НАМ ПИШУТ

На главную

Борис ШУСТЕФ (Рочестер, Нью-Йорк)

ЧЕЙ ИЕРУСАЛИМ?

Рассказывают, что Наполеон, однажды проходя мимо синагоги, услышал доносящиеся оттуда горькие рыдания. Французский император поинтересовался, какая беда обрушилась на молящихся. Ему ответили, что они причитают и горюют о разрушенном в Иерусалиме Храме. Удивленный Наполеон заметил, что ему еще не сообщили эту новость. Тогда кто-то пояснил, что эта трагедия произошла 1800 лет назад. Потрясенный император произнес в ответ: "Если народ может так долго скорбеть по поводу разрушения здания, которое никто из его представителей никогда не видел, то, без сомнения, вскоре настанет день, когда еврейский народ станет свидетелем его восстановления".

Сегодня это предсказание французского императора гораздо дальше от исполнения, чем 200 лет тому назад. Ну, откуда великий француз мог знать, что в 1967 году Моше Даян передаст контроль над самой главной еврейской святыней - Храмовой горой - мусульманам? Как он мог предвидеть, что Йоси Бейлин будет во главе борьбы за передачу большой части Иерусалима палестинским арабам? Где ему было догадаться, что Эхуд Барак станет первым лидером еврейского государства, готовым разделить Иерусалим? Могло ли ему прийти в голову, что через 50 лет после воссоздания своего государства евреи начнут забывать о том, что в течение 2000 лет именно Иерусалим был тем магнитом, который вернул их в Сион?

Если бы из книги Истории можно было вырвать страницу XX века, и сразу же перепрыгнуть из XIX века в XXI-й, то вопрос о судьбе Иерусалима казался бы просто смешным. Мусульман он не интересовал, христиане смирились с закатом эры крестовых походов, и лишь евреи по-прежнему стремились в Иерусалим, вопреки бесконечным запретам и нечеловеческим условиям, в которых они оказывались, достигнув после неимоверных мытарств города, навечно поселившегося в их сердцах.

На исходе XIX столетия Иерусалим был маленьким провинциальным городишком Османской империи. Его население в 1896 году составляло всего 45 300 человек, из которых большинство - 28 тысяч - были евреями. Еще более поразительно, что почти за 60 лет до этого, в 1838 году, в Иерусалиме жило лишь 16 тыс. человек, но евреи уже и тогда являлись самой многочисленной группой населения, их было 6 тыс. Если углубиться еще дальше в историю, то окажется, что на протяжении, по крайней мере, двух столетий до этого, население Иерусалима, наверное, самого известного города в мире, не превышало 10 тыс. человек¹.

Эти цифры более чем красноречиво свидетельствуют о том, что для мусульман, под чьим контролем Иерусалим прозябал в течение многих веков, город не играл сколь-нибудь значительной роли. Ярким примером этого может служить тот факт, что в 1229 году египетский султан эль-Камил "отдал" Иерусалим императору Сицилии и Германии Фредерику II и сказал при этом: "Я, в принципе, ничего особенного не потерял, лишь церкви и разрушенные дома"². Не правда ли, странные слова, если учесть, что они относились к "третьей по значению святыне мусульман?"

Такому пренебрежению султана к Иерусалиму не стоит удивляться. В наши дни мусульмане утверждают, что доказательством их любви к Иерусалиму служит то, что он был первым местом, в сторону которого они поворачивались лицом во время молитвы. Однако почему-то никто не удосужится спросить, сколько же их было таких, "молящихся" лицом к Иерусалиму. А спросить стоило, ибо тогда выяснилось бы, что их было-то всего не более 400-500 человек*. Разве можно сравнивать это мизерное количество с миллионами евреев, которые из поколения в поколение мечтали о возвращении в Иерусалим? Стоит упомянуть, что, когда мусульмане через 16 месяцев "поклонения Иерусалиму" получили указание Аллаха повернуться лицом к Мекке, "сам Пророк был очень рад такому изменению, о котором он втайне мечтал, но не рeшался попросить [Аллаха]"³.

