|
20.01.2009
«Мне хорошо, я сирота!»
(Шолом–Алейхем)
Эпиграф к этой статье, на первый взгляд, лишен здравого смысла и, тем не менее,
это утверждение принадлежит главному персонажу повести Шолом–Алейхема «Мальчик
Мотл», ставшее крылатой фразой трагикомедийного еврейского фольклора, которым
изобиловало творчество великого еврейского писателя. Это была единственная книга
Шолом–Алейхема на русском языке, изданная ещё до войны. Она стала настольной
книгой нашей семьи, хоть чуть–чуть приоткрывшей нам мир традиций и самобытной
культуры еврейского народа. До сих пор готов дословно воспроизвести слова письма
М. Горького, которым открывалась публикация повести «Мальчик Мотл». Назвав Шолом–Алейхема
собратом, Максим Горький писал: «Книгу Вашу получил, прочитал, смеялся и плакал.
Чудесная книга!»
Мальчик Мотл, как и все евреи того времени, жил за пресловутой чертой оседлости,
в своеобразном гетто, установленным царским режимом. Нельзя исключить, что этот
беспрецедентный опыт российской юдофобии был впоследствие широко использован
нацистской Германией в «окончательном решении еврейского вопроса». Беспросветная
нищета и бесправие жителей еврейского местечка, черносотенные погромы,
инициируемые властьпредержащими, заставляли евреев бежать из России. Вместе с
тем, 9–летний Мотл, будучи сиротой, никогда не чувствовал себя покинутым и
забытым: он жил среди близких ему любящих людей, для которых забота о детях, а
тем более - о сироте, считалась одной из главных заповедей Всевышнего. Мотл
нередко бывал голоден и огорчен семейными невзгодами, но не переставал по-детски
радоваться жизни. Даже когда умер отец и все стали жалеть мальчика и прощать его
шалости, он, с наивной непосредственностью, заявил: «Мне хорошо – я сирота».
Поэтому и повествование о еврейском сироте начинается с описания его весеннего
настроения и неподдельной ребячьей радости : «Никто так не радовался наступившей
весне, как я и наш соседский теленок Мэни». Удивительная история жизни мальчика,
потерявшего родителей, легко укладывается в социально–общественное понятие -
синдром мальчика Мотл.
Всё это воскрешает память, когда знакомишься с потоком информации о миллионах
брошенных, беспризорных детей в современной России, о лицемерии властей,
продолжающих играть в непотребные игры с детьми, провоцируя их к участию в
пиаровских акциях своих президентов и премьеров. То Путин перед телекамерами
норовит поцеловать в пупок малыша, то устраивает вселенскую новогоднюю компанию
с девятилетней школьницей Дашей Варфоломеевой из бурятского поселка Тунгуй, с
которой «случайно» связался во время «прямой линии». Этот всемогущий «добрый
дядя» Путин пригласил девочку вместе с её мамой и сестрой в Москву и подарил
девочке заветное платье и даже осчастливил девочку беседой по душам, с глазу на
глаз. Правда, запамятовал этот правоверный христианин, что всякая
благотворительность не терпит суеты, и базара, и публичности. Новому
«национальному лидеру» не дает покоя вакантное место «талантливого менеджера»:
он знает, как дважды год, по престольным советским праздникам этот выдающийся
лицемер и палач своего народа демонстрировал на мавзолее всему миру свою любовь
к детям: подрастающее поколение сызмальства не должно было сомневаться
сомневаться, кто их благодетель и кому они обязаны за своё «счастливое детство».
Как и следовало ожидать, примеру как бы премьера неуклонно следует как бы
президент России Д. Медведев. Весь рождественский праздник он без конца мелькал
на телеэкранах в окружении ухоженной детворы в Храме Христа Спасителя, осваивая
новую роль православного «отца народов», хотя всем известно, что православных
верующих христиан в России осталось всего–навсего 2 процента. Не хотят помнить,
бедолаги, что веру и её проповедников-священнослужителей загубил
недоучка–семинарист, с которого «делают жизнь» нынешние правители России.
Совершенно иначе праздновала Рождество ненавидимая российскими «полководцами»
независимая Грузия. Рождественские праздники в этой стране сопровождались
народным благотворительным шествием и духовным песнопением именуемым Алило.
Участники Алило останавливались перед каждым домом и поздравляли всех с
Рождеством. С собой они несли корзины, которые благодарные жители наполняли
продуктами, сладостями и другими подарками. Шествие достигло кульминации в
момент передачи всего собранного детям–сиротам и бедным семьям и сопровождалось
грузинским величавым многоголосым духовным песнопением. Возродил эту древнюю
грузинскую традицию патриарх Илия Второй, который посчитал уместным прилюдно
сообщить своим прихожанам и, в первую очередь, детям, что название этого доброго
праздника Алило происходит от древнееврейского слова Аллилуйа и означает
«Хвалите Господа».
