, который умер от болезни сердца, и которому врачи, пытаясь реанимировать
малыша, нанесли сильные травмы черепа и грудной клетки. Патологоанатом,
проводивший вскрытие, совершил "небольшую ошибку" – он написал, что причиной
смерти ребенка могут служить эти самые травмы. На основании этого заключения
Айзину дали 20 лет, потом сократили срок до 14. Причем суд признал, что травмы
грудной клетки могли нанести врачи, но вот черепную травму почему-то оставил на
совести Дениса, хотя не было никаких доказательств, что Денис вообще имел
отношение к этим травмам. Он лишь увидел, что ребенку плохо, и вызвал врачей. И
только через четыре с половиной года Айзину назначили пересмотр дела – после
нескольких лет невероятных усилий его семьи, обращения за экспертным заключением
в британский институт и требований о повторной судебной экспертизе. При
повторной экспертизе было точно установлено, что ребенок умер от сердечной
болезни. Сейчас Дениса выпустили из тюрьмы, сняв обвинение в убийстве. Впрочем,
если уж израильская фемида вцепилась в человека, просто так она его не отпустит
– теперь Айзина намерены судить только за избиение ребенка. Очевидно, тех лет,
что он понапрасну провел в тюрьме, недостаточно, а отсутствие улик и по сей день
волнует суд меньше всего.
Все эти и многие другие ошибки – результат обычного для израильской юридической
системы извращенного подхода к правосудию, при котором попираются его главные
принципы – установление объективной истины и наказание виновных.
Пренебрежение этими принципами дает свободу дремучим предубеждениям и
дискриминационному подходу со стороны всех тех, кто ответственен за раскрытие
преступлений и предание виновных суду. Полицейские, прокуроры и судьи относятся
к выходцам из России и бывших республик СССР как к заведомым преступникам. Им,
как в случае с Денисом Айзиным, достаточно того, что "у русских принято подобное
отношение к детям", как умудрился написать судья в обосновании приговора. При
полном отсутствии доказательств этот "аргумент", похоже, сыграл в судьбе Дениса
решающую роль. В деле Игоря Марциалова, обвиненного в изнасиловании, судья,
вынося приговор (10 лет тюрьмы), руководствовался следующими соображениями:
"Марциалов вырос в системе ценностей, в которых стерта граница дозволенного и
недозволенного. К тому же в его среде нет уважительного отношения к женщинам..."
При этом тем, кто вырос в "правильной системе ценностей", можно простить даже
убийство. Убийца Яна Шапшовича, зарезанного днем на глазах у множества людей,
ходит на свободе. Суд, сколько ни старался, так и не смог установить, кто из
четырех нападавших нанес смертельный удар. Да и как тут установишь, если справку
о диабете судья счел вполне законным поводом для неявки подозреваемого в суд.
Двое беэр-шевских полицейских, отправившихся по вызову на помощь иностранной
рабочей из России, которую принуждал к половой связи водитель грузовика,
вызвались довезти ее до Арада и по пути сами изнасиловали. За это суд низшей
инстанции дал им по два года, но им и это было слишком много. В конце 2005 года
они подали апелляцию в БАГАЦ, который, однако, увеличил им срок – неслыханное
дело – аж до трех с половиной лет. Очевидно, это из-за того, что в среде этих
полицейских практикуется "уважительное отношение к женщинам", а значит, десять
лет за изнасилование они никак не заслужили.
Арнольд Альтгауз получил 16 лет за то, что выполнял свою работу, охраняя девочек
из религиозной школы – судья счел, что прокуратуре виднее, о чем думал Альтгауз,
стреляя в человека, отказавшегося назваться и силой прорывавшегося в школу.
Упаси нас бог от судей и прокуроров, возомнивших себя телепатами. Ведь именно
из-за этих "телепатов" вскоре после суда над Альтгаузом во время теракта в
Нетании охранники не стали стрелять в террориста, и тот успел взорваться, унеся
с собой жизни людей. Они видели, что тот ведет себя как террорист, но никому не
хотелось попасть в тюрьму в благодарность за спасение чужих жизней.
Впрочем, есть и охранники, которые могут стрелять в людей практически
безнаказанно. Например, эфиопскому охраннику банка Адаму Тадеси, застрелившему
постоянного клиента, которого он прекрасно знал и выстрелил, когда тот пытался
"прорваться" в только что закрывшийся банк, в 2003 году дали всего два года
тюрьмы. Выходит, дело даже не в "неправильной системе ценностей", а просто в
"неправильном происхождении".
При израильской системе правосудия осужденным может быть абсолютно любой, не
нужно даже его признания, не говоря уже об уликах. Достаточно подозрений полиции
и мнения экспертов о том, что ваша вина не исключена, как показывает случай с
Айзиным. Если же вы, не дай бог, подписали в полиции признание, суд вообще не
будет волновать, что там случилось на самом деле. Вам дадут срок не за
преступление, а за подпись, и назидательно скажут, что если вы не виноваты, то
не надо было подписывать.
"Признание – царица доказательств". Это крылатое выражение Андрея Вышинского,
самого кровавого прокурора сталинских времен, прекрасно выучили израильские
судьи, и вовсю применяют сей нехитрый принцип. Вкупе с методами, которыми
полиция пользуется при выбивании этих самых признаний, весь процесс дает
прекрасные результаты. Можно только гадать, сколько невинно осужденных сидит по
ложным обвинениям, из-за дремучих предрассудков полицейских и судей, из-за их
пристрастности и сознания собственной безнаказанности.
Мы, со своей стороны, обязуемся сделать все, чтобы развенчать миф об Израиле как
о "правовом государстве" и разъяснить тем, кто яростно утверждает что "такого не
может быть, потому что не может быть", что именно это происходит у них под
боком, а завтра может произойти и с ними самими.
И эта работа будет продолжаться до тех пор, пока судьи, виновные в "судебных
ошибках", а на деле – в лени и халатности, не начнут отстраняться от работы и
получать срока, аналогичные тем, которые дали невинно осужденным. И начать
следует с судей, судивших Арнольда Альтгауза, Дениса Айзина, Олега Пекарева...
Мы будем продолжать свою работу, пока не будут пересмотрены все явно
недобросовестно вынесенные приговоры.
Мы очень надеемся на поддержку общественности – при всем своем цинизме судебная
система боится гласного обсуждения своей несостоятельности, и помочь невинно
осужденным может только активный общественный протест против недобросовестности,
предубежденности и халатности судей.
|