Святость Иерусалима для мусульман базируется на легенде о ночном путешествии пророка Мухаммеда к "дальней мечети". Мусульмане утверждают, что речь шла о мечети Омара, или, как ее иногда называют, Куполе над Скалой, построенной мусульманами на Храмовой горе. Достаточно вспомнить, что Мухаммед умер в 632 году и что мечеть была построена через 60 лет после этого, в 692 году, чтобы осознать всю фантастичность этой истории. Более того, по диаметру купола мечети тянется вереница текстов длиной 230 метров, где ведется полемика против Христианства. В текстах дается масса ссылок на Коран, но там нет ни единой строчки, говорящей о "ночном путешествии" Пророка. Интересно, что даже среди самих мусульман нет согласия по вопросу этого ночного путешествия. "Некоторые интерпретируют историю фигурально, как действительно имевшую место, когда Пророк "физически" пропутешествовал к Иерусалиму и оттуда вознесся на небеса. Однако другие, в том числе и Айша, любимая жена Пророка, всегда настаивали на том, что это "путешествие" являло собой событие чисто интеллектуальное"⁴.

Достаточно взглянуть на статистику, относящуюся к росту населения Иерусалима, чтобы убедиться, что мусульмане стремились в Иерусалим лишь тогда, когда он не находился под их контролем. За 20 лет, с 1900 по 1922 год, т. е. когда в Иерусалиме правили турки, мусульманское население города увеличилось лишь с 10 тысяч до 13 500 человек. Количество евреев за этот период времени осталось таким же, как в 1900 году - 34 400. Стоило мировому сообществу вручить Британии мандат на воссоздание в Палестине еврейского государства и потоку евреев в Палестину возрасти, как соответственно возрос приток туда и арабов. "С 1921 по 1933 год в Иерусалим прибыло 20 тыс. евреев и 21 тыс. арабов. Арабы, как и евреи, приезжали из дальних стран, в том числе, из Марокко, Алжира, Ливии и Йемена"¹. К 1939 году еврейское население Иерусалима возросло еще на 26 тыс. человек, в то время как арабская иммиграция добавила за этот же период к населению города "15 тыс. арабов, большинство из которых прибыло из Сирии, Трансиордании, Египта и Ирака"¹.

В 1948 году, на момент воссоздания еврейского государства, в Иерусалиме проживало 100 тыс. евреев. Число арабов, в подавляющем большинстве живших в части города, подпавшей под контроль Иордании, составляло 65 тыс. человек. К 1967 году, т. е. к моменту воссоединения города, еврейское население города удвоилось и достигло 195 тыс. человек. За те же 20 лет арабское население, если не учитывать изменений в процентном соотношении между мусульманами и христианами, численно почти не изменилось, составив 67,500 жителей⁵.

Объединение Иерусалима и его полный переход под еврейский контроль в 1967 году вновь привел к всплеску в росте арабского населения. Если еврейское население продолжало расти стабильно и к 1992 году опять удвоилось, достигнув 402 тыс. человек, то в росте арабского населения произошел огромный скачок. После двадцатилетней стагнации оно более чем удвоилось, дойдя до 155 тысяч, причем весь прирост имел место за счет мусульман, ибо число арабов-христиан за это период увеличилось лишь на 600 человек⁵.

Неправдоподобно аритмичная картина прироста арабского населения города однозначно говорит о том, что "тяга" мусульман к Иерусалиму носит политический характер. Не будь в Иерусалиме еврейского присутствия, город быстро захирел бы, как это с ним уже происходило при различных мусульманских владычествах. Мечети Омара и Аль-Акса так и остались бы полуразрушенными строениями, каковыми они были в начале XX века. Возведение этих мечетей в ранг главных мусульманских святынь стало политической задачей англичан с момента их появления в Палестине. Роберт Сторс, назначенный военным губернатором города, писал: "Северный фасад мечети Омара был спасен [от полнейшего разрушения] совершенно без какой-либо арабской инициативы, и только благодаря англичанам и английскому архитектору"¹.

Имя иерусалимского муфтия Хадж Амин эль-Хусейни, бесспорно, знакомо всем, как и его преступная деятельности по натравливанию палестинских арабов на евреев. Возглавляемые им террористические банды привели к гибели многих тысяч арабов и евреев. Однако мало кому известно, что именно Хадж Амин явился тем арабским лидером, который в ХХ веке в корне изменил отношение мусульманского мира к Иерусалиму. Крупнейший английский историк нашего времени Мартин Гильберт написал: "[Начиная с января 1924 года] Хадж Амин эль-Хусейни с огромной энергией и искусством принялся за работу по укреплению статуса Иерусалима в мусульманском мире. Его главное усилие, которому он придавал чрезвычайное значение и в котором он преуспел, было направлено на то, чтобы мечеть Омара и мечеть Аль-Акса заняли бы гораздо более значимое, чем раньше, место в мыслях всех мусульман"¹.