Тяжелым испытанием для российской детворы была война с фашизмом. Чтобы избежать
неминуемой расправы в нацистских лагерях смерти, евреи из западных областей
страны были вынуждены бежать на Восток. Сегодня никто не может сказать сколько
детей и стариков тогда погибло во время так называемой эвакуации, - нигде такой
статистики нет. Об эвакуации в годы войны вообще не принято вспоминать: кого
сегодня волнует сколько еврейских жизней пропало в те годы!
Свидетельствую как очевидец: на моих глазах в узбекском городе Шахризабс
Бухарской области, где местное население жило привычной жизнью и ни в чем не
нуждалось, а восточный рынок изобиловал овощами и фруктами, от голода и болезней
вымирали целые семьи эвакуированных женщин и детей, размещенных местными
властями в неприспособленных, неотапливаемых складских бараках по улице
Ахунбабаева. До нас никому не было дела: ни горкому партии, ни исполкому, да и
окружавшее нас население, где все женщины ещё ходили в паранджах и чурались
каких–либо с нами контактов. Только по чистой случайности удалось нашей маме с
четырьмя малолетними детьми выбраться из этого ада, который нам устроили власти
цветущего Узбкистана. Никто сегодня даже приближенно не скажет сколько было
таких безвестных советских гетто, где от голода и болезней гибли дети.
Моей трудовой деятельностью в Союзе после 32–летней офицерской службы на флоте
стала работа в минздраве Латвии, где я занимался вопросами технической
эксплуатации медицинских учреждений. Приходилось постоянно разъезжать по
республике и всякий раз, когда это было связано с посещением детских учреждений,
мне было не по себе от безысходности и невозможности хоть как–то изменить
положение. И если даже что–то и удавалось сделать, - это было больше похоже на
постоянное латание дыр на изношенной одежде.
Припоминаю своё первое посещение инфекционного отделения одной из районных
больниц. В деревянной сельской избе из четырех комнатушек, где не было абсолютно
никаких коммунальных удобств, ютились взрослые и дети, даже груднички со своими
мамами. Шесть Домов ребенка в республике, все были размещены в старых
приспособленных помещениях, хотя количество бездомных детей росло из года в год.
Никогда не забуду Дом ребенка на окраине Даугавпилса, где содержались маленькие
дети с психическими отклонениями: он точь в точь напоминал приют, описанный Ч.
Диккенсом в «Приключениях Оливера Твиста». В Домах ребенка детишки содержались
до трехлетнего возраста, а затем их отправляли в детские дома Минпроса. Надо
признать, что в Домах ребенка, как правило, работали истинные подвижники, иначе
их не назовешь: эти люди, получая мизерную зарплату, умудрялись даже в тех
ужасных условиях создавать терпимый уют для обездоленных детей. Даже в такой
небольшой республике, как Латвия, претендовашей на достаточно высокий уровень
социальной и культурной жизни населения, брошенных детей в семьи практически не
брали. Несколько раз приходилось быть свидетелем как детишек из Дома ребенка
отправляли в детские дома. Это непередаваемое душераздирающее зрелище: весь
обслуживающий персонал женщин и приготовленные к отправке трехлетние детишки,
предчувствуя свою обреченность и крепко вцепивщись в своих воспитателей, вместе
с ними горько рыдали. Это зрелище спокойно выдержать не мог никто. Причем,
Латвия по большинству показатлей здравоохранения официально числилась в
передовиках и реально была несравнимо выше других регионов бывшего Союза.
Смею утверждать, что за все 15 лет моей работы в минздраве Латвии в Дома ребенка
республики практически никогда не поступали дети из еврейских семей, хотя
процент еврейского населения в Латвии был относительно высоким.
Убежден, что каждый из нас, проживший бОльшую часть своей жизни в бывшем СССР,
мог бы рассказать о не менее трагичных фактах из своего детства.
Когда читаешь официальную информацию правительства России, что сегодня в стране
1 млн. 130 тыс. беспризорных детей (а по данным МВД и Прокуратуры - 2,0 – 2,5
млн., а по оценкам Совета Федерации и независимых экспертов 3,0 – 4,0 млн.),
потрясает преступная неосведомленность и тотальный размах катастрофы. Трудно
даже себе представить, что эти цифры оказались вполне сопоставимы с
демографическими данными 1921 года, когда после разрушительных и кровопролитных
событий гражданской войны в России насчитывалось приблизительно 4,5 – 7,0 млн.
малолетних беспризорников.
