Ящик Пандоры

1 сентября этого года исполнилось 65 лет с начала 2-й мировой. Но дата прошла мимо, не очень даже и вспомнившись. Вместо образа советского воина «с девочкой спасенной на руках» символом дня стал, и долго им останется, громадный боец «Альфы», бережно несущий в ладонях окровавленную. Осетинскую кроху. Этот снимок обошел весь мир.

Ну что ж, новый век, новая символика.

Не хочу рассусоливать общеизвестное. И без меня внимание планеты сосредоточилось сейчас на этом райцентре, названия которого неделю назад никто, кроме его обитателей и соседей, не знал. Эксперты анализируют, прогнозируют, зажравшиеся обыватели Запада плачут у посольств, викинги падают в обморок у телевизоров, янки, не читающие Рунет, в блаженном неведении толкуют: русские, мы с вами, как вы были с нами 11 сентября. Люди собирают деньги, тут же прося прощения за то, что они не могут помочь ничем, кроме денег. А Россия тем временем медленно приходит в себя, прикидывая, камо же теперь грядеши…

Первое, на уровне эмоций: доигрались, мля; допрыгались.

Официально объявлено о 330 погибших. Какой будет окончательная цифра, не знаю. Но знаю, что намного больше. Потому что очень много «пропавших без вести», то есть, лежащих в спекшейся массе мяса и пластика. Плюс те, кто еще мучается в госпиталях. Плюс неучтенные потери (официально объявлено о десяти погибших бойцах «Альфы» и «Вымпела», но верить круглым цифрам почему-то не хочется). Плюс, наконец, в суматохе наверняка досталось и просто попавшимся под руку местным жителям, которых ни в графу «заложники», ни в графу «силовики» не влезают, а потому их как бы и нет, как не было на Дубровке пострадавших от огнестрельного оружия. В общем, хочется верить, что итоговая цифра не выйдет за полтысячи.

Кто виноват? Звери, совершившие захват? Да, конечно. Но у животных принципиально иная психология, мораль им неведома. Осетины, самовольно открывшие огонь? Может быть. Но рука не поднимается кинуть камень в отцов, третьи сутки наблюдавших за медленной, при полном молчании властей агонией детворы. Сотрудники спецслужб? Нет. Это всего лишь механизмы. И даже если они работают хреново (напомню: на уничтожение десятка отморозков сотням, если не тысячам людей в форме понадобилось аж двенадцать часов), вина лежит не на них, а на тех, кто довел тонкое оружие до подобного состояния. Так что не о них речь. А о серых, предельно ничтожных человечках, случайно вынесенных на гребень власти. О российских чиновниках. Всех. Снизу доверху. Их следует винить. С них спрос. За трусость. За вранье. За эгоизм.

Они повинны в том, что брехня полилась задолго до развязки. Причем вовсе не на военные темы. С самого начала преуменьшалось число заложников, не содержавшее в себе никаких стратегических секретов, а в итоге погибших оказалось больше, чем вообще было заложников по первой версии. И это стало известно почти сразу, когда пресса посчитала количество учеников школы №1 и прибавила к нему навскидку взрослых, пришедших на праздник. Эту реальная цифра - 1200-1500 человек - с огромным опозданием признали и официальные лица.

Зачем врали? Не говорят, заразы. А когда скажут, выяснится, конечно, что в интересах народа. Однозначно. Чтобы паники не сеять. Ага. Поверьте человеку, специально обучавшемуся методикам экстремальной пропаганды: так с паникой не борются. Ложь – наихудший из всех возможных вариантов. Ибо не работает. Во всяком случае, в крохотном городке, где все всем родня. Значительно правильнее (и эффективнее) сказать правду. Признать, что угроза жизни детей велика. Но при этом УВЕРЕННО добавить: мол, для спасения детей сделаем ВСЕ, а уроды будут убиты. Или взяты в плен. Ничего подобного я, три дня просидев у экрана, не слышал. Мямлили много. Но веры им не было. Скажу больше. Сразу после финала (а то и раньше) кто-то из толстомясых дармоедов, захлебываясь, твердил, что, дескать, ни о каком штурме никто даже не думал. Что в переводе с их языка на человеческий значит: «Мы не виноваты, мы вообще воевать не хотели, - это они все начали, бандиты, а может быть, сами осетины, вот с них и спрос!». Чушь полная! Если к штурму не готовились, если даже такой вариант не рассматривали, так на что надеялись? Думали, террористы сдадутся сами и заложников отпустят? Угу, как раз за этим они сюда и ехали. А предполагать, что Кремль пригласит Масхадова на переговоры, после чего все рассосется, тем паче не могли.