При помощи значительных средств, собранных им в исламском мире, Хадж Амин организовал реставрацию разрушенного фасада мечети Аль-Акса и покрыл золотом купол мечети Омара. Историк Егошуа Порат написал: "Эти реставрационные проекты были чрезвычайно важны. Они увеличили ценность и значимость двух иерусалимских мечетей как в глазах мусульман Палестины, так и в глазах мусульман других стран... Как Хадж Амин и рассчитывал, Иерусалим приобрел в глазах мусульман ту значимость, которую он до сих пор никогда не имел"¹.

Иерусалимский муфтий прекрасно понимал, что только политизация Иерусалима и игра на религиозных чувствах мусульман могут дать шансы арабам перехватить инициативу в арабо-еврейском конфликте. Он, как и его современники, отлично знал, что Иерусалим был еврейским городом. Еврейский характер города подчеркивался не только абсолютным численным превосходством евреев среди иерусалимцев, но и распределением евреев в районах самого города.

Сегодня подавляющее число жителей Иерусалима даже и не подозревает, что до 1917 года, т. е. до прихода англичан, в Иерусалиме не существовало арабского квартала. Были "еврейский, армянский, христианский и смешанный кварталы"². Если вернуться к приведенным раннее цифрам, понятно, что об отдельном арабском квартале не должно было идти и речи, так как "больше половины живших в Иерусалиме мусульман были недавними пришельцами, поселившимися там гораздо позже евреев и христиан"².

"Хотя в 1914 году 70% жителей смешанного квартала составляли евреи, англичане из политических целей переименовали его в арабский квартал"2. Это именно англичане изгнали из "арабского" квартала евреев под тем предлогом, что не смогут их защитить от мусульман. В 1920 году, перед тем как евреи были оттуда выселены и квартал переименован, "1160 из 1840 жителей (63%) Халдии, главной улицы квартала, были евреями. На улице находилось 22 синагоги, две иешивы и несколько еврейских общественных организаций"². Официальные турецкие и английские документы однозначно свидетельствуют, что "до начала арабских волнений в 1920 году евреи являлись большинством не только в Иерусалиме и в старом городе, но и в самом "арабском" квартале" ².

Кэнон Ханауэр написал в своем путеводителе по Иерусалиму в 1926 году: "Город в большой степени является еврейским. Это особенно заметно в субботу - в еврейский шабат, когда еврейские магазины закрыты, и крестьяне не считают имеющим смысла даже привозить продукты на рынки в этот день. На улицы возвращается субботний покой, традиция, начавшаяся еще при Нехемии 2372 года тому назад"².

Ни один народ за всю историю существования человечества не демонстрировал такой преданной и безграничной любви к городу, как это делали на протяжении тысячелетий по отношению к Иерусалиму евреи. Из поколения в поколение этот факел вечной любви освещал еврейскому народу дорогу назад, домой, в Сион. Великий еврейский поэт одиннадцатого века Иегуда Галеви выразил свои чувства к великому городу такими словами:

Если бы крылья были у меня, чтоб полететь к тебе, Иерусалим,
Я сердцу бы разбитому велел найти к тебе дорогу средь руин.
Я бы лицом прильнул к твоей земле, ведь нет услады боле, чем губам
Дать волю твои камни осязать и целовать твоих развалин пыль,
И воздухом земли твоей дышать, вселяя жизнь в пустоту души.

Израильский биограф Иерусалима XX века Амос Элон написал: "Среди многих поверженных городов-столиц древнего мира лишь Иерусалим остался в памяти, живших когда-то в нем изгнанников, как и в памяти их наследников из поколения в поколение... [Он] стал их великой Столицей Памяти. Память дала им их культуру и осознание себя как народа. Другие народы тоже населяли земли и города, а затем теряли или оставляли их. Суть была в том, что они не помнили. А евреи помнили".

Даже в самую страшную минуту своей жизни сотни тысяч евреев в Освенциме и Дахау, Берген-Бельзине и Треблинке на исходе Судного Дня не молили Всевышнего о своем спасении, а восклицали: "В будущем году в Иерусалиме!" Назавтра многие из них уходили пеплом в небо, через трубы крематориев, а клич-призыв о возвращении в Сион подхватывали их соплеменники.

Евреи стремились в Иерусалим всегда. И не только стремились, но постоянно жили там. В 438 году, через триста лет после того, как римляне сравняли город с землей, императрица Евдокия сняла запрет на моление евреев на месте разрушенного Храма. Это событие было воспринято евреями как важное знамение. Лидеры еврейских общин в Галилее, куда евреи бежали после разрушения своей столицы, обратились с призывом к "великому и могучему еврейскому народу": "Знайте же, что конец нашего изгнания настал!"⁶.