Главная причина роста их числа сегодня - тяжелейшая ситуация в российских
семьях, что традиционно обусловлено совершенно невероятной
социально–демографической обстановкой в стране, заметно осложнившейся после
распада Союза. Почти 60 % мужчин в расцвете сил лишились работы и попали в
ситуацию, которую специалисты называют социальной депрессией. Лечить её они
предпочли поголовным пьянством, а вслед за мужчинами к бутылке потянулись и
женщины, среди которых алкоголизм практически не излечим. Россия теряет ежегодно
по 800 тысяч – 1 млн. своих граждан, и сегодня каждый пятый ребенок в стране,
который остался без попечения родителей, проживает в интернате. Но и в интернат
не так легко попасть, и дети вынуждены годами жить в приютах социальной защиты
населения, предназначенных для бомжей. Более 50 % выпусников интернатов попадают
в зону риска, 40 % становятся наркоманами, 40 % совершают преступления, 10 %
кончают жизнь самоубийством. Из–за мизерных окладов кадры сиротских домов
комплектуются из малоквалифицированных и педагогически непригодных специалистов,
как правило, имеющих преступную корысть в общении с детьми.
Среди беспризорных детей половина – мигранты, которые бегут от невыносимых
условий жизни в семье. Доля мигрантов среди беспризорных Москвы составляет 66,5
%, во Владимире 75 %, Воронеже 73,5 %, Туле 52,5 %, Хабаровске 69,4 %.
И вся путинская риторика о «подъеме народа с колен» - не более, чем очередной
миф, которыми изобиловала приснопамятная кремлевская политическая трескотня. Ещё
более усугубил социально–политическую ситуацию в стране мировой кризис, к
которому Россия оказалась не готова, а её «двуглавая власть», опасаясь народного
гнева, стала спешно корректировать правовую основу, создавая условия для свободы
действий непомерно разросшейся «опричнины» особого назначения. И на этом
неприглядном фоне снова оказались напрочь забытыми дети - бесценные сокровища
любого цивилизованного сообщества людей.
Поэтому Россия стала страной, куда едут подвижники со всего света, едут спасать
российских детей. Вот официальная статистика только за 2006 год. В том году
иностранцы усыновили 6689 российских детей, а самое большое число усыновителей
составили граждане США (3468 детей, в том числе 80 инвалидов). Далее следуют
Испания, Италия, Франция и Германия. В том же году граждане России усыновили
7742 ребенка, куда включены в основном родственные усыновления отчимами,
мачехами, бабками, тетками и т. д. Всего без попечения родителей в только в 2006
году остались 127096 детей. В только что ушедшем 2008 году американцы усыновили
1861 ребенка. Это третье место в списке, первую и вторую позицию занимают
Гватемала 4123 ребенка и, обратите внимание, миллиардный по численности
населения Китай усыновил 3909 российских детей.
В конце декабря прошлого года, на сайте «Грани.ру» была опубликована очень
толковая и злободневная статья В. Абаринова «Наши дети в Новом Свете». В статье
речь идет об усыновленных российских детях: как устроилась их новая жизнь, каких
успехов в жизни они добились и, конечно же, о патологическом российском
антиамериканизме, лишившем большинство россиян элементарного здравомыслия. В
статье рассказывается о судьбах детей инвалидов из России, усыновленных
американскими гражданами. Одна из них, Джессика Лонг, родилась в Иркутске и
звали её Татьяна Кириллова. Эта девочка родилась без малых берцовых костей,
лодыжек и пяток. После многочисленных операций в США и длительного лечения она
стала победительницей Параолимпийских игр инвалидов в Пекине и завоевала шесть
медалей, в том числе четыре золотых. Уроженка Кутаиси Элизабет Стоун была
удочерена с ампутированной ногой. Сегодня девушка не только плавает, но играет в
баскетбол на колясках и в хоккей на специальных санях и тоже выиграла в Пекине
серебро по плаванию. Об этих изумительных девочках и их приемных родителях в
Америке снимают фильмы и публикуют в глянцевых журналах статьи с фотографиями. А
в России о них молчат. И не потому, что стыдно (судя по дружной истерике в СМИ о
русских детях, якобы замученных бездушными американцами, российской прессе не
бывает стыдно). После публикации статьи Владимира Абаринова на него ополчились
все кому не лень в России, и он был вынужден ещё раз (Грани.ру «Взрослым о
детях» В. Абаринов) дать достойную отповедь этим «чадолюбивым» критикам и не без
оснований усомниться в их душевном здравии.
С другой стороны, эту публику нисколько не тронула информация из одной из
российских телепередач «Брошенные дети – плата за свободу», которая закончилась
следующими словами: «Сравнить Россию с Бразилией. Там общество потребовало
уничтожить 8 тысяч беспризорных детей от восьми до пятнадцати лет. Общество
раздражено».
Да, эта страна, по меткому выражению английской газеты «Индепендент», «решила
проблему беспризорных – они попросту уничтожаются». Но самое ужасное состоит в
том, что происходящее сейчас в Бразилии, на мой взгляд, - это не прошлое, это
будущее России. Видимо этим можно объяснить, что страшная информация из
Рио–де–Жанейро ничуть не обеспокоила российскую общественность, которая
посчитала возможным оставить её без внимания и комментариев. |