Была подготовка. Не могло не быть, и уроды в масках это понимали. Специфика работы «Альфы» такова, что сценарии у неё разработаны на все случаи жизни, и просчет вариантов она отрабатывает еще выдвигаясь к объекту. Чтобы по прибытии, если на месте совсем жарко, работать «с колес». Если же в момент прибытия ситуация более или менее стабильна, начинается детальная проработка операции. Анализируются данные разведки, изучается местность и так далее. Обычно «пристрелка» занимает не более суток, после чего группа почти идеально (понятно, что подготовиться на 100%, учтя все неизбежные случайности, невозможно) готова действовать. Не сомневаюсь, именно так было и на сей раз.

Но вся беда в том, что без приказа вся мощь армии и спецназа бессильна. А приказ должны были отдать те самые брехуны. Не имевшие для этого ни сил, ни смелости. Они прятались, они юлили – и доюлились до наихудшего. Неважно, случился ли в здании самоподрыв, или у кого-то из уродов не выдержали нервы, или их действительно спровоцировали, но первое слово сказали террористы. И первыми в бой вступили не спецы, способные минимизировать потери, а те, кто стояли в окружении. То есть простые солдаты. И осетинские менты, у каждого из которых в школе был если не свой ребенок, то ребенок соседа. И просто мужики с ружьями, которые уже просто не могли больше ждать. У «альфовцев» же в этот момент «на объекте» работали только дежурные группы снайперов-наблюдателей. И ровно то самое время – по разным прикидкам, от 5 до 30 минут – которое понадобилось штурмовым группам, чтобы выдвинуться и вступить в бой, заняла спонтанная хаотическая перестрелка всех со всеми, в ходе которой, собственно, и погибло (или получило огнестрельные ранения) большинство успевших не взорваться заложников.

Отдай кто-нибудь команду раньше, ничего бы подобного не было. Судите сами: явившись на место, «Альфа» буквально «с колес» заняла здание за считанные минуты. Несмотря на уличное безумие - там временами вообще палили куда попало, так что спецам запросто могло перепасть не только от чужих, но и от своих. Дальше уже шло преследование и добивание тех, кто прорвался. А если бы операция была спланирована и велась по плану, если бы был отдан приказ, то сработали бы намного быстрее. А вместо этого – есть сведения, и я им верю – «Альфе» на этот раз даже мешали работать. Ребят выбросили в «чистое поле» и почти полтора дня близко не подпускали к школе, что бы провести разведку и выяснить пути подхода. Чем думали «слуги народа», понять трудно. Но можно. Скорее всего, вместо нормального оперативного штаба в Беслане копошилась куча разномастных, растерянных и напуганных в первую очередь за себя, любимых, чиновников, каждый из которых в обычное время мнит себя важной птицей, но, в сущности, ни за что не отвечает. И не хочет. И не может. Так в России уже было, и не однажды. И каждый раз это кончалось очень плохо. Раз от раза все хуже. Кто сомневается, пусть вспомнит Буденновск, казавшийся эталоном трагедии, но померкший на фоне Дубровки, которая нынче, после Беслана, представляется образцом приемлемого решения.

Самое грустное, что и на самых верхах, в Кремле, настроение, судя по всему, граничило с истерикой, свидетельством чему стало обращение в СБ ООН, паническое, бессмысленное и, более того, вредное, поскольку помочь дармоеды из ведомства черного Кофи не могут ничем, зато прецедент просьбы Россия о внешнем вмешательства в свои внутренние дела создан. А на таком фоне уже не очень удивляет позорное поведение тех, кому по должности полагалось принимать решения – президентов Ингушетии и Осетии. Их обоих, и Мурата Зазикова, и Александра Дзасохова центр буквально протолкнул во власть, вычистив всех популярных в народе кандидатов. И в итоге в «час Х» марионетки повели себя, как и положено марионеткам: оба струсили, не пошли на встречу с боевиками, причем если Дзасохов ограничился отключением телефонов, то Зязиков в самый критический момент оказался аж в Испании.