Евреи вновь устремились в Иерусалим. И, когда в 614 году персы вторглись в Палестину, евреи в союзе с ними победили византийцев, владевших до того Иерусалимом, и в течение последующих трех лет сами правили городом6.

Огонь еврейской жизни в Иерусалиме не угасал никогда. Иногда казалось, что он еле тлеет, но всякий раз он разгорался с новой силой. Когда в 1267 году Мозес бен Нахман - Рамбан - приехал жить в Иерусалим, в городе было всего два еврея, переживших кошмар монгольского нашествия. Рамбан и его ученики вновь возродили еврейскую общину в городе и в течение последующих 700 лет, еврейское пристутствие в Старом городе Иерусалима не прерывалось ни на один день.

Евреи старались связать свою судьбу с Иерусалимом, несмотря на выпадавшие на их долю неимоверные тяготы и унижения. Отец-иезуит Мишель Науд написал в 1674 году: "Евреи Иерусалима платили большие деньги туркам за свое право находиться там... Они предпочитали быть пленниками в Иерусалиме возможности наслаждаться свободой, которую могли приобрести где-либо еще. Любовь евреев к своей земле просто неправдоподобна"⁶.

Только всепоглощающая любовь, которую евреи испытывали к Иерусалиму, может объяснить их тягу к городу, где само существование их было ужасающим. Английский дипломат Вильям Янг писал в марте 1839 года в своем репортаже, посланном в Лондон, о положении евреев: "Еврей в Иерусалиме ценится немногим более собаки - я почти ежедневно слышу о каких-либо актах насилия и варварства по отношению к евреям"⁷. Дабы продемонстрировать свое полное превосходство над евреями, "мусульмане разместили городскую скотобойню на окраине еврейского квартала, тем самым подчеркивая еврейскую неполноценность"⁷.

Английский путешественник Вильям Бартлет писал во время посещения Иерусалима в 1842 году: "Если у путешественника хватит мужества вдыхать зараженный воздух узких иерусалимских аллей, полный гнилостных миазмов, он поспешит убраться оттуда побыстрее, находясь под тягостным впечатлением нищеты и социальной деградации ее несчастных обитателей"⁷. Крик отчаяния, сорвавшийся с пера Бартлета в конце его описания посещения города говорит сам за себя: "Нет такого другого города на земле, который путешественник хотел бы поскорее покинуть, чем Иерусалим"⁷.

Непосредственная близость к еврейскому кварталу скотобойни, куда сбрасывались все нечистоты, приводила к бесконечным эпидемиям, уносившим ежегодно сотни еврейских жизней. Тем более поразительным должен быть признан тот факт, что число евреев в городе постоянно увеличивалось. И это при том, что жизнь еврея ценивалась, буквально, не больше копейки. Если еврей осмеливался пройти мимо христианских святынь, ему грозила смерть. "Существовал документ, подписанный турецким султаном, согласно которому христианам позволялось бить еврея, замеченного проходящим по улице перед церковью Гроба Господня. Даже если в результате такого битья еврей погибал, цена за пролитую еврейскую кровь составляла лишь десять пиастров, или три фартинга, или один цент"⁷.

Когда сегодня арабы кричат об "иудаизации" Иерусалима, им не мешает напомнить, что эта иудаизация началась не вчера, и не в 1967 году в результате Шестидневной войны, и не в 1948 году, когда было воссоздано еврейское государство, и даже не в те беспросветные для евреев дни, когда еврейская жизнь в Иерусалиме стоила один цент. Она началась еще при царе Давиде, когда "он купил у джебуситской женщины участок земли, чтобы построить на нем Храм"¹. Так что иудаизируемая земля по всем правилам купли-продажи принадлежит евреям, она их собственность, купленная на собственные деньги.

Как может сегодня у кого-то поворачиваться язык обвинять евреев в том, что те хотят лишить Иерусалим его "арабской" истории? Как можно требовать от евреев отдать Арафату так называемый "Восточный Иерусалим", когда именно о нем евреи молились в течение двух тысяч лет изгнания? Как Арафат и весь мусульманский мир осмеливаются претендовать на суверенитет над Храмовой горой - частной собственностью евреев? Как это все так быстро забыли, что турки, то есть мусульмане, в 1917 году, при отступлении из Иерусалима, приготовились разбомбить находящиеся там мечети, о которых мусульмане сегодня так пекутся?