Именно эта мразь, снизу доверху, виновата в том невозможном, чудовищном факте, что в ходе штурма погибло десять бойцов элитных частей специального назначения. Такого не бывает, в куда более сложных случаях потери были много ниже. Но деться некуда: цифра озвучена ФСБ, и, значит, меньше не будет. А вот вырасти, увы, может. О потерях же других частей (МВД, МЧС, армейских) никто и не заикается, хотя ясно, что они гораздо серьезнее. Светлая им память. Как и сгоревшим детишкам. Эти парни, не размышляя, пошли в ад. Но, увы, такие смелые и чистые люди в России, похоже, остались только «на низах»; чем выше, тем их меньше, и каждый новый клон тех, кто наверху на порядок омерзительнее предыдущего.

Вывод печален. То, что в России называется властью, неспособно адекватно реагировать на вызовы. Именно об этом говорит трагедия, рядом с которой даже «Норд-Ост» казался бы верхом профессионализма, не додумайся чья-то светлая голова развернуть мобильный госпиталь рядом с адом. Это, безусловно, прогресс. Но все остальное делалось настолько, простите, через жопу, что поневоле начинаешь подозревать: власти готовились выносить только трупы. А когда кому-то все же повезло, началось очередное позорище. Напуганные, обожженные дети бежали врассыпную, не зная, куда, порой направлять их приходилось даже телевизионщикам. Оцепление, если и было, рассыпалось вмиг, смешавшись с заложниками, местными жителями и террористами. Хуже того, никто не позаботился об эвакуации пострадавших (а зачем, если все так и так погибнут?). В первые минуты детей, подставляя под пули спину, выносила все та же «Альфа». Которая ни в коем случае не обязана ни выводить заложников, ни оказывать им первую помощь, ни стоять в оцеплении, ни контролировать местных жителей. Это дело специально обученных бригад. А их не было. Как и спланированных «коридоров» к каретам «скорой помощи» и в клиники. Похоже, никто не озаботился и пригнать нужное количество амбулансов. Я, во всяком случае, видел их только два-три раза; раненых вывозили, главным образом, частные авто, набитые под завязку; руки-ноги торчали едва ли не из багажников. Кого увозили? Куда? В каком состоянии? Зачем? Науке сие неизвестно. А почему? Конечно, может быть и так, что банально не хватало техники, но в таком случае, господа, это уже не кризис, а распад. И, честно говоря, уже не удивляет длинный, далеко за сотню, список без вести пропавших. Кто-то из которых, вполне возможно, обнаружится через месяц-другой живой, но – в Чечне.

Все непонятно. Все зыбко. Чудеса происходят на каждом шагу. Например, Аминат (Аманта) Нагаева, объявленная российскими спецслужбами «смертницей», взорвавшей августа самолет Ту-134», как сообщила 2 сентября «Российская газета», жива, здорова и ныне пребывает дома, в Ростовской области, где благополучно торгует игрушками. Так что остается ждать воскрешения её сестры Розы Нагаевой, недавно была «окончательно установленная» московскими следователями как смертница, взорвавшая себя возле станции метро «Рижская». И на фоне всего этого бреда бесспорен и очевиден только один факт: генерал Патрушев, директор ФСБ, несомненно, усидит и сейчас. Как усидел после всех предыдущих терактов. А возможно, даже получит очередное звание. Хотя его коллега в любой другой стране давно получил бы пинок под зад. Как минимум, за вопиющий непрофессионализм. Поневоле начинают казаться не столь уж далекими от истины предположения злыдней, намекающих, что товарищ генерал крепко держит на крючке компромата некоего чиновника, в свое время работавшего заместителем питерского градоначальника.

Впрочем, довольно. Выплеснув эмоции, примем за основу тот факт, что подонки во власти случаются в избытке, а дураков нет. Напротив, в кулуарах оседают хитрецы, прошедшие огонь, воду и медные трубы. А раз так, то в случившемся обязана быть некая система.

Только не ждите о меня гаданий о роли в бесланской трагедии тех, кого завтра-послезавтра объявят виновниками. БАБа, например, или не погодам резвого «Мишу» Саакашвили. Это пускай без меня. А я для начала предлагаю обратить внимание на то, что сперва стране позволили узнать: захватчики требуют «вывода войск из Чечни и освобождения захваченных после ингушских событий сообщников». Затем, вдруг, версия меняется, и оказывается, что они уже ничего не требуют, наоборот, отказываются от переговоров, а на кассете, выкинутой ими через окно, якобы ничего не записано. Ясно, что никто и никогда об этой кассете ничего не узнает, но есть твердое ощущение, что нелюди в масках, не отходившие (информация об этом просочилась) от телевизоров, были неприятно удивлены передаваемой российскими СМИ заведомо ложной информацией. И потребовали контакта с теми «переговорщиками», с которыми людям Масхадова-Басаева заведомо не о чем было бы говорить – Дзасоховым и Зязиковым, марионеточными чиновниками, лишенными, зато имеющими прямой выход на Кремль и (особенно Зязиков) Лубянку. Правда, еще и с доктором Рошалем, но, судя по тому, что, вылетев немедленно, он так и не удостоился быть допущенным в захваченную школу, нельзя исключить, что никто его не звал, а «требование» террористов было такой же останкинской клюквой, как и многое другое в этой истории. Зато тех, кого нелюди, вне зависимости от того, кем они были, впустили бы без сомнений, Бабицкого и Политковскую, молниеносно нейтрализовали, первому организовав издевательски-нелепую «хулиганскую выходку» в аэропорту, вторую, куда более авторитетную, известную за рубежом и поэтому как бы «неприкасаемую», просто и без затей отравив. К счастью, не до конца, как её коллегу Юрия Щекочихина.

Не знаю, ставилась ли цель устранить Анну Политковскую «окончательно и бесповоротно» или же на время вывести из строя. Однако это и неважно. Принципиально другое. Судя по всему, она, опытный человек, которую никак нельзя было ни не пустить, ни «убедить» помолчать, могла увидеть в здании нечто такое, о чем широким массам трудящихся знать категорически не следовало. Но что? Не детей же, и не взрывчатку. Вывод напрашивается сам собою: предметом «государственной тайны» были сами захватчики. Те самые, о которых Руслан Аушев с удивлением заметил, что они (во всяком случае, их лидеры) не говорят ни по-чеченски, ни по-ингушски, предпочитая изъясняться на великом и могучем. Без акцента. Очень важное свидетельство, между прочим, поскольку прозвучало оно из уст ингуша, выросшего среди чеченцев, прекрасно знающего оба вайнахских языка и способного без документов отличить не только негра от араба, но и чеченца от ингуша. Тем более, что позже, разговаривая по телефону с Ахмедом Закаевым, он сообщил собеседнику, что среди террористов нет этнических чеченцев. Что интересно, в тот момент опровержений не последовало. Видимо, у заинтересованных лиц было немало хлопот с поисками по моргам ничейного трупа обещанного публике негра. Надо отдать им должное: негра не только нашли, но даже показали по телевизору, но после того, как одна из заложниц в новостях рассказала, что никаких чернокожих в школе не было, последовало уточнение, что труп был черен не от природы, а от копоти. И тотчас же другой вайнах, Асланбек Аслаханов, советник президента России и генерал МВД, вспомнил-таки о «кавказском акценте», отчетливо услышанном им в телефонной беседе с кем-то из нелюдей. После чего тема эта как-то заглохла и больше не возникала.

Обнадеживающими (в смысле установления личностей террористов) показались сообщения о пленении во время штурма школы троих захватчиков. Плюс мелькнула информация об аресте девушки-смертницы, переодевшейся в белый врачебный халат. Однако потом начался чистой воды балаган. Сперва выяснилось, что в живых никого из террористов не осталось. Потом – что таки один есть. Насмерть перепуганный. Но при этом подробно, суконным протокольным языком повествующий зрителям телеканала «Россия» точные сведения о наличии прямого приказа Масхадова на проведение операции. Все. Тема закрыта. Теперь осталось ждать, пока у трупов в карманах найдут востребованные текущим политическим моментом, паспорта и денежные средства в любой ходовой валюте. Хотя, по большому счету, это не суть важно; на бурлящем Кавказе при желании несложно подобрать десяток-другой «романтиков», готовых соблазниться всемирной известностью и деньгами. Естественно, при гарантии свободного выхода.