Иерусалим упоминается в Ветхом Завете 657 раз. О нем бессчетное число раз говорят еврейские пророки. Разве можно сравнить беспрерывное воспевание Иерусалима в иудаизме с полным игнорированием его в священной книге мусульман - Коране, где слово Иерусалим не встречается ни разу? Да и Ясир Арафат, требующий сегодня положить к своим ногам сердце еврейского народа, почему-то при участии в 1965 году в написании Палестинской Хартии ни разу не удосужился вспомнить об Иерусалиме. Как и Коран, Хартия хранит молчание о "третьем по святости" для мусульман городе и вовсе не предлагает сделать его "столицей палестинского государства".

Еще совсем недавно мусульмане не задавались вопросом, кому принадлежит Иерусалим. Первородство евреев даже не оспаривалось. Одной из привилегий, дарованных евреям, жившим под турецким владычеством, была "церемония вручения главному раввину ключа от городских ворот, всякий раз, как на трон всходил новый султан"¹. Эта процедура символически подтверждала, что евреи "опять владеют городом своих праотцов"¹. Зная, как мусульмане легко присваивают себе чужие святыни, сомнительно, что те так легко согласились бы на передачу ключа евреям, если бы верили, что Иерусалим является их собственностью.

Ведь даже после того, как Иордания, население которой на три четверти состояло из палестинских арабов, оккупировала Иерусалим в 1948 году, арабов туда особо не тянуло. И это при том, что иорданский король Абдулла из политических соображений назвал город своей "альтернативной столицей". Однако одно дело назвать и совсем другое - заботиться о развитии города. Сравнительные цифры роста населения Аммана и оккупированной Иорданией части Иерусалима вновь однозначно убеждают, что Иерусалим нужен арабам лишь тогда, когда им владеют евреи. О чем можно говорить, если за двадцать лет иорданского владычества население оккупированного Иерусалима увеличилось лишь на 2,500 человек, а население Аммана, за более короткий срок, с 1948 по 1961 год выросло с 22 тыс. до 250 тыс. человек!

Арабы и сами иногда не скрывают правды. Халид Дуран, историк марокканского происхождения написал, что "важность Иерусалима для евреев и их неразрывная связь с ним теперь узурпирована палестинскими мусульманами"⁸. Как это не стыдно признать, но скорее не мусульмане узурпировали Иерусалим, а евреи добровольно готовы отдать его на откуп семье Хуссейни. Именно иерусалимский муфтий Хадж Амин эль Хуссейни привлек в XX веке внимание мусульманского мира к Иерусалиму. Его племянник Абдер Кадер командовал группой арабских националистов в районе Иерусалима во время войны 1948 года. Сын Кадера, Фейсал Хуссейни, отвечающий за иерусалимский портфель в правительстве Арафата, координирует ползучую экспансию палестинских арабов в восточную часть города.

Однако главная роль в отрицании еврейской души Иерусалима сегодня принадлежит внучатому племяннику Хадж Амина. Его имя - Абдул Рауф эль-Кодби эль-Хуссейни, которое он почти не употребляет, пользуясь своим более известным именем - Ясир Арафат. Арафат, усвоивший ненависть своего деда к евреям с младых ногтей, не только развил хадж-аминовский терроризм, но добавил к нему видимость цивилизованности. Он, как и его дед, преследует лишь одну цель - уничтожение евреев. Он прекрасно понимает, что Иерусалим занимает самое важное место в еврейской душе и именно поэтому наносит туда главный удар. Почти каждое его выступление обязательно упоминает Иерусалим, как столицу палестинского государства. Выступая 28 августа на состоявшейся в Марокко 18-й сессии Иерусалимского Комитета Организации Исламских государств, Арафат заявил: "Любое соглашение, которое не гарантирует возвращение Иерусалима под арабский и палестинский суверенитет, и его освобождение... обречено на провал и не жизнеспособно. Мир и стабильность на Ближнем Востоке не возможны, пока Иерусалим не возвращен его законным владельцам".

Как это не звучит парадоксально, но в заявлении Арафата есть очень важная частица правды. Мир и стабильность, действительно, недостижимы на Ближнем Востоке, пока Иерусалим не возвращен его законным владельцам - евреям. Не только арабскому миру, но и всему цивилизованному человечеству пора, как это было всегда до XX века, признать, что Иерусалим - это сердце и душа еврейского народа. Давно настало время для ОOН выковать большой иерусалимский ключ и, как это делали на протяжении нескольких веков турки, вручить его на вечное пользование евреям. А на ключе том выгравировать надпись: "Еврейскому народу от бесконечно благодарного человечества".

Опубликовано  здесь 22.05.2009

Источник

Ответить

вверх