С учетом всего этого, совсем иными оттенками наливается и, казалось бы, паническое обращение российских властей в Совбез ООН. Кремль не ждал и не хотел помощи, ему было важно получить международный карт-бланш на всё. После чего на следующее же утро запретная зона вокруг школы была расширена на 100 метров. А против взвинченных (и по большей части вооруженных) родителей, уже роптавших и даже открыто угрожавших власти (мол, «Убьём любого, кто отдаст приказ о штурме или пустит газ!») было использовано эффективное усыпляющее средство - Руслан Аушев. активно нелюбимый Москвой, но в данном случае востребованный и разыгранный, судя по всему, «втемную».

Еще больше «непоняток» возникает при попытке понять причину взрывов. Разнобой данных СМИ поразительный: ОРТ сообщает, что вторым взрывом спецназ подорвал стену, чтобы вышли заложники, НТВ – что вторым взрывом боевики активировали бомбу, чтобы поубивать людей. Появившаяся позже согласованная версия о «случайном» взрыве, опирающаяся как бы на показания бывших заложников, вообще вызывает нервный смех: каждый из бедолаг противоречит остальным: один утверждает, что с потолка сорвалась бомба , другой, что взорвалась шахидка, третий, что боевики перемудрили с пультом управления. И так далее. Что до всплывшего в какой-то момент варианта о «ссоре боевиков» на предмет уходить или нет, то идиотизм идеи был столь очевиден, что её мгновенно похоронили. правильно сделали. Ибо и ежику ясно, что подрывать возле себя бомбы – чересчур оригинальный способ выражать несогласие.

Однако и основная на нынешний день версия – о «преднамеренном взрыве» - тоже, по здравом размышлении, доверия не внушает. Ну не было резона боевикам взрывать заложников в тот момент, потому хотя бы, что час дня – наихудшее время для прорыва. Кроме того, уже после штурма саперы и пара начальников из ФСБ крутились перед камерами, поражаясь масштабами и качеством минирования школы. Мол, все бомбы были соединены между собой многоканальной проволочной цепью, и могли быть приведены в действие из многих точек здания. Но если так, то почему же боевики, решив убить заложников, не подорвали их? А еще интереснее, как им удалось дистанционно рвануть одну бомбу, не активируя при этом остальные, и почему от взрывной волны, да еще и в замкнутом помещении не сдетонировала вся «гирлянда»?

Не так все просто и с характером разрушений. Понятно, что для обрушения кровли изнутри, боевикам пришлось бы закрепить под крышей спортзала несколько килограмм взрывчатки, и не просто закрепить, а рассредоточить вдоль одной из стен (судя по видимым остаткам крыши). Труд тонкий, долгий, а главное – совершенно бессмысленный, поскольку эффективность падения крыши, как способа уничтожения большинства заложников куда меньше, чем взрыв десятка бомб, без затей расставленных в зале. Да и зачем, скажите на милость, боевикам делать пролом в одной из стен своей крепости? Как ни смотри, незачем. Зато спецназ, безусловно, поступил бы именно так, чтобы при штурме хотя бы часть заложников успела спастись. Так что, получается, первый взрыв был все-таки направленным извне. Как и второй, в нижней части той же боковой стены. Это подтверждается тем, что заложники, находившиеся в этот момент непосредственно возле стены, оказались неповрежденными и одними из первых покинули здание. По всей видимости, этот взрыв либо «дополнял» первый, имея целью окончательное обрушения стены (но по какой-то причине произошел не синхронно с первым), либо был сделан для создания заложникам выхода через блокированные боевиками окна (что и произошло). А если так, то офицеры МЧС были использованы исключительно для отвлечения внимания боевиков; штурмовая группа обосновано полагала, что основная часть уродов сосредоточится в районе входа, чтобы держать их действия под контролем. Однако часть боевиков все же осталась на позициях (крыша и второй этаж), открыв огонь по спецназу, сразу после разблокирования окон рванувшему в здание. И, кстати, кто в суматохе убил больше обезумевших заложников (боевики, спецназ или «ополченцы», сразу же открывшие огонь по всему, что двигалось), понять решительно невозможно. Правда, власть, по понятным причинам не желая брать на себя ответственность за жертвы, заранее сочинила текст о «вынужденном выдвижении на защиту заложников» (точь-в-точь как на Дубровке), но звучит это, в свете изложенного выше, совсем неубедительно. Зато очевидно, что если крышу взорвал все-таки спецназ (кстати, учитывая отсутствие на месте событий «Альфы» и «Вымпела», непонятно, какой), то сделано это было по приказу. Тому самому, которого якобы не было.

И еще одна неувязка. Жутковатая. Ставящая все с ног на голову. Некто Нурпаши Кулаев, по официальной версии, единственный выживший боевик, «пытавшийся вырваться из кольца, но блокированный и арестованный в 300 метрах от здания», рассказал на допросе, что вместе с ним в группу входили двое односельчан и родной старший брат Ханпаши. И все бы хорошо, кабы не архивы информагентств, из которых следует, что этот самый Ханпаши Кулаев из селения Старый Энгеной, воевавший в отряде араба Раббани, одного из «лейтенантов» Хаттаба, 29 августа 2001 года был задержан в ходе операции республиканского УФСБ. Объяснений этому только два. Либо Кулаев-старший, содержавшийся в одной из закрытых тюрем, был умерщвлен, привезен в Беслан и подкинут под камеры. И тогда цена показаниям его описывающегося от ужаса младшего брата очевидна. Либо три года назад он был отпущен сразу после задержания. И в этом случае более ясен становится ответ на мучащие многих вопросы. Скажем, как удается столько лет оставаться на воле Басаеву, Масхадову и прочей нечисти. Или почему, несмотря на кольцо оцепления и прямое указание президента, удалось уцелеть и скрыться целой группе (то ли четырем, то ли аж чертовой дюжине) боевиков. В том числе, судя по всему, и их лидеру - Магомету Евлоеву, недавно возглавлявшему рейд в Ингушетию и – опять-таки - успешно скрывшемуся.

А уж после появления на Ленте. Ру. (http://lenta.ru/terror/2004/09/07/imprisoned/) статьи «Школу в Беслане захватили сидящие в тюрьмах боевики…», где прямым текстом сказано «Мы сами не можем понять, почему эти люди оказались на свободе, - заявили корреспондентам газеты в одном из федеральных силовых ведомств. - Они были арестованы и, по идее, должны быть за решеткой. Но, видимо, по решению суда или прокуратуры их отпустили», у меня, дорогие читатели, почему-то возникает стойкое ощущение, что генерал Патрушев не уходит в отставку, а напротив, обретает очередные звания и награды именно потому, что за успешное выполнение поставленных задач исполнителя положено не наказывать, а поощрять.

Не думаю, впрочем, что «мертвяк-шоу» устроено с какими-то далеко идущими целями. Это никому не нужно. Кремль и так может делать все, что угодно. Скорее всего, это неуклюжая попытка выжать максимум политических дивидендов, предъявив общественности нужный состав трупов (интернациональный, чтобы осетины не знали кому мстить) и назвав имя командира (скорее всего, ингуша Евлоева заменят на кого-то более удобного). Но это уже излишки. Главное действо состоялось на четвертый день после захвата, когда все уже было кончено.

Владимир Путин наконец обратился к народу. Речь его была коротка и чеканна, но все же, похоже писалась в спешке, поскольку основной смысл её заключался в признании полного банкротства силовых ведомств, в последние годы ставших становым хребтом российской государственности. После такого покаяния в нормальных странах следует прошение об отставке. Но в данном случае все иначе. Команда, пять лет просидевшая, сложа руки, сообщаило, что никуда не уйдет, зато теперь-то и начнется самое интересное. Страну ждет затягивание поясов. Ибо «Все для фронта, все для победы». И, конечно, будут подвинчены гаечки. Как услужливо растолковал умница Павловский, «Теперь нам нужна политическая система, которая станет нас слушаться. Иначе все, что сегодня именуют «политикой», окажется просто ненужным. И Путин тоже - это надо ясно понимать».

Глеб Олегович может быть спокоен: Путин понимает.

Не сомневаюсь, нюансы его обращения уже исследуются под микроскопом специалистами куда круче меня. Но главное видно невооруженным глазом. Россию была и остается «ядром огромного, великого государства» и не намерена мириться с тем местом, которое занимает в нынешних политических раскладах. Международный терроризм, конечно, обруган, но теперь не считается главной опасностью. Вместо этого – внимание, сенсация – прозвучал тезис об угрозе и с Запада, и с Востока, поскольку, дескать, «Одни хотят оторвать от нас кусок пожирнее, другие — им помогают, полагая, что Россия — как одна из крупнейших ядерных держав мира — еще представляет для кого-то угрозу, и эту угрозу надо устранить». И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: под «активно помогающими», использующими терроризм как «инструмент для достижения эти целей», имеются в виду США. И это, по Путину, следовало понять раньше. Ибо «мы… проявили слабость. А слабых — бьют». Почти полная калька со сталинского: «Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют... Таков уж закон эксплуататоров». Западных, конечно же, западных. Что же касается Востока, так он, похоже, упомянут просто так, для видимости равновесия. Строить аятоллам ядерный реактор никто не перестанет.

Впрочем, Путина можно понять. Главная, мистическая сила его в умении уловить и выразить волю масс. В нем концентрируется общероссийский, пардон, дискурс. И глубочайшее чувство унижения, и веймарская жажда реванша, и поиск врага, и просвечивающая за грозными речами суицидная обреченность. Он, плоть от плоти своего народа, может быть, и вне своего желания сознает, что эпоха сурка не может ограничиться возвратом гимна. Враг по-прежнему мировая буржуазия, без которой существование «ядра СССР» как мирового политического полюса теряет смысл. А с этим, в отличие от гибели детей, нельзя смириться. Потому-то Дума услужливо извлекает из ящика проект законов, возвращающих Россию далеко в прошлое, и никто не убедит меня в том, что эту кипу документов можно было подготовить за два-три «послебеслановких» дня. Поэтому интеллектуалы не худшего разбора радостно визжат: «Нет никакого общечеловеческого фронта против «мирового подполья», - Россия одна, а против нее целая свора больших и малых хищников, стремящихся разорвать ее на куски». Поэтому с форумов Рунета, где тусуется тоже не самая отсталая часть общества, эхом катится: все правильно, это завистливый Запад во всем виноват, там спят и видят уничтожение России, в отличие от исламского мира, который этого хотеть не может, потому что мы друзья! И на низах, где компьютерами не пользуются, потому что грех переводить на железо такое количество водки, тоже ползет облегченное: наконец-то, вот она и прозвучала, правда-матка. Народ, выбравший такую власть и продолжающий ее любить «не за что-то, а вопреки», оправдывая во всем, породивший таких чиновников и такое послушное быдло, смирившийся со жвачными СМИ, рукоплещущий борцам с Ходорковским и растящий скинов, ни за что не выходящий на улицы стихийно, но вприпрыжку бегущий «под руководством», не умеющий даже вообразить, что его не ненавидят, а скорее жалеют, истово верящий, что все вокруг, кроме него, исповедуют двойной стандарт, но при этом убежденный в том, что 4-летний пацан, убитый в беэр-шевском автобусе, пострадавший «за дело» оккупант, что Чечня должна быть русской, а Израиль – арабским, что в Ираке воюют за нефть, а в Грозном – за «правду», упиваясь своим непризнанным величием и «уникальными» несчастьями, аплодирует своему вождю, сказавшему, наконец, то, что от него так долго ждали.

Все это, конечно, очень плохо. Ибо ежели Россия поползет по швам, всему миру мало не покажется. Но, похоже, с имеющимся менеджментом альтернативы уже нет. Я, честно говоря, думал, что это случится не при Путине. Но, похоже, ошибался. У России после 1 сентября в Беслане (а может, и до) иного выбора не оставалось. Как у Германии не было выбора, наказывать или нет «польских агрессоров» после событий в Гляйвице. Тоже 1 сентября. 1939 года.

Опубликовано в израильской газете "Вести